Битва за Новороссию - Александр Широкорад

Горожане выделывали кожи, изготовляли свечи, кирпичи, черепицу и т. д. Главным же занятием была торговля. На берегу моря в окрестностях города имелось до 20 рыбных заводов.

После вхождения Крыма в состав Российской империи в 1783 г. часть греков вернулась на полуостров. Однако приток новых греческих переселенцев был куда выше. Ежегодно десятки судов доставляли в Причерноморье беженцев-греков из Архипелага и Анатолии.

В 1824 г. итальянец Кавальотти основал в Мариуполе верфь, где поначалу строились суда каботажного плавания.

К 1864 г. население Мариуполя достигло 7440 человек, из них 3844 мужчин.

В 1882 г. в город пришла железная дорога, соединившая Мариуполь с Донбассом.

Резкое увеличение экспорта угля и пшеницы[62] привело к необходимости строительства большого морского порта. Старый порт в устье реки Кальмиус уже не справлялся с грузопотоком. В 1886–1889 гг. в 5 км от города, у Зинцевой балки (ныне это Приморский район), был устроен новый порт.

За три года было построено три мола и два волнолома (общая длина более 3 км), набережная (850 м), углублена гавань до 14 футов (4,26 м), проложено мощеное шоссе от города к порту, продлена железная дорога от станции Мариуполь к порту (3,35 версты) и на территории порта (3,46 версты), построены различные портовые сооружения, установлено погрузочно-разгрузочное оборудование.

2 сентября 1889 г. состоялось торжественное открытие Мариупольского порта – на набережную порта было подано 18 вагонов, груженных углем. Уголь погрузили на пароход «Медведица».

Во второй половине XIX века Мариупольский порт замерзал с середины декабря по начало марта, и толщина льда достигала 1 фута (около 30 см).

В 1897–1906 гг. порт был вновь расширен, и подходы к нему углублены до 20 футов (6,1 м). К концу войны порт стал вторым на Черном море по грузообороту после Одессы. В мирное время военные корабли не пользовались Мариупольским портом.

Новый порт вызвал оживление торговли и приток населения в город. В 1890 г. в Мариуполе проживало уже 19 тыс. жителей. О большом значении Мариуполя в жизни тогдашней России свидетельствует то, что в начале Первой мировой войны в городе находились консульские учреждения 7 европейских государств: Греции, Италии, Австро-Венгрии, Турции, Бельгии, Германии, Великобритании.

19 апреля 1896 г. предприниматели А.В. Ротштейн из Пруссии и Э.Д. Смит из США обратились к правительству Российской империи за разрешением учредить «Никополь-Мариупольское горное и металлургическое общество». Не ожидая решения властей, они закупили в США металлургический завод с трубосварочным цехом. 6 июля 1896 г. в Петербурге первое общее собрание акционеров избрало правление общества. В 5 км от Мариуполя начали работать геодезисты. Монтаж начался в декабре, а уже 1 (13) февраля 1897 г. был пущен трубосварочный стан (в трубном цехе).

Бельгийское общество «Провиданс», существующее и поныне, получило у Мариупольской городской управы два участка земли. И на одном из них в апреле 1898 г. началось строительство завода. Затем – с целью привлечения бельгийского и русского капиталов – они создали дочернюю компанию «Русский Провиданс». В 1898 г. завод уже работал: функционировали 2 доменные печи, 2 мартеновские печи, 3 томасовских конвертора, 126 коксовых батарей, крупносортный и рельсобалочный цеха.

Железную руду везли из Керчи на пристань, расположенную на берегу Кальмиуса (современная Гавань). В конце XIX века в Мариуполе работали, таким образом, бок о бок 2 металлургических завода. Однако продукция их была не из лучших. Первые домны «Никополя» привезли из-за океана в разобранном виде. С ними прибыли в Мариуполь их создатели американцы братья Джулиан и Вальтер Кеннеди. Домны «Никополя», в отличие от домен «Русского Провиданса», были последним словом техники. Первая домна «Никополя» дала чугун в ночь с 14 на 15 июня 1902 г. Первым директором «Никополя» был Г. Лауде. В 1909 г. «Никополь» произвел 1,3 млн пудов стали, в 1913 году – 4,8 млн пудов. «Русский Провиданс» в 1912 г. выпустил 11 млн пудов чугуна, а уже в 1913 г. – 13 млн пудов чугуна. В 1909 г. Мариупольским портом переработано 96 млн пудов грузов, а в 1911 г. уже 122,4 млн пудов.

По переписи 1897 года в Мариуполе проживало 31 тыс. человек, в том числе русских – 19 670, евреев – 4710, малороссов – 3125, греков – 1590. Накануне Первой мировой войны в городе насчитывалось уже 58 тысяч жителей.

К истории Мариуполя мы еще вернемся, а пока перейдем к триумфу князя Потемкина – путешествию в Крым Екатерины II.

Таврический вояж императрицы не имел прецедентов в отечественной, да и, видимо, в мировой истории. Со 2 января по 11 июля 1787 г. Екатерина и ее спутники проделали путь в 5657 верст по маршруту Санкт-Петербург – Смоленск – Киев – Херсон – Севастополь – Феодосия – Белгород – Москва – Санкт-Петербург.

Цель путешествия – показать Новороссию австрийскому императору Иосифу I. Не будем забывать, что менее чем через год Австрия стала союзницей в войне с Оттоманской империей. Попутно нужно было заткнуть рты придворным, завидовавшим Потемкину и рассказывавшим байки о его грандиозных хищениях и полном запустении в присоединенных землях.

При выезде из Петербурга императорский поезд состоял из 14 карет, 124 саней с кибитками и 40 запасных саней. Екатерина II ехала в карете на 12 персон, запряженной 40 лошадьми, где ее сопровождали придворные, прислуга, а также представители иностранных дипломатических миссий. Принять участие в инспекции Новороссии были приглашены иностранные министры: граф Кобенцель – посол немецко-римского императора, Фицгерберт – английского и граф Сегюр – французского двора. Один из участников процессии вспоминал:

«Путешествие представляло торжественное шествие. Во время ночи по обеим сторонам дороги горели смоленые бочки. Во всех губернских городах, где ее величество останавливалась, давали балы, и все улицы и дома иллюминированы.

На каждой почтовой станции поезд ожидали 560 свежих лошадей. На лошадях императрица ехала до Киева. А там в апреле, когда сошел лед на Днепре, пересела на галеру “Днепр”. Специально для ее путешествия у Смоленска в 1785–1786 гг. было построено семь галер. Иностранные послы разместились на “Сейме”, на “Соже” плыли придворные, “Десна” служила рестораном, на других галерах были склады провианта, конвой и т. п. Кстати, в Херсоне все галеры были обращены в боевые суда. На той же “Десне” выкинули всю ресторанную рухлядь и установили один пудовый единорог и шестнадцать 3-фунтовых пушек».

В Каневе[63] Екатерину ждал польский король Станислав Понятовский. Императрица холодно встретила своего старого любовника и не пригласила его в путешествие, на что тот так рассчитывал.

Ниже Канева на галеру к императрице подсел австрийский император Иосиф II. В Херсон Екатерина и Иосиф въехали через Триумфальную арку с надписью «Дорога в Византию».

В мае Екатерина и Иосиф побывали в Крыму. В Севастополе Потемкин приготовил им интересный спектакль. Французский посол Сегюр писал: «Между тем как их величества сидели за столом, при звуках прекрасной музыки внезапно отворились двери балкона, и взорам нашим представилось величественное зрелище: между двумя рядами татарских всадников мы увидели залив верст на 12 вдаль и на 4 в ширину; посреди этого залива, в виду царской столовой, выстроился в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный в два года. Государыню приветствовали залпом из пушек…»

Однажды Екатерина сказала, смеясь, Сегюру: «Вы не хотите, что я прогнала ваших питомцев, турок. Хороши они. Они вам делают честь. Будь у вас в Пьемонте или в Савойе такие соседи, которые ежегодно беспокоили бы вас голодом и чумой, убивали и уводили бы в плен по целым тысячам ваших соотечественников, – что сказали бы вы, если бы мне вдруг вздумалось защищать их? Разумеется, вы назвали бы это варварством с моей стороны».

Позже путешествие Екатерины обросло многочисленными анекдотами. Появилось даже выражение – «Потемкинские деревни». Бесспорно, как всегда было на Руси и в иных державах, при посещении главы государства не обходится без большой показухи, зачастую превосходящей изощренную фантазию сатириков.

Но главное было в другом. Потемкин в Дикой степи построил города и верфи. Впервые в истории на Черном море были не казацкие чайки или «новоизобретенные корабли», а настоящие боевые суда, не уступавшие по мореходности и огневой мощи ни туркам, ни французам. Главное же было в том, что на берегах Черного моря и на кораблях были десятки тысяч людей, готовых постоять за государство Российское.

Известие о войне дошло до Петербурга лишь 29 августа, когда на юге уже шли боевые действия. 7 сентября 1787 г. Екатерина издала манифест, где говорилось: «Оттоманская Порта, утвердивши торжественными договорами перед лицом света вечный мир с Россией, опять вероломно нарушила всю святость онаго… Мы полагаем в том Нашу твердую надежду на правосудие и помощь Господню, и на мужество полководцев и храбрость войск Наших, что пойдут следами своих недавних побед, коих свет хранит память, а неприятель носит свежие раны».