Авантюрист - Марина Дяченко

— Где?!

Спутники полковника уже перетряхивали повозки и заглядывали в лица перепуганным женщинам.

Предводитель труппы облизнул пересохшие губы:

— Кого… изволите… искать?

Ошибки быть не могло — именно эта труппа с её двумя повозками две недели без малого гостила в «Храбром шмеле». Именно этот круглолицый, внешне безобидный актёришка сманил за собой дурочку Алану.

Эгерт обернулся к спутникам:

— Ну?!

Стражники растерянно разводили руками. Девчонки не было ни в одной из повозок, и среди пеших путников её не было тоже.

— Где она? — бросил Солль в лицо перепуганному предводителю.

— Она ушла, — плаксиво сказала полная женщина с выразительными, как у печальной лани, глазами. — Благородный господин, помилуйте, сама ведь привязалась, нет сил… Мы её сперва гнали — так она упёрлась, как репей прицепилась, Небо свидетель, а потом, в Гнилищах, ей наскучило, мы уже не пускали, одной девчонке-то бродить… незачем… так разве удержишь, норовистая, что твоя лошадь, благородный господин, в чём мы провинились-то, ежели вы её ищете, так в Гнилищах ищите… удрала…

Селение Гнилищи осталось далеко позади, на расстоянии дня безостановочного пути. Солль огляделся — актёры переминались с ноги на ногу, все как один растерянные и перепуганные.

Солль с трудом подавил в себе недостойное желание хлестануть кого-нибудь кнутом. Без единого слова развернул лошадь и поскакал назад.

И потому не видел взгляда, которым обменялись комедианты за его спиной.

* * *

Часы пробили девять, когда трактир стремительно начал пустеть. Добрые поселяне, ещё мгновение назад степенно беседовавшие за столь же доброй выпивкой, внезапно обрели способность говорить без слов: из угла в угол заметались красноречивые взгляды, и разговоры стихли один за другим. На столах оставались недопитые кружки; староста, увлечённый, всё ещё рассказывал, но проходящий мимо парень тронул его за плечо и указал глазами куда-то мне за спину. Староста проследил за его взглядом — и фонтан его красноречия иссяк.

— Прощеньица прошу… Запамятовал… дельце одно… здоровья и процветания господину Ретанаару, со смирением — прощайте…

Трактир к этому времени напоминал оставленную беженцами деревню: всё вверх дном и ни живой души в округе. Староста поспешно проковылял к двери — тогда я наконец-то сподобился повернуть тяжёлую, будто окованную железом голову.

В углу за моей спиной сидел Чонотакс Оро собственной персоной. Сидел, навалившись локтями на стол и опустив на сплетённые пальцы продолговатую, выбритую до блеска голову.

Жаль, что посетители трактира разбежались. Что никто, кроме трактирщика, не видел того приятельски-покровительственного взора, которым я, Ретанаар Рекотарс, ответил на цепкий взгляд зазнавшегося мага. Собственно, так и должен смотреть уверенный в себе властитель на колдунишку, обитающего в его землях…

— Привет, Ретано, — сказал Черно Да Скоро, не поднимаясь из-за своего стола. — Достал деньги?

Теперь я должен был либо продолжать разговор через весь опустевший обеденный зал, либо встать и подойти к мерзавцу-Черно. Как мальчик.

— Достану — тебе сообщу, — отозвался я прохладно. И отвернулся, давая тем самым понять, что разговор окончен; но неужели господин маг зашёл в деревенский трактир затем только, чтобы пропустить стаканчик вина?!

— У меня к тебе дело, Ретано, — громко сказал Черно за моей спиной. — Поговорим?

Сердце моё пропустило один удар.

Не то чтобы я успел к тому времени отчаяться. Не то чтобы я сдался. Я не так просто отчаиваюсь и, уж конечно, не сдаюсь. До назначенного Судьёй срока оставалось ещё девять месяцев, и я был уверен, что что-нибудь придумаю, — но неудача, особенно крупная, отнимает силы, а в последнее время неудачи преследовали меня по пятам. Вот почему небрежное приглашение Черно заставило меня так болезненно встрепенуться.

«Послужи»…

Наверняка он вернётся к прежнему разговору. Более того, назначая за моё освобождение неимоверную цену, он заранее знал, что разговор состоится снова…

Некоторое время я занимался только тем, что скрывал от посторонних глаз свои чувства. Черно Да Скоро ожидал — не отрывая подбородка от сплетённых пальцев, не сводя с меня насмешливого взгляда.

— Поговорим, — сказал я наконец. — Здесь?

Последний вопрос должен был означать, что я не боюсь чужих ушей. То есть я их, конечно, ещё как боялся, но выказывать этот страх перед Черно не собирался ни в коей мере.

Самоуверенный маг прекрасно понимал, что я блефую. Тонкие губы его растянулись, обозначая усмешку.

— Не здесь, не бойся. Разговор будет долгий… У меня.

* * *

Очень скоро обнаружилось, что в тёмное время суток в огромном доме Чонотакса Оро не горит ни один огонёк. Ни свечечки; первый раз я споткнулся уже на пороге. Черно Да Скоро как ни в чём не бывало отпер дверь, легко, ничего не касаясь, прошествовал в глубину коридора и двинулся вверх по лестнице. Он видел в темноте — и снова демонстрировал свою силу и превосходство над прочими смертными. Я брёл следом, то и дело спотыкаясь, задевая, опрокидывая, ударяясь локтями; кажется, сам дом в угоду хозяину подставлял мне ножки.

— Сюда.

Слабый порыв воздуха сообщил мне, что передо мной открылась дверь.

— Ты бы свечку зажёг, — сказал я зло. — Гостя привёл всё-таки, любитель дешёвых эффектов…

Я ждал, что он оскорбится, ждал ответной колючей насмешки, но после короткой паузы Черно отозвался вполне миролюбиво:

— Ты извини, я не держу свечей. Ни свечей, ни каминов. Не люблю огня.

И отдёрнул тяжёлую штору, впуская в комнату слабый свет переполовиненной луны. Мир вокруг меня обрёл очертания — стол, два кресла, матовый отблеск на голом черепе Черно Да Скоро и корешки книг на полках вдоль стен. Никаких излишеств. Никаких декораций, уместных в жилище мага.

— Садись. — Черно указал мне на одно из кресел, и на этот раз подвоха не случилось. Удобное сооружение с высокой спинкой сооружено было для того, чтобы на нём сидели, а не для насмешек над незадачливыми визитёрами.

Две встречи было у нас в этом доме. Первая — в режущем глаза свете. Вторая — в темноте…

— А зимой? — спросил я машинально. — Как зимой без огня?

— Холодно, — отозвался Черно опять-таки после паузы, и я почувствовал что-то вроде смущения. Как будто мой вопрос был неприличен.

В огромном тёмном доме было тихо. По-видимому, здесь не водилось даже мышей.

— Слуг не держишь? — Я сознавал некоторую бестактность расспросов, но почему-то не мог остановиться.

— Нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});