Рецепт от Фрейда - Ирина Градова

Неля в этом и не сомневалась. Однако, несмотря на то что работа в «Горке» была навязана дядей Ильей, она начала находить в ней определенную прелесть. В консультационном центре сложных пациентов не было, зато у них имелись деньги. В клинике же, напротив, приходилось работать за гроши (если, конечно, не считать доплат от Ракитина), но именно там Неле было по-настоящему интересно. Впервые со времени учебы она вспомнила, почему стала психиатром – не только из-за того, что им был папа. Вопреки расхожему мнению, пациенты психиатрических клиник просто смотрят на мир другими глазами. И вот этот-то «особый» взгляд на мир Неля стремилась расшифровать. Маме этого не объяснишь.

Морг оказался переполнен – Неля и не предполагала, что у Валентины столько знакомых. Увидев гроб, Неля вспомнила, почему ненавидит кладбища, почему так редко навещает могилу отца. Она была глубоко убеждена: то, что лежит под гладко отполированной мраморной плитой, возведенной на средства папиных коллег, – не папа. Папа – это человек, улыбающийся ей с фотографий, тот, чьим аккуратным мелким почерком испещрены многочисленные тетрадки, до сих пор лежащие в столе родительской квартиры. Папа – тот, чья улыбка навсегда запечатлелась перед Нелиным мысленным взором и чьи слова, шутки и интересные истории останутся живы в ее памяти до тех пор, пока жива она сама. Ей вовсе не требовалось ходить на кладбище, чтобы оживить эти воспоминания. К Вале она тоже не пойдет – этот раз будет единственным.

Мама Вали, слава богу, не попросила Нелю произнести речь – желающих и так нашлось предостаточно. После морга поехали на кладбище. Неля отстраненно наблюдала за тем, как гроб с телом подруги опускают в промерзшую почву, думая о том, как, наверное, неприятно быть брошенным в землю в такую промозглую погоду. Но тут же напомнила себе, что в гробу – уже не Валя. Неля подняла голову и посмотрела в серое, едва тронутое пробивающимися сквозь облака солнечными лучами, небо. Может, она здесь? Летает в воздухе, глядит на них и поражается собственной популярности, ведь столько народу собралось со скорбными лицами у глубокой ямы!

Чья-то рука легла на ее плечо, заставив обернуться.

– Женя?! – пробормотала она удивленно, и тут же одернула себя: с чего бы удивляться, ведь Валя была и его подругой.

– Мне так жаль, – пробормотал он. Она отметила, что Евгений выглядит слишком импозантно и чересчур выделяется в толпе скорбящих. Женька всегда уделял большое внимание собственной внешности, независимо от обстоятельств. Неля подумала, что он и на собственных похоронах наверняка желал бы возлежать в гробу во фраке и с галстуком «бабочкой». Видимо, это синдром провинциала: Евгений боялся, как бы кто не признал в нем, крутом лощеном мачо, мальчика из заштатного городишки.

– Как это могло произойти? – продолжал он, неподвижным взглядом наблюдая за могильщиками, забрасывающими яму землей. Оба были маленькими и тщедушными, но работали легко и слаженно – сказывалась многолетняя привычка.

Женя замолчал, и Неля пожала его руку в ответ, не в силах высказать вслух то, что у нее на душе. Это и в самом деле выглядело верхом несправедливости. Молодая женщина в расцвете сил, мать прекрасного маленького сына, погибла только потому, что оказалась не в то время и не в том месте!

Уложив на холмик цветы вместе со всеми, Неля потянула маму к выходу, но, оглянувшись назад, выпустила ее локоть.

– Все в порядке, – бросила она на ходу встревоженной женщине. – Я сейчас!

Вернувшись к свежей могиле, Неля спросила единственного оставшегося там человека:

– Почему вы здесь?

– В вашем окружении уже второй труп, доктор, – ответил Паратов, устремив на нее взгляд пронзительных синих глаз.

А ведь он прав, подумала Неля: сначала Ольга, теперь вот – Валя! Тем не менее она пожала плечами, сказав:

– Не вижу связи.

– Я тоже пока не вижу, – кивнул он, делая упор на слово «пока».

– У вас есть что-то по делу Ольги?

Следователь покачал головой.

– А у вас ничего новенького? Может, вспомнили что-то, что раньше не приходило в голову?

– Нет, ничего. А как вы узнали… ну, о Вале?

– О, совершенно случайно, – махнул он рукой и не добавил больше ни слова. Неля была достаточно сообразительна, чтобы понять: он не желает об этом распространяться. И тут ей на ум пришла идея. Сумасшедшая идея, но, раз уж он все равно здесь, почему бы не воспользоваться ситуацией?

– Иван Арнольдович, – сказала она, – вы не могли бы кое-что узнать для меня? Ну, по вашим каналам.

