История Ирэн. Отрицание (СИ) - Хайд Адель

Путеев, явно пребывая в эйфории, что у него теперь есть тоноскоп, который он с упорством осла продолжал называть Le Cylindre, пообещал всё сделать. Да ещё подтвердил, что подготовит документы, которые Ирина планировала взять с собой в столицу для получения «привилегии».

На том пока и разошлись, и Ирина поехала на улицу ювелиров к Павлу Овчинникову.

Было немного страшно, что придётся идти мимо лавки Абруаза, но было ещё светло, середина дня, и Ирина решила рискнуть.

Глава 13

Лавка Абруаза была закрыта, даже непросто закрыта, а заколочена. Причём все остальные лавки работали. На этой же улице располагалась парочка продовольственных лавок, что-то типа ателье и аптека.

Время у Ирины было, и она решила зайти в аптеку, посмотреть, что здесь имеется. И сможет ли она когда-нибудь вернуться к своему любимому делу, созданию косметики.

Аптека Ире понравилась, внутри было чисто и пахло лекарствами, совсем как раньше в детстве, когда она ходила с бабушкой в аптеку, в которой изготавливали лекарства. Там всегда стоял такой специфический запах, смесь ментола, валерьяны и ещё чего-то медицинского. Конечно, таких аптек уже практически не осталось, всё поглотили фармацевтические компании, и теперь врачи выписывают те лекарства, за рекламу которых получают деньги.

Нет, Ирина не была против индустриализации, и понимала, что возможно и эти лекарства помогают, но воспоминания детства, когда врачи умели на рецепте указать не просто товарное название, а расписать состав препарата, грели душу. Поэтому в этой аптеке и пришли в голову приятные ассоциации.

Аптекарем оказалась женщина. И это Ирину так поразило, что её первым вопросом стало: – А где аптекарь? Хотя изначально она собиралась спросить совсем не про это.

– Я аптекарь, – ответила ей женщина, немолодая, но и не старая, скорее зрела, женщина выглядела ухоженно, сверху платья у неё была серая накидка с поясом и Ирина сразу же захотела себе такую же… для работы в лаборатории.

Ирина тут же поправилась, поняв, как это прозвучало, – Простите, не ожидала, что в аптеке работает женщина.

– А у мадам есть возражения? – тоном, не соответствующим её статусу, заявила аптекарша. Но Ирина не стала делать замечание. Понимала, что в какой-то мере сама спровоцировала такую ситуацию.

– Нет, я даже рада, что вы не аптекарь, – провокационно произнесла Ирина, сделав паузу, закончила, – а аптекарша.

Женщина пару секунд смотрела на Ирину, а потом громко расхохоталась, и Ирина поняла, – сработаемся! И тоже рассмеялась.

Аптекарша представилась Софьей Штромбель, она оказалась дочерью известного столичного аптекаря-провизора Андреаса-Готфрида Штромбеля, который был чуть ли не первым частным аптекарем со времен Петра Алексеевича Романова. Как поняла Ирина в этой реальности история пошла немного по-другому, не было Екатерины Великой, а наследование шло исключительно по линии Романовых. И Пётр Алексеевич приходился нынешнему императору пра-пра-пра дедушкой.

На вопрос Ирины как дочь известного столичного аптекаря оказалась в уездном городе, женщина ответила просто, – любовь…

Софья Штромбель вышла замуж за конкурента своего отца Карла Феррейна, отец благословения не дал и молодые пошли против воли родителя. Сам супруг, Карл-Людвиг (Иванович) Феррейн был иммигрантом из Кравеца, из городка Арнсвальде, учился в Стоглавой в Императорской медико-хирургической академии. Успешно сдал экзамены, подтвердил квалификацию и вскоре получил ученую степень аптекаря 1-го класса. Это звание давало право основать свою аптеку. Ну и сделался подданным Стоглавой империи.

Год назад Карл Иванович Феррейн скоропостижно скончался от болезни сердца. На этом месте глаза новой знакомой Ирины затуманились слезами, и она замолчала.

