Судьба начертанная кровью (ЛП) - Дженсен Даниэль Л.

― Поняла.

― Произнеси заклинание, Илва, ― сказал Снорри. ― Давай установим контроль, который обеспечит мне мое предназначение.

Я молча наблюдала, как Илва достала серебряную тарелку и поставила ее на стол. Сняв с пояса нож, она сделала неглубокий надрез на ладони Снорри, позволив крови стечь в центр тарелки. Затем она обратилась ко мне.

― Дай мне свою руку.

― Не режь татуировку, ― предупредил Снорри. Илва нахмурилась, но провела лезвием по тыльной стороне моей руки.

Я вздрогнула, но ничего не сказала, пока она держала рану над тарелкой, и моя кровь капала вниз, смешиваясь с кровью Снорри.

Пальцем Илва смешала кровь, а затем начертила ею руны по краю тарелки.

― Фрейя, ― сказала она. ― Повторяй за мной. Я клянусь служить только человеку этