Феномен СССР: Слово Пацана - Тимур Сытников

угробил?

Я прокашлялся, а затем приложился к кефиру, чтобы протолкнуть кусочек булочки, который застрял в горле. Разговор Толстого и Клима, я больше не слушал. Все равно, там раз за разом, шли одни и те же придирки Толстого, на которые Клим пытался возражать. Толстый, на эти возражения не обращал внимания, лишь иногда, он выхватывал из них некоторые слова, которые тут же использовал в своих придирках.

Единственное, чего я не мог понять, так это что сейчас хочет Толстый от Клина. Казалось бы, тут и дураку должно быть понятно, что Клин нечего не сможет сделать. Булочки в буфете закончились, купить их больше негде. Но тем не менее, Толстый продолжал гнуть свою линию и с каждым разом, возражения Клина становились все более короткими. Извинения, а так же предложения, Толстый так же игнорировал.

— А чего ты тогда обещал, что купишь мне булочку? Ты получается врал?

— Я не врал, я думал, что куплю ее. Их не было, прости.

— Да что мне толку от твоего прощения? Я кушать хочу, понимаешь?

Постепенно, я перестал слышать их диалог, а затем понял, что вновь впадаю в то же состояние, которое охватило меня утром. Злость, которая сидела внутри меня, вдруг начала всплывать наружу, охватывая все мое сознание. В этой злости, смешалось все. Поведение Толстого, его обзывательства, его нападки. А затем меня охватила та энергия, которая утром отправила меня во дворы в поисках справедливости. Я понимал, что сейчас опять натворю глупостей, но как остановить себя, я не знал. Стараясь отвлечься, я закинул в рот остаток булочки, прожевав проглотил, а затем запил кефиром.

Кефира оставалось еще много, около половины пачки. Я поморщился, поскольку не любил, когда случалось подобное. Чистый вкус кефира, я не любил, а выкидывать мне всегда было жалко, приходилось допивать. Толстый тем временем, схватил Клина за воротник и потянул из-за парты.

— Я тебе уже сто раз сказал, я такие булки не ем! Ты тупой? Пойдем, я покажу тебе, какая булка мне нужна!

— Оставь его в покое!

Мой голос, спокойный и не особо громкий, словно выстрел заглушил остальные звуки в классе. Толстый отпустил Клина и повернулся ко мне.

— Ты что-то сказал?

— А ты глухой? Я сказал, отпусти его!

Толстый вдруг заулыбался, обнажив свои мерзкие мелкие зубы. Забыв про Клина, он сделал пару шагов ко мне.

— Повтори еще раз, тебя плохо слышно, криволапый.

Я поднялся, Ринат, который уже все понял, даже и не пытался меня остановить, лишь испуганно моргнул глазами. Толстый сделал еще шаг, а я размахнувшись, из-за всех сил кинул вперед пачку с кефиром. Кидать ее было неудобно, все таки треугольная форма не позволяла обхватить пачку как следует. Но то, что стояли мы близко, позволило мне не промахнуться.

Пачка угодила прямо в челюсть Толстого, разбив ему губы. Кефир струей вырвался из пачки, щедро окатив всех, кто был рядом. Толстый схватился за свое лицо ладонями, затем отвел их в сторону и посмотрел. На ладонях перемешались кровь и кефир. Пару секунд, Толстый смотрел на них, видимо пытаясь понять, что произошло. Затем он перевел взгляд на меня. Лицо его стало багровым, после чего он громко, на весь класс заревел.

Глава 8

Глава 8

Весь класс замер, в том числе и я. Толстый ревел, то обхватывая руками разбитые губы, то убирая руки от лица. Я ждал, что он сейчас кинется в драку, но этого не происходило. Прошло пару секунд, прежде чем я и все остальные поняли, что Толстый просто плачет. Он не бросался в драку и не убегал, просто стоял и размазывал по лицу текущие слезы, смешивая их с кровью и кефиром.

Мне это показалось настолько смешным, что я принялся тихонько смеяться. Еще минуту назад, казавшийся таким грозным, с вальяжной походкой и оскорблениями, теперь оглушал класс своими всхлипываниями. Дружки Толстого, которые до этого крутились вокруг него, внезапно отступили в сторону, никто из них не спешил на помощь своему другу.

— Что тут происходит! Максим, что с тобой? Так, что тут случилось, я спрашиваю!

Я обернулся и увидел, как по классу шагает Лидия. Она внимательно оглядела Толстого, после чего перевела свой взгляд на меня. Я все еще стоял и глупо улыбался, хотя все внутри меня, говорило, чтобы я спрятал свою улыбочку. Но вид плачущего Толстого, вновь и вновь возвращал улыбку на место. Взгляд Лидии заметался между мной и Толстым, картинка в ее голове похоже сложилась, но она еще не была уверена в своей правоте.

— Ярцев, что случилось? Рассказывай немедленно!

— Ну просто Толстый кефиром подавился. От жадности. Булочку запить хотел.

— Не «толстый», а Максим Бутенко! В нашей школе запрещено называть других ребят кличками! Клички бывают только у животных! Максим не животное, тебе понятно?

Я хотел открыть рот и возразить, что не вижу никакой разницы, между Толстым и животным, но предпочел промолчать, поскольку лицо Лидии уже перекосило от злости. Она ухватила Толстого за руку и повела к выходу. Толстый всхлипывал и прикрывал свободной рукой лицо. Они вышли из класса, а я подошел к валявшейся на полу пирамидке из под кефира и поднял ее.

Дружки Толстого расступились передо мною, позволив пройти мимо и выкинуть пирамидку в мусорное ведро. После чего, я вернулся на свое место за партой. В классе поднялся легкий гул, одноклассники принялись обсуждать происшедшее. Я взглянул на Рината, который все так же сидел с недопитым кефиром. Его глаза были слегка выпучены, а на лице читалось, что он так и не поверил в то, что увидел только что.

— Кефир допей, а то урок начнется, не успеешь.

Ринат кивнул и принялся быстро доедать, при этом, он успевал шептать мне все, что думает по поводу происшедшего. Выходило у него ловко, он практически даже не чавкал.

— Охренеть, слушай! Заныл, как маленький. Я даже не поверил. Думал, что сейчас драться полезет. А круто ты ему припечатал, губы ему разбило, кровища, видал?

Я кивнул, подтверждая, что видел, а потом бросил взгляд на Клина. Тот сидел с удивленным выражением лица, явно не веря, что кто-то пришел к нему на помощь. Что-то сказать друг другу мы не успели, поскольку в класс вернулась Лидия. Толстого с ней не было, видимо он остался у медсестры. О случившимся, Лидия более не говорила, а спокойно начала урок. Это меня удивило, но поскольку пока не было причин волноваться, я спокойно сидел весь урок.

Раздался звонок, Лидия