Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

Дверь закрылась, оставив Джона в полном одиночестве на заросшей пылью лестничной площадке.

7

Ну что ж, такие дела, думал Джон Изидор, печально глядя на размякшую пачку маргарина. Может она еще передумает, позволит мне называть ее Прис. А если я сумею раздобыть довоенные овощи, так и насчет ужина, может, передумает.

А вдруг она просто не умеет готовить? Ну что ж, тогда я и сам прекрасно справлюсь, сам приготовлю ужин для нее и для себя. Заодно и покажу ей, как это делается, чтобы в другой раз она могла сама, если захочет. А так, скорее всего, и будет, она захочет, узнав, как это делается, ведь это же все говорят, что женщины, даже совсем еще молодые, любят стряпать, это у них инстинктивное.

Спустившись по полутемной лестнице, Джон Изидор вернулся в свою квартиру. Она совсем какая-то не от мира сего, думал он, переодеваясь в белую санитарную униформу, а на работу я точно опоздал, мистер Слоут будет сердиться, но это не страшно, он не злой. Вот, скажем, как можно ничего не знать, даже не слышать про Дружище Бастера, ведь Бастер — самый знаменитый, самый главный человек изо всех ныне живущих, не считая, конечно же, Уилбура Мерсера, только Мерсер — совсем другое дело, он и не человек вовсе, а некая вселенская сущность, внедренная в нашу систему извне, неведомыми космическими силами, так, во всяком случае, говорят, и мистер Слоут тоже так говорит, а уж мистер Слоут-то, он, конечно же, знает.

И странно, что она так путается со своим собственным именем, думал Изидор. Возможно, она даже нуждается в помощи. А какая ей помощь от меня? Аномал, недоумок, я не могу ни жениться, ни уехать отсюда в какую-нибудь колонию, и что тогда остается? Только ждать, пока эта пыль меня убьет. Нет, нечего мне ей предложить, совсем нечего.

Застегнув на белом халате последнюю пуговицу, он вышел из квартиры и начал долгий подъем на крышу, где был припаркован видавший виды фургон.

Часом позже он принял в ремонт первое за день животное: электрический кот, упакованный в пылезащитную пластиковую переноску, лежал в самом конце фургона, но все равно в кабине было слышно, как трудно, с хрипом он дышит. Если не знать, решишь, что он и вправду живой, подумал Изидор и прибавил скорости, чтобы поскорее доставить несчастное эрзац-существо в «Ван-Нессовскую ветеринарную клинику», под каковым названием скрывалось карликовое предприятие, едва сводившее концы с концами на жестком, высококонкурентном рынке ремонта электрических животных.

Кот страдальчески застонал.

Господи, сказал себе Изидор, ну словно и вправду помирает. Может, батарейка коротнула на что-нибудь, и все схемы повылетали. Если так, то ремонт крупный. Милту Борогроуву будет чем заняться. А я-то, мрачно сообразил он, даже не дал хозяину никакой оценки, во сколько может обойтись работа — да и когда бы я мог, этот парень просто сунул мне своего кота, сказал, что ночью ему стало плохо, и сразу куда-то отвалил. На работу, наверное. Во всяком случае, тут наши разговоры и закончились, котовый хозяин взмыл в небо на своем ультрасовременном, ручной работы ховеркаре. Новый клиент, раньше мы с ним дела не имели.

— Ты сможешь потерпеть до мастерской? — спросил Изидор, обернувшись к пластиковой переноске.

Кот продолжал хрипеть.

Ладно, решил Изидор, перезаряжу его прямо сейчас; он посадил фургон на первую же сводную крышу, перевел двигатели на холостой, пролез, чуть согнувшись, в задний конец фургона и открыл пыленепроницаемую пластиковую корзинку. Корзинка была точно такая же, в каких носят животных, на фургоне красовалась надпись «Ван-Нессовская ветеринарная клиника». В сочетании с белым халатом Изидора все это производило полнейшее впечатление, что настоящий ветеринар пришел проверить состояние тяжелобольного животного. Настоящего животного.

Электрический кот, обтянутый серой, абсолютно натурального вида эрзац-шкурой, уже не хрипел, а издавал какие-то жуткие булькающие звуки, его видеообъективы остекленели, на оскаленной, с намертво стиснутыми зубами пасти висели клочья пены. Изидора всегда поражало, насколько убедительно действуют «симптомные» цепи этих механизмов. При неполадках в каком-нибудь функциональном блоке у электрического животного появлялись до ужаса убедительные симптомы той или иной опасной болезни. Ну точно бы я решил, что он живой, сказал себе Изидор, торопливо ощупывая теплый пушистый живот в поисках укрытой там управляющей панели (у животных такого типа она была крайне миниатюрна) и разъема для экстренного подзаряда очень емкой, на десять лет непрерывной работы аккумуляторной батарейки. Ни того, ни другого не обнаруживалось. Долго искать было некогда, механизм уже совсем отказывал. Если все дело в коротыше, думал Изидор, и сейчас там вылетают цепь за цепью, нужно бы, пожалуй, отсоединить один из выводов батарейки; механизм, конечно же, заглохнет, но зато ничего больше не будет в нем портиться. А потом — в мастерскую. Милт и батарейку зарядит, и вообще все сделает.

Он быстро, но тщательно ощупал костлявый псевдопозвоночник. Провода должны быть где-то здесь. Черти бы драли высококлассных мастеров, сварганивших такую великолепную имитацию, ну не найти этих проводов, хоть плачь. Не иначе как производство Уилрайта и Карпентера, цены у них заметно выше, но зато, как говорится, почувствуйте разницу.

Он вздохнул и отступился. Искусственный кот окончательно заглох; судя по всему, короткое замыкание — если это оно всему причиной — прикончило и батарейку, и главный двигательный привод. Дорогой ремонт, печально подумал Изидор. Не иначе как несчастный котяра не получал трижды в год положенную ему чистку со смазкой, а без них и гарантия пропадает, и срок службы резко снижается. Ну что ж, это будет для хозяина хорошим уроком.

Перебравшись на водительское сиденье, он повернул баранку в положение «взлет», взмыл вертикально в небо и снова взял курс на свою мастерскую.

Жаль, конечно, что кот совсем сломался, но теперь хотя бы не приходилось слушать, как он мучается. Странное дело, думал Изидор, вот хоть я вроде прекрасно понимаю, что все это фальшивка, искусная симуляция, все равно жуткие хрипы и стоны эрзац-животного рвали мне сердце. Лучше бы мне работать в каком-нибудь другом, поспокойнее, месте. Не провали я тогда этот дурацкий тест, не пришлось бы мне браться за такое неблагодарное занятие, связанное с непомерными эмоциональными издержками. А с другой стороны, вот взять хоть Милта Борогроува и мистера Ганнибала Слоута, ну разве их беспокоят синтетические страдания искусственных животных? Да ни в коей мере. А если так, заключил Джон Изидор, скорее всего, дело тут во мне самом… Возможно, когда ты регрессируешь, как то было и есть со мной, когда ты увязаешь в могильном мире аномальности… да нет, лучше об этом не думать. Ничто не угнетало Изидора так сильно, как те моменты, когда он начинал сравнивать себя теперешнего с тем, каким он был когда-то. Его умственные способности убывали день ото дня, медленно, но необратимо. Как и тысячи других аномалов, он двигался под уклон, к полному распаду. Превращению в живой хлам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});