Формула успеха - Фредерик Филипс

В качестве компенсации за одиночество жены во время его частых отлучек Антон решил взять ее в одну из своих командировок в Россию, что обоим доставило удовольствие. Бабушки с радостью вызвались присмотреть за внуками, и те сначала месяц провели у бабушки Филипс в Залтбоммеле, а потом месяц у бабушки де Йонг в Роттердаме.

Не беспокоясь о детях, в 1901 году Антон с женой отправились в Москву через Берлин и Варшаву. Хорошо зная, что поездка эта прежде всего деловая, Анна была намерена не отвлекать мужа от его бесчисленных забот. В Москве, пока Антон встречался с партнерами, она гуляла по древнему городу, впитывая в себя его восточные черты, бродила по путаным улочкам вокруг кремлевских стен. Посещала церкви и музеи и вовсю пользовалась несколькими русскими словами, которые на лету подхватила. Вечера они проводили с русскими знакомыми Антона или ходили по театрам.

Из Москвы отправились на юг. Просторные, приспособленные к широкой колее железнодорожные вагоны делали дорогу менее утомительной. Киев произвел на них огромное впечатление. Из Одессы ненадолго совершили чудесное путешествие по Крыму, завершившееся в Севастополе, после чего поездка снова приняла деловой характер, и они отправились в Ростов-на-Дону. Поездка лишила их всяких иллюзий относительно порядков южнорусского железнодорожного сообщения: постоянные задержки, пассажиры, застрявшие на вокзалах, вынужденные вповалку ночевать на платформах, — но при всем этом всюду преобладал дух добродушного смирения.

Снова направившись на север, они прибыли в Санкт-Петербург, где днем каждый занимался своими делами, а вечером сходились вместе, чтобы в дорогих ресторанах наблюдать за петербургским бомондом, кататься в роскошных экипажах по мостам, ведущим через широкую Неву на острова. По воскресеньям посещали окрестные достопримечательности: сады Петергофского дворца с затейливыми фонтанами, созданные, чтобы соперничать с Версалем. Часами бродили по знаменитому Эрмитажу.

И года не проходило, чтобы Антон два-три раза не съездил в Россию, и когда делал это в одиночку, без жены, то ускорял темп. Анна теперь могла воочию представить себе его путь. Антон писал, что частенько ради экономии берет билет в вагоны второго класса, где попутчики курят и играют в карты ночь напролет. Если займешь верхнюю полку, страдаешь от дыма, если же нижнюю, на тебя могут и сплюнуть.

В 1900 году в Германии случился кризис. Продукция затарилась на складах. Пришлось обратить взгляд к новым рынкам: Франции которая, из-за высоких ввозных пошлин и низких цен, привлекательной для импортеров не выглядела, Испании и Италии, где подобралась отличная клиентура. Когда кризис миновал и Германия вновь открылась для торговли, «Филипс» сумел сохранить за собой новообретенные рынки сбыта. Не забывая при этом о российском рынке.

В первые годы существования «Филипс и К°» директора немецких электроламповых заводов несоразмерно беспокоились из-за скромных заказов, которые Эйндховен получал от германских закупщиков, но после того, как Антон взял в обычай объезжать возможную клиентуру по городам Рура, Вестфалии и прочих немецких земель, а затем еще и опередил агентов «AEG» в России, Берлин решил, что настала пора найти пути и средства обезвредить эйндховенских конкурентов.

В 1901 году «война» была объявлена. «AEG» предложила гамбургским экспортерам невиданно низкие цены. «Филипс», однако, сумел приобрести эксклюзивные права на поставку ламп накаливания для огромной промышленной выставки в Дюссельдорфе. Этот триумф господа Филипсы отпраздновали, организовав для всех рабочих завода двухдневную экскурсию на выставку, освещенную эйндховенскими лампочками.

Завод напряженно работал, заготавливая резервы продукции, чтобы дешево сбывать ее в Германии, если немцы станут упорствовать в политике сбивания цен. Пошли слухи, что Антон встречался с берлинскими директорами «AEG». «Мне стоит нажать кнопку, — сказал один из них (это был сам Эмиль Ратенау), — и цена за лампочку упадет до двадцати пфеннигов». — «Нажимайте, сколько хотите, — ответил Антон. — Увидите, что опоздали. Во всех наших контрактах последнего времени оговорено, что цена на филипсовскую лампочку на полпфеннига ниже лампочки «AEG», и будь, что будет». Антон мог позволить себе эту дерзость: стоимость производства в Эйндховене, благодаря в основном сравнительно низкой заработной плате, отлично налаженному производству и скромным затратам на исследования, поскольку Жерар проводил все эксперименты сам, не могла не быть ниже, чем у немецкого синдиката.

Антон решился дать бой на территории врага. Он отправился в Берлин и сбыл несколько сотен тысяч ламп по семнадцать пфеннигов в городе, где располагалась штаб-квартира главного конкурента. Жест произвел впечатление. После того как три крупнейших производителя («AEG», «Филипс» и «Сименс-Хальске») пришли к соглашению, к ним присоединилось тринадцать европейских заводов поменьше. Так в сентябре 1903 года образовался «Торговый синдикат объединенных производителей ламп накаливания». «Филипс» выговорил себе 10,5 процента от всех продаж. Но сам факт признания компании как одной из крупнейших в Европе значил даже больше этого финансового успеха. Это была общественная дань заслугам Антона Филипса. В возрасте двадцати девяти лет он стал одним из директоров «AEG».

Смерть трехлетней дочери Беппи была суровым ударом; но горе смягчилось рождением в 1905 году сына Фрица и в 1906 году еще одной дочери. Дом для разросшихся семьи, коллекций и непрестанного потока гостей стал тесноват.

Антон приобрел участок в 8 акров на окраине города, у слияния речки Доммел и ручья Лакерлопа. Архитектору Й. В. Ханрату заказали проект просторного дома, соответствующего тридцатидвухлетнему предпринимателю на подъеме. Рядом — гараж с конюшней, теннисный корт с павильоном, детская площадка, сад и огород. Не терпелось увидеть дом в зелени листвы, и из окрестного леса пересаживали взрослые дубы.

Поместье получило название «Лак» — «Озеро». Быстрый ручей Лакерлоп пробегал сквозь искусственное озерцо, в котором водились карп и форель — их можно было кормить с мостика. Вода в протоках была прозрачной и отражала почти нетронутую природу.

Для организации сбыта продукции в России Антон выбрал несколько своих опытных работников, так что теперь мог посещать Восточную Европу не так часто; но когда ехал, то путешествовал с той стремительностью, с какой всегда вел свои дела. Вот, например, расписание поездки, предпринятой в марте 1911 года. 1 марта — Либава; 2 марта — Рига; 3–9 марта — Санкт-Петербург; 10–11 марта — Москва; 13 марта — Харьков; 14 марта — Киев; 16 марта — Варшава, и 17 марта через Берлин он уже дома. Чтобы поспеть за таким графиком, спать, разумеется, большей частью приходилось в поездах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});