Доброе. Светлое - Литунина Владимировна

– Че надо? – поинтересовалась ближайшая, что-то пережевывая.

– Переночевать, – спокойно ответил Джар.

– Мужиков пускаем. Баб и детей… – он кивнул на меня, не переставая жевать, – …нет.

– Нам всем надо переночевать.

– Меня это не волнует. Мужиков пускаем. Баб и детей – за дверь.

– Предлагаю поискать другое место, – шепнул я. Сражаться со всеми этими мордоворотами мне отнюдь не улыбалось, пусть даже и в команде. Кроме того, если меня снова побьют, мне предстоит еще одно лечение по рецепту Дары, чего, боюсь, я могу не пережить.

– Не выйдет. Смотри, как у командира глаза блестят! Значит, Джар заупрямился. Теперь если не получит комнаты здесь – комнаты для всех , – не уйдет, – ворчливо ответил мне Морт, – Ну, и кроме того, тут почти все постоялые дворы такие. Город-крепость, что ты хочешь! Пока найдем место, куда пустят вас с Дарой и Идой, ночь пройдет.

Н-да. Значит, все, что я читал в библиотеке, истинно. После Войны за Правду Эйгер потихоньку стал пустеть – никто не хотел жить в городе, вокруг которого до сих пор можно найти чьи-нибудь останки. Постепенно Эйгер переквалифицировался из торгового в город-крепость, а потом и вовсе стал любимым местом наемников. Поначалу местные жители с трудом уживались с такой публикой, а потом привыкли. В наши дни же любой, кто хочет найти людей для выполнения какого-то щекотливого – или не очень, – дельца, нанять охрану для каравана, найти тех, кто знает, за какой конец нужно держать меч – в первую очередь едет в Эйгер. В городе сейчас огромное количество домов развлечений, питейных заведений, таверн и постоялых дворов (за счет которых он и существует). И в большинство последних, увы, женщин не пускают, поскольку в Лиирдии считается, что женщина-наемник – существо бесчестное (согласно народной поговорке: «Женщина, занимающаяся работой мужчины, не имеет ни чести, ни совести, ни стыда»). Причем относится это почему-то лишь к человеческим женщинам.

– Поединок силы? – тем временем спросил наш предводитель.

Харя кивнула, и перед нами мгновенно освободился столик.

Поединком силы тут называли простое состязание: двое садились за стол друг напротив друга, каждый упирал правую руку локтем в стол и обратным захватом обхватывал ладонь противника. По отмашке оба начинали «давить», стараясь «уложить» соперника. Помнится, в замке в караулке наши солдаты часто так баловались при мне. Конечно, здесь тоже можно сжульничать – например, если начать давить за мгновение до отмашки, или отставить руку дальше, нежели противник, или потихоньку «давить» корпусом… Но в общем и целом это считалось честным поединком.

Глядя на противника Джара, я начал сомневаться в правильности идеи. Держиморда на две головы выше меня, не знаю во сколько раз шире и уж точно раз в десять волосатей был похож на огромного медведя. Рядом с ним наш командир выглядел как гном рядом с троллем.

– Может, все-таки?..

– Нет, – на этот раз мне ответил эльф, – С поединка силы уйти нельзя. Его можно выиграть или проиграть. Уйдешь – и нанесешь оскорбление противнику.

– Подумать только, – пробурчал я, – Какие все нежные!..

– Не нежные, – жестко прервал Энторис, – После этого тебя могут заколоть в любом переулке как крысу.

– А то его не могут заколоть как крысу и без оскорбления! Думаю, желающих достаточно…

– Могут. Достаточно. Но если он уйдет, к желающим прибавятся люди чести.

Я замолчал и стал наблюдать. Противники расселись по местам. Со стороны Джара судьей выступал Морт, со стороны мордоворота – мускулистый молодой человек, судя по внешнему сходству – не то сын, не то брат. Они должны были следить за тем, чтобы никто не нарушал правила.

Молодой человек дал отмашку. Мускулы на руках соперников напряглись. Их кулаки задрожали. Поединок силы начался…

***

– Они все еще сидят? – спросила Дара.

Я откинулся на стуле и вытянул шею, высматривая нашего командира.

– Угу, – я, наконец, рассмотрел его русую макушку.

– Все так же? – скучным голосом поинтересовался эльф.

– Угу.

Прошло уже полчаса, а Джар и мордоворот, которого, как оказалось, звали Тирен Сильный (дохр, ну фантазия – как у табуретки!), и который по совместительству был местным вышибалой, все сидели. Первые минут десять весь зал с замиранием сердца следил за ними. В течение последующих пяти все больше людей отворачивались от них, возвращаясь к прерванным разговорам и делам. Так что последние минут пятнадцать постояльцы лишь изредка поглядывали на соперников – проверить, нет ли изменений.

Нас же вопреки ожиданиям усадили за свободный столик и даже поинтересовались, не хотим ли мы чего откушать. Мы скромно сообщили, что хотим, и вот теперь поедали мясо с овощами. Как мы узнали впоследствии, все местные ну настолько восхитились силой Джара, что решили сегодня сделать исключение и расположить нашу команду – включая девушек и меня, – со всеми удобствами.

А Джар с Тиреном все сидели.

– Джар! Еще минут десять посиди так – мы мясо добьем, – и можешь сдаваться! – крикнул я.

И тут же получил подзатыльник от Энториса.

– Думай, что говоришь!

– А что? Они сидят там как истуканы уже полчаса! Вместо того, чтобы сойтись на ничьей и спокойно отправиться по своим делам.

– Тебе-то какое дело?

– Такое, что если через десять минут никто не победит, я что-нибудь намагичу в пользу командира.

За столом воцарилась тишина, которая спустя секунду взорвалась возгласами возмущения:

– Но так нельзя!

– Это не по правилам!

– Поединки силы так не выигрываются!..

– Поверьте, именно так поединки силы и выигрываются, – доверительно сообщил я, – Я их столько уже повидал…

– И когда только успел?.. – хмыкнул эльф.

– А вот это, извините, уже не ваше дело, – возвестил я и, во избежание дальнейших расспросов, отвернулся.

Дело в том, что я уже минут двадцать следил за соседним столом. Там шла карточная игра. Я уже говорил, что родители не особо за мной следили? Так что, проводя некоторые вечера в караулке с солдатами, я узнал не только множество новых слов, выражений и идиом, которые в приличном обществе не произносятся, но и основы некоторых азартных игр (в том числе и карточных), а также методы жульничества. Природа наградила меня ловкими пальцами (а вы думаете, как я к двадцати трем годам до пятой ступени дослужился? На одном потенциале далеко не уедешь), так что спустя некоторое время наших солдат я научился обыгрывать с легкостью. Разумеется, в какой-то момент меня поймали, что называется, с картой в рукаве. Бить меня, конечно, не стали (я же вроде как принц), но играть со мной больше никто не садился, отшучиваясь, что, мол, такой благородной особе, как я, нечего делать за карточным столом в караулке. Первое время я, как и любая азартная натура, которую вдруг оторвали от любимой игры, искал себе других партнеров по столу. До сих пор помню скандал, который закатили мне родители, когда я после ужина спросил, не против ли мои домашние в картишки перекинуться… Дошло до того, что папа едва не саданул по мне Бичом Небес, а я случайно телепортнулся в поземную темницу (а все папа виноват! Он как начал шипеть, что запрет меня в комнате и на хлеб-воду посадит, чтоб вся дурь вышла, так у меня сразу наши тюремные камеры перед глазами и всплыли… А заклинание телепортации само собой получилось). Только вот я столько энергии бухнул в это заклинание (и вовсе не со страху! Просто хотел, чтобы оно подействовало как можно быстрее, вот и не рассчитал сил), что оказался в запертой камере абсолютно «пустой». Иными словами, я ничего не мог намагичить. Вообще. Даже вшивый маячок на себя навесить, чтоб меня нашли поскорее. Отыскали же меня через полтора дня, когда я, голодный и не выспавшийся (а вы попробуйте поспать нормально на сыром каменном полу!), как раз рассказывал свою печальную историю расположившимся вокруг меня полукругом сочувствующим тараканам. Разумеется, после этого о картах можно было забыть, а весь азарт как ветром сдуло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});