– Это имеет отношение к Касаткиной? – насторожился следователь.

– Нет-нет, не к ней. Речь о моем пациенте. Вернее, не совсем о моем…

– Я вас не понимаю, Нелли Аркадьевна! – нахмурился Паратов.

– В «Синей Горке» есть один человек. В его доме, вернее, в доме его отца произошло ограбление и убийство…

– Погодите, – попросил Паратов и, порывшись за пазухой, извлек потрепанный блокнот со вставленной в него ручкой. – Теперь продолжайте, – попросил он. – Как имя пациента?

– Максим Рощин. А его отца звали Марком Рощиным. Он владел сетью ресторанов быстрого питания.

– И что вы хотите от меня?

– Я прошу вас узнать как можно больше об обстоятельствах трагедии. Это очень важно!

– Почему? – приподнял бровь следователь. – Он же даже не ваш пациент.

– Мне нужно разобраться в причинах, приведших его к такому плачевному положению.

– А почему его лечащий врач не предпринял шагов в этом направлении? Разве у парня нет родственников и друзей?

– Боюсь, в данный момент я – единственная, кто может помочь. И не спрашивайте почему, ладно? Мне очень нужна ваша помощь!

Она с надеждой посмотрела Паратову в глаза.

– Хорошо, – вздохнул тот. – Постараюсь.

– Спасибо! – с облегчением выдохнула Неля. Оглянувшись, она увидела, что мать стоит на том же месте, где она ее оставила.

– Вас заждались, – заметил Паратов, проследив за Нелиным взглядом. – Идите же!

* * *

Неля не представляла, как вынесла бы все это, если бы не Женя. Сейчас она вспомнила, что когда-то привлекло ее в нем – не только внешность, но и необыкновенная услужливость. Валина мама жила с дочерью и внуком в двухкомнатной квартирке на Гражданке, и скромная жилплощадь едва вмещала собравшихся людей. Неля сидела в уголке, крепко прижав к себе маленького Севу одной рукой и держа чашку кофе, принесенную Женей, в другой. Мальчик не знал о смерти матери – бабушка еще не придумала, как ему сказать. Однако он понимал, что что-то не так, а потому волновался, капризничал и искал Валю повсюду. До тех пор, пока не обнаружил Нелю. Едва найдя удобное и безопасное убежище, он примостился в кольце ее ласковых рук и уснул, утомленный ранним подъемом и постоянным мельтешением.

– Не знаю, что мне с ним делать! – горестно бормотала Анна Семеновна, качая головой. Ее руки дрожали, когда она наливала чай в чашки, и Нина Игнатьевна ласково перехватила у женщины чайник во избежание неприятностей.

– Я ведь совсем развалина, – продолжала Анна Семеновна, кинув на мать Нели благодарный взгляд. – Мне семьдесят девять лет – разве мне мальчишку воспитать?!

– Ничего, Анюта, – успокаивающе похлопала ее по руке Нина Игнатьевна, – мы поможем. Вон сколько у Валюши друзей!

– Да чем они помогут? У меня одна пенсия, пособие на ребенка просто смешное, а ведь и за детский сад платить надо, и за школу… Господи, за что нам все это?!

Неля сидела тихо, ощущая тепло маленького тела и не зная, как утешить маму подруги. Валя неплохо зарабатывала да и, насколько ей было известно, имела состоятельного любовника, который, к сожалению, не являлся отцом Севы. Это означало, что он вряд ли поддержит ее мать и ребенка теперь, когда Валя мертва.

– Тебе удалось поговорить с Валечкой, Неля? – вдруг спросила Анна Семеновна.

– Что?

– Валя говорила, что ей необходимо с тобой встретиться, – вздохнула женщина.

– А вы не знаете, в чем было дело?

– Она не сказала. Кажется, это касалось твоей диссертации.

– Ну, тогда это не важно, – прошептала Неля. – Но мне так жаль, что нам не удалось пообщаться… в последний раз!

* * *

После того, как хозяйка квартиры немного привела себя в порядок, Любавин увидел перед собой совершенно другую женщину. Она по-прежнему оставалась маленькой и хрупкой, однако теперь, когда с ее лица исчезло затравленное выражение, а сама она переоделась и причесалась, он наконец понял, что имеет дело с адекватным человеком.

– Вы точно не из «Синей Горки»? – все еще опасливо уточнила Светлана Евграфовна, усаживаясь напротив профессора и глядя на него из-под толстых стекол очков. Тот подтвердил – уже в который раз, но только теперь, кажется, женщина ему поверила.

– Почему вы не хотели открывать? – спросил он. – И где ваша сестра?

– Вы должны мне помочь! – вместо ответа выпалила Светлана Евграфовна, вцепившись в локоть собеседника. – Если вы не поможете, то…