По себе Ирина помнила, что лучшее отвлечение – это работа. Поэтому не стала жалеть женщину, хотя ей было жаль несчастную, а наоборот стала задавать вопросы, за которыми она и вошла в аптеку.

Через несколько минут Софья успокоилась и стала обстоятельно отвечать, с каждым ответом радуя Ирину всё больше и больше.

Оказалось, что в этом мире уже есть сода, а не только поташ*, хотя поташ, конечно, до сих пор был значительно дешевле.

(*поташ – карбонат калия, аналог пищевой соды поташ был одним из важнейших промышленных химических реагентов. Его получали путём водной экстракции из растительной золы, с дальнейшей очисткой до необходимого уровня.)

А если есть сода, то Ирина сможет сделать глицерин!

Аптекарша знала где закупить различные масла, да это стоило дорого, но когда Ирина посмотрела образцы, то поняла, что качество просто потрясающее, это были настолько натуральные масла, насколько это вообще было возможно. Например, такого великолепного миндального масла она не видела даже когда летала в Италию посмотреть миндальные сады, которые принадлежали одной семье и делали они там масло путём холодного отжима по древней, как уверял хозяин компании, технологии.

Оливковое масло, розовая вода, всё это можно было купить. Срочно нужны были деньги.

Ведь несмотря на то, что были отличные материалы, косметика оставляла желать лучшего. В основе белил был токсичный свинец, не гнушались добавлять и соль висмута, считая всё это безопасным.

Ирина купила немного соды, масел и розовой воды и обещала потом рассказать Софье зачем всё это надо. На самом деле, Ирина подозревала, что в глубине аптечной лавки есть оборудование, которое она сможет использовать в своих целях, но для этого ей сперва надо разобраться с тем, что она уже начала.

В лавку к Павлу Ирина добралась на час позже, чем собиралась. К счастью, Павел был на месте. Судя по одухотворённому лицу ювелира, Ирина поняла, что у Павла всё получилось и, когда он вынес и положил на бархатную подушечку несколько украшений, Ирина не удержалась и ахнула.

– Ты сделал! – Ирина взяла в руку браслет, который ещё в первое посещение поразил её, но тогда он серебрился словно лунный свет. Теперь же это был браслет с узорами, выделенными чернением, и смотрелось это будто на нём распустились диковинные цветы, что перетекали друг в друга словно живые.

– Я думаю, что мы с тобой готовы ехать в столицу, – Ирина не сомневалась в слове Павла ещё и потому, что для получения «привилегии» необходимо было быть аристократом. А уже аристократ мог взять в долю и простого человека. Павел аристократом не был, и Ирина была в этой цепи необходимым звеном.

Среди изделий Павла Ирина подобрала две небольшие коробочки из латуни, которые тот делал для табака. Они идеально подходили под спички.

Здесь же, по просьбе Ирины, Павел припаял к коробочке снизу по кусочку наждачной бумаги, покрытой серой. Ирина была готова к встрече с Голдеевым.

***

Бротта. Вестандский дворец

– Генерал, я не пониманию почему мы позволяем этим варварам расширяться на Восток?

В Вестандском дворце после заседания Парламента в кабинете премьер-министра встретились двое. Один был высокий, с желчным лицом, на котором почти не было видно губ. Весь его вид вызывал желание побыстрее закончить разговор с этим человеком.

Второй, в противовес первому был полным, даже толстым, с практически лысой головой, с которой он снял парик, и с живыми умными глазами. Толстяк производил впечатление доброго дядюшки, но любой, кто хоть когда-нибудь сталкивался с этим человеком, никогда больше не обманывался. Это был премьер-министр Бротты Уильям Гладстон.

Между двумя состоялся такой разговор:

– Как идёт торговля, я надеюсь, что вы закрыли Стоглавой выход на переработчиков? И всё идёт через Ост-Гандийскую компанию?

– Да, сэр, – отвечал генерал Лэмсден, глава тайной службы её величества, напрямую подчинявшийся премьер-министру, – все шпионы Стоглавой, которые маскировались по торговцев заключены под стражу, фабриканты предупреждены, что ни один из секретов производства не должен покинуть пределы Бротты.