С точки зрения чудовища - Ольга Эр

кейри владеют магией самой природы. Им подвластно все, даже смерть.

Меня охватывает дрожь. Я хочу ответить, что смерть неподвластна никому. Но ведь я – та самая насмешка над жизнью и смертью, живое подтверждение того, что боги иногда отзываются на проклятья смертных. Или, все же, не боги? Я так и не сумел ответить на этот вопрос. Никто не сумел.

Исабель продолжает рассказывать. Ее лицо преображается, озаренное внутренним светом. Мне кажется, что если прищуриться, то можно будет различить сияние, исходящее от ее кожи.

Оптический обман, разумеется.

– Много-много лет назад народом кейри правили Король и Королева Роз. Для своего дома они выбрали самый прекрасный розовый куст, росший неподалеку старинной человеческой усадьбы. Хозяином усадьбы был человек знатный, властный и практичный. Он твердой рукой вел дела в своей усадьбе, но презирал все, что было ему непонятно, неподвластно и чуждо.

Я вздрагиваю – так знакомо звучит это описание. И трясу головой. Ну уж нет. Мало ли, какие герои оседают в народных сказаниях.

Исабель заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, и я замечаю, как тонка кисть ее загорелой руки.

И зачем мне это знание?

– У хозяина усадьбы была дочь. Одинокое печальное создание, лишенное материнской любви и ласки. Вопреки традициям того времени, отец решил дать ей прекрасное образование, больше подходящее сыну, нежели дочери. Но вот любви – любви он дать ей не мог. Ни любви, ни понимания красоты, к которой стремилось сердце девочки. У Короля и Королевы Роз не было своих детей, и они полюбили эту девочку всей душой. Нарушив правила кейри, они стали приходить к ней. Пели ей песни, рассказывали сказки, учили всему, что полагается знать маленькой принцессе кейри. Пусть даже ее названные родители помещаются на ладонь ее руки.

Так продолжалось несколько месяцев, пока однажды отец девочки не решил вдруг навестить свою дочь в детской, чего прежде не делал никогда. Увидев, как девочка разговаривает с крошечными существами он пришел в ужас и ярость. В его руке была трость и этой тростью он и ударил дочь по руке, где как раз сидел Король Роз. Девочка пыталась помешать отцу, и тот принялся избивать ее. На шум и плач прибежали слуги и оттащили обезумевшего хозяина. Тот приказал запереть детскую вместе с дочкой и запретил посылать за врачом. Не смея перечить хозяину, слуги подчинились.

Король Роз от удара тростью погиб сразу, а бедная девочка была без сознания. Что оставалось делать Королеве Роз? Оплакивать бесконечно любимого мужа? Пытаться помочь человеческому ребенку?

Королева Роз не была бы королевой, если бы сдалась просто так. Она бросила вызов самой Смерти и попросила в свидетели саму Жизнь. Она позвала всех своих подданных, и они поделились с ней своей магией – всей, что была им доступна. Королева спела ритуальную песнь и предложила Смерти торг. Она отдает Смерти всю собранную магию, силы кейри, что способны стирать границы между мирами и Смерть получает право забрать одну жизнь досрочно. Взамен отдавая душу Короля Роз. А у Жизни Королева попросила разрешения на такой обмен. Жизнь жестокого отца взамен на жизнь Короля и исцеление девочки.

Смерть скучала и от скуки согласилась. Жизнь поставила условием, что раз в сто лет Король и Королева Роз будут откликаться на зов человека и использовать свою магию, чтобы помочь ему.

Королева дала клятву. И тогда Жизнь исцелила девочку, превратив ее в маленькую кейри. А Смерть привела душу Короля Роз из-за черты и забрала душу у отца девочки. Обмен был совершен.

Когда слуги, испугавшись гнева богов, открыли детскую, чтобы проверить девочку и позвать к ней доктора, они не нашли ее. Девочка исчезла. А мгновенно окоченевший труп хозяина сидел перед камином в гостиной, все еще сжимая бокал со своей выпивкой в руке.

Король и Королева Роз получили свою маленькую дочку и с тех пор соблюдают договор с Жизнью…

Исабель переводит дух и умолкает. Я моргаю. Да уж, куда там сказкам моей няни до этой мрачноты. Такое ощущение, будто само солнце стало холоднее и где-то там, за кустами роз, притаилась печально взирающая на меня тень.

– И эта история важна тебе потому, что?.. – Исабель переводит на меня взгляд и в ее глазах столько боли, что у меня перехватывает дыхание. Мгновение и она снова становится спокойна, будто рыба ушла в глубину, оставив лишь круги на воде.

– Мне кажется, Висконти самый подходящий куст для того, чтобы в нем жили Король и Королева Роз. Я хочу попросить Королеву вернуть свою маму, – отвечает девушка.

Я хватаю ее за запястье и пристально вглядываюсь в лицо. Щеки Исабель розовеют, он слабо дергает рукой, но я наклоняюсь еще ближе, вдыхая горьковатый травяной запах, исходящий от ее кожи. Я ищу признаки безумия – сказки это одно, а вот рассчитывать вернуть к жизни давно разложившийся труп это уже другое. Губы Исабель едва приоткрываются, и я невольно перевожу взгляд на них.

– Я не сошла с ума, – выдыхает Исабель. Я отпускаю ее руку и делаю шаг назад.

Зато, кажется, я снова начал.

– Я просто думаю… мама говорила, что правда часто прячется в сказках. Ее просто надо суметь найти. Вдруг Королева Роз, волшебное существо, правда любит жить среди роз? И вдруг она… даст мне поговорить с мамой? Просто поговорить, сказать ей, как я скучаю, спросить…– Исабель осекается.

Я тру лицо руками. Все, хватит. Хватит.

– И как только Жель позволяет тебе верить в такие сказки? – спрашиваю я, стараясь придать голосу беззаботности. – Разве боги одобряют веру в волшебных существ?

– Разве боги сами не творят волшебство своими чудесами? – Исабель парирует так быстро и так пристально смотрит на меня, что я теряюсь. Ну да, ну да. Вот он я, живое чудо неведомого проклятия.

Девушка едва заметно морщится – так, тень набегает на лицо и тут же уходит.

– И у Желя нет права и власти над тем, во что я верю, – твердо продолжает она.

Ого. Мне кажется или это легкий бунт послушной прихожанки?

– Тебе не нравится ваш освященник? – спрашиваю прямо, без обиняков. Исабель пожимает плечами.

– Жель прекрасный освященник, – кажется, она говорит это искренне. – Он внимателен к нашим проблемам, суров, но справедлив и никогда не отмахивается от просьб. Он умный, много знает и его очень интересно слушать. Мне нравится, когда он говорит со мной как с равной. Но…