Рейтинговые книги
Читем онлайн Я и ты - Мартин Бубер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24

Тот, кто любит женщину, осуществляя в своей жизни ее жизнь как присутствие в настоящем, тому Ты ее глаз позволит узреть луч вечного Ты. Если же некто вожделеет ко "все новому покорению", не рассчитываете ли вы утолить его страсть, предложив ему призрак вечного? Когда человек служит своему народу, сгорая в пламени необъятной судьбы, то он, предаваясь ему без остатка, служит Богу. Если же нация стала для кого-то идолом, которому он хочет подчинить все, поскольку, возвеличивая образ нации, в нем он возвеличивает и свой образ, - не тешите ли вы себя надеждой, что надо лишь внушить ему отвращение к этому идолу - и он узрит Бога? И что, собственно, означает, что с деньгами, этим олицетворенным не-сущим, обращаются так, "словно это Бог"? Что общего между сладострастием наживы и накопительства и радостью от присутствия настоящего? Может ли слуга маммоны сказать деньгам Ты? И как приступить ему к Богу, если он не умеет сказать Ты? Он не может служить двум господам - даже если он служит сначала одному, потом другому; прежде всего он должен научиться служить иначе.

Ставший обращенным посредством замены объекта своей веры теперь "обладает" призраком, которого именует Богом. Но Богом, вечным Настоящим, никому не дано обладать. Горе одержимому, который возомнил, будто он владеет Богом!

* * *

О "религиозном" человеке говорят как о таком, которому нет нужды состоять в отношении к миру и существам, поскольку ступень социального, которое определяется извне, преодолена здесь благодаря силе, действующей единственно изнутри. Но в понятии социального смешивают две вещи, в корне отличные друг от друга: общность, вырастающую из отношения, и скопление лишенных отношения человеческих единиц, ставшую очевидной лишенность отношения, столь характерную для современного человека. Однако светлое здание общности, к которому приводит освобождение даже из темницы "социальной жизни", есть создание той же силы, которая действует в отношении между человеком и Богом. Но последнее не является одним из отношений наряду с другими; это всеотношение, в которое впадают все реки, не иссякая при этом. Море и реки - кто вознамерится здесь разделять и устанавливать границы? Это только одно течение от Я к Ты, течение все более бесконечное, один безграничный поток Действительной Жизни. Человек не может распределить свою жизнь между действительным отношением к Богу и недействительным Я-Оно-отношением к миру - обращаться с истинной молитвой к Богу и использовать мир. Тот, кто знает мир, как подлежащее использованию, тот и Бога не может знать по-другому. Его молитва - это некий прием, приносящий облегчение; она падает в пустоту, которая к ней глуха. Он - в отличие от "атеиста", который среди ночи в тоске взывает из окна своей каморки к Безымянному, - лишен Бога.

Далее утверждают, что "религиозный" человек предстает перед Богом как единичный, как единственный, как обособленный, поскольку он перешагнул и ту ступень, где находится "нравственный" человек, над которым еще тяготеет повинность и долг перед миром. Об этом последнем говорят, что он еще обременен ответственностью за деяния действующего, поскольку он полностью определен напряжением между бытием и долженствованием, и в гротескно-безнадежном самопожертвовании он бросает в этот невосполнимый провал свое сердце, отрывая от него часть за частью. Между тем для "религиозного" человека это напряжение упраздняется, поскольку он переходит на другой уровень, где имеет место напряжение между миром и Богом; здесь господствует заповедь, повелевающая, чтобы он снял с себя заботу об ответственности, а также о тех требованиях, которые он к себе предъявляет, здесь нет своей воли, есть лишь подчинение Провидению, здесь всякое долженствование растворяется в безусловном бытии, а мир, хотя и существует еще, но уже не имеет значимости; в нем надо исполнить свое, но в этом как бы нет жесткой необходимости, учитывая ничтожность всякого деяния. Но утверждать подобное означает полагать, будто Бог создал свой мир иллюзорным, а человека сотворил себе на усладу. Бесспорно, тот, кто предстал пред Лицом, вознесся над повинностью и долгом, но не потому, что удалился от мира, а в силу того, что истинно приблизился к нему. Долг и повинность бывают лишь перед чужим: к близким питают любовь и расположение. Кто предстает пред Лицом, тому в полноте настоящего мир становится всецело присутствующим, осиянным вечностью, и он может Одним Речением сказать Ты сущности всех существ. Здесь больше нет напряжения между миром и Богом, есть "лишь Одна Действительность. Он не освободился от ответственности: вместо боли конечной ответственности, идущей по следам действий. он обрел мощь бесконечной, могучую силу рожденной любовью ответственности за всю неисследимую глубину происходящего в мире. за глубокую включенность мира в Божий лик. Нравственную оценку он, вне всяких сомнений, устранил навсегда: "злой" - это лишь тот, кто вверен его глубочайшей ответственности, кто особенно нуждается в любви; но он всегда должен будет сам принимать решение в безднах спонтанности вплоть до самой смерти, невозмутимо вновь и вновь решаться на праведное деяние. Здесь деяние не ничтожно; оно подразумевалось, оно было возложено, в нем нуждаются, оно принадлежит Творению; но это деяние больше не навязывает себя миру, оно вырастает в нем и растет из него, как если бы оно было недеянием.

* * *

Что есть вечный: присутствующий в Ныне и Здесь прафеномен того, что мы именуем Откровением? Это когда человек выходит из момента наивысшей встречи, не будучи тем же самым, каким он входил в него. Момент встречи не есть "переживание", которое рождается и обретает блаженно округлую форму в восприемлющей душе: здесь нечто происходит с человеком. Порой это как дуновение, порой - словно схватка, все равно нечто происходит. Человек, выходящий из сущностного акта чистого отношения, имеет в своем существе некое Еще, нечто приращенное, о котором он прежде не знал и происхождение которого он не может объяснить. Пусть ориентация в мире, основанная на науке, в своем неизбежном стремлении выстроить непрерывную цепь причин и следствий включает сюда происхождение Нового: нас, кого волнует действительное созерцание Действительного, не может устроить ни подсознательное, ни какой-либо иной механизм душевной жизни. Действительность - это когда мы восприемлем то, чем прежде не обладали, и восприемлем так, что знаем: это дается нам. Словами Библии: "Те, кто уповают на Бога, взамен получат силу". Словами Ницше, который в своем повествовании еще остается верен действительности: "Берешь, не спрашивая, кто здесь дает".

Человек восприемлет, и он восприемлет не "содержание", но настоящее, настоящее как силу. И в них, в настоящем и силе, включено то, что троично, нераздельно, но так, что мы можем его созерцать как разделенное на три. Во-первых, вся полнота действительной взаимности, приобщенности, связанности; при этом невозможно указать на какие-либо свойства того, с чем человек связан, и эта связь отнюдь не облегчает ему жизнь - она отягощает ее, но эта тяжесть - бремя Смысла. А вот второе - неизреченное подтверждение Смысла. Человеку дано ручательство Смысла. Ничто, ничто не может уже быть лишенным смысла. Нет больше вопроса о смысле жизни. А если бы он был, он бы не требовал ответа. Ты не можешь выявить Смысл и определить его, ты не обладаешь его формулой и не можешь представить его в каком-либо образе, и все же он для тебя - нечто более несомненное, нежели непосредственные ощущения твоих органов чувств. Какие же у него намерения относительно нас, чего он от нас домогается, откровенный и сокрытый? Он хочет быть не истолкованным нами - это свыше наших сил, - он хочет, чтобы мы произвели его. И третье, это не смысл какой-то "иной жизни", но этой нашей жизни, не смысл некоего "потустороннего", но этого нашего мира, и он жаждет в этой жизни, в этом мире быть подтвержденным нами. Смысл можно воспринять, но он закрыт для опыта; он закрыт для опыта, но его можно произвести; и он ждет этого от нас. Ручательство Смысла не хочет оставаться заключенным во мне, но оно жаждет через меня родиться в мир. Однако, как сам смысл не позволяет перелагать и переводить себя, отображать себя в общезначимом и общедоступном знании, так и его подтверждение не может быть передано как имеющее силу долженствование, оно не предписано, не записано ни на какой таблице, которую следует прикрепить у всех на голове. Подтвердить воспринятый смысл каждый может лишь неповторимостью своего существа и неповторимостью своей жизни. Подобно тому как ни адно предписание не может привести нас к встрече, так ни одно не выводит нас из нее. Подобно тому как требуется лишь принятие настоящего для того, чтобы прийти к встрече, так в новом смысле это необходимо для того, чтобы из нее выйти. Подобно тому как встречи достигают с одним только Ты на устах, также с Ты на устах из нее уходят в мир.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я и ты - Мартин Бубер бесплатно.

Оставить комментарий