Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А также мастерство признавать ошибки и приносить извинения. Редкий талант для мужчины. Уверена, мы сработаемся. Итак, у вас есть ко мне вопросы?
– А у вас – ответы? Не ваше, мол, дело?
– Вы спрашивайте. А я подумаю.
– Проблему моего рабства, как я понимаю, оставим на закуску?
Юлия кивнула, посасывая соломинку.
– Тогда для начала хотелось бы знать, чем я буду заниматься, работая на вас. Или это чрезвычайная наглость с моей стороны?
– Ну почему же? Вы имеете полное право знать свои обязанности. Отвечаю: вам предстоит делать то, за что вы угодили в рабство к Гаю. Делать регулярно, с полной отдачей и за хорошие деньги.
– Простите, не понял?
– Вы будете причинять боль помпилианцам. Ментальным способом. Комбинируя таланты невропаста и экзекутора.
– Леди изволит шутить?
– Ничуть. Вы даже не представляете, Борготта, какой вы уникум. До сих пор никому, кроме сильнейших психиров, не удавалось причинить боль помпилианцу на ментальном уровне. Для Гая это оказался колоссальный шок. Потому и реакция его была столь болезненной и неадекватной. Впрочем, есть люди, которым шок только на пользу.
«…Вы боитесь причинить боль мне?! Не переоценивайте свои жалкие способности! Это я могу причинять боль. Я! И никак не наоборот.»
– …недостающий компонент в разрабатываемой нами методике.
– Методике чего?
– Вы сейчас задали главный вопрос: чем, собственно, занимаются курируемые мной лаборатории? Это лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я прихватила с «Герсилии» кое-какие рабочие материалы…
Гибким движением Юлия поднялась из кресла, шагнула к столу и извлекла из верхнего ящика упаковку инфокристаллов. Выбрав нужный, вложила его в гнездо приемника и активировала «спящую» голосферу. Мглистый шар вспучился, быстро увеличиваясь в диаметре, заполняя кабинет; миг, и Лючано оказался заключен в облаке плотного тумана. Ноздри щекотал острый запах хлорки: видимо, какой-то сбой в настройках.
Запах быстро рассасывался.
Рядом слабо угадывались контуры непонятно чего.
– Мы исследуем пси-феномены разных рас, – раздался над ухом голос невидимой Юлии. Лючано даже показалось, что она вот-вот хихикнет и прикусит ему мочку острыми зубками. Но нет, помпилианка была серьезна. – Ищем причины и закономерности. Наиболее перспективные из феноменов – пытаемся воспроизводить искусственно…
Туман резко посветлел, сделался прозрачным и исчез, словно под лучами взошедшего светила. Кабинет сменился лабораторией. Незнакомое оборудование, матово-серебристые кожухи, работающие эмиторы, терминалы; люди в светло-зеленых комбинезонах из санация и матерчатых шлемах с фильтр-забралами. В закрытой капсуле под колпаком угадывалось тело обнаженного человека.
В углу всплыл инфоблок:
«Рабочая запись № 217-3. Дата… Объект: Аскольд Киссен, техноложец».
Инфоблок шел специфическим муаром, издавая слабый писк со смещением в ультразвук. Это гарантировало подлинность записи. В наше время, подумал Лючано, подделать можно все, от отпечатков пальцев до местоположения центра Галактики. Но стоит ли овчинка выделки? Затратить уйму сил и средств, задействовать сложнейшее оборудование для великой цели – обмануть семилибертуса Борготту? Да и когда бы Юлия успела? Подготовила заранее, рассчитывая на сегодняшнюю встречу?!
«Ты становишься параноиком, малыш…»
Лаборант за ближним терминалом подал коллегам знак рукой: внимание! Бедняга едва успел – терминал опрокинулся, голосфера схлопнулась и погасла. В воздух взлетел планшет для лабораторных записей; кто-то из ученых еле увернулся от чашки с остатками кофе, проявившей неожиданную резвость. Ножки стульев отбивали чечетку. Хаос мало-помалу охватывал помещение. В движении предметов сквозил явный ритм, похожий на биение сердца. Ритм ускорялся – вот обладатель сердца сел, встал, пошел, побежал, понесся сломя голову…
Человека в капсуле трясло вместе с его металопласстовым коконом.
Визжали, надрываясь, крепления.
– Аскольд Киссен – спонтанный телекинетик. Перевод способностей в управляемый режим не удался. Эффект воспроизводству не поддается. Анализ изменений тонких полей дал обнадеживающие результаты, но…
Голос Юлии «за кадром» напоминал комментарии экскурсовода.
Суматоха в лаборатории померкла. Низкие потолки, серые стены и отсутствие окон в следующем помещении, окружившем Лючано, наводили на мысли о подвале. Впрочем, комната с равным успехом могла находиться на двести шестом этаже небоскреба, или на орбитальной станции.
Обстановка, по контрасту с предыдущей, напоминала не исследовательский институт, а лабораторию безумного ученого из дешевого арт-транса «Воскрешение Годо»: зловещего вида агрегаты с медными спиралями, громоздкими изоляторами из керамики и допотопными шкалами стрелочных приборов. Толстенные кабели, жгуты проводов в промасленной оплетке; в венчиках разрядников с треском скачут голубые молнии.
Было трудно поверить, что все это – взаправду. Так и ждешь, что вот-вот из угла всплывут титры фильма. Однако вместо титров возник знакомый инфоблок:
«Рабочая запись № 249-2. Дата… Объект: Гассан аль-Маруди, варвар.»
На аль-Маруди Лючано взглянул лишь теперь. Прежде все внимание привлекала несуразная, бутафорская аппаратура. Фигура Гассана соответствовала антуражу: голый по пояс, мускулистый варвар в темно-лиловых шароварах скалился, радуясь не пойми чему. Крупные желтые зубы вкривь и вкось торчали из черной как смоль бороды. Казалось, над челюстями варвара славно потрудился тот же безумец-ученый, что оборудовал лабораторию.
Аль-Маруди шагнул к одному из агрегатов, в голос расхохотался – и с решимостью фанатика дернул вверх здоровенный рубильник.
Щелчок.
Зловещее гудение.
Гассан, ухмыльнувшись, схватился за два блестящих электрода. В следующее мгновение его выгнуло дугой, волосы на голове встали дыбом. Тарталья вздрогнул, ясно представляя, как сейчас задымится, обугливаясь, человеческая плоть. Нет, ничего подобного не произошло. Варвар содрогался всем телом, кудри и борода отчаянно искрили, раскидывая вокруг снопы молний – и только.
Вскоре аль-Маруди с явной неохотой разжал пальцы и выключил рубильник.
– А теперь смотрите внимательно, Борготта.
Варвар остановился напротив стены, на которой висел выпуклый щит из металла. Над щитом выпирало полукружье шкалы антикварного прибора; стрелка покоилась на нуле. Гассан вытянул руки перед собой, ладонями наружу. Сплел пальцы, хрустнув суставами…
Ослепительная вспышка заставила Лючано зажмуриться. Когда он вновь открыл глаза, то обнаружил: из рук аль-Маруди в щит с треском и шипением бьет, ветвясь, непрерывный голубовато-белый разряд. Щит плавился, стекая на пол тяжелыми блестящими каплями. Стрелка прибора плясала у красной черты, силясь перескочить ее и в испуге удрать за край шкалы.
– Гассан – живой аккумулятор электричества. Врожденное свойство. Ни у кого из соотечественников аль-Маруди подобных эффектов не зафиксировано. Мощность разряда – в семь раз выше, чем у полицейской «Гюрзы».
Из глубин подсознания с восторгом крякнули маэстро Карл и Гишер.
– Мы были вынуждены установить здесь древнее оборудование. Собирали по схемам из музейных архивов. Современная техника в присутствии Гассана горит синим пламенем. В прямом смысле слова. А раритет – ничего, держится…
Щит окончательно расплавился и стек на пол. Аль-Маруди повернул к зрителям оскаленное, счастливое лицо. Космы бровей сошлись на переносице, полыхнул разряд – и картина померкла.
– Опять следящую камеру сжег. Бандит, и шутки бандитские. Теоретический фундамент под Гассана мы уже подвели. Пробуем воспроизвести.
Тарталья представил, как он сперва мучает добровольца болевым шоком, а потом через несчастного пропускают электрический ток, дабы превратить его в «живой аккумулятор». Второй раз наступить на экзекуторские грабли? Благодарим покорно!
Тем временем из пепла восстал современный интерьер, и инфоблок известил:
«Рабочая запись 296-4. Объект: Патрик Асумбу, вудун.»
Патрик, нагой и костлявый, даже не прикрыв ладонью срама, стоял посреди ярко освещенной комнаты с белыми стенами. Вудуна держали в перекрестье лучи доброго десятка сканеров. Данные выводились на сотню дисплеев и голосфер. Цветными червяками ползли кривые параметров, мигали столбики объемных диаграмм, мелькали колонки цифр и символов.
Вся эта дребедень ничего не говорила Лючано.
А Юлия молчала.
Вудун втянул голову, бритую наголо, в плечи. Лопатки его вздыбились, как у зверя, спина обросла шерстью: короткой, плотной, с темными пятнами по охристому фону. Лючано ждал, что сейчас Патрик упадет на четыре лапы, выпустит когти и щелкнет клыками, на манер оборотня из фильма…
Надежды не оправдались.
Асумбу продолжал стоять на двух ногах. Шерсть втянулась обратно под кожу, зато правая рука превратилась в морщинистый хобот слона. Хобот мотнулся из стороны в сторону – видимо, для наблюдателей – и вернул руке ее первоначальную форму. У вудуна заострились уши, ноги выгнулись коленями назад, обросли пегими лохмами. Ступни сжались и затвердели, превращаясь в копыта…
- Кукольник - Генри Олди - Космическая фантастика
- Кукольных дел мастер - Генри Олди - Космическая фантастика
- За спинкой кресла - IRENKA wILLOWIND - Космическая фантастика / Поэзия / Прочие приключения
- Траун. Измена - Зан Тимоти - Космическая фантастика
- Космический контрабандист. Часть вторая - Игорь Афонский - Космическая фантастика
- Тенета - Мария Ермакова - Космическая фантастика
- Тень Копья Оро (СИ) - Эрли Моури - Героическая фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы
- Космический попаданец с подвохом (СИ) - Астольфин Василий - Космическая фантастика
- Космический попаданец с подвохом - Василий Астольфин - Космическая фантастика / Попаданцы
- Старплекс - Роберт Дж. Сойер - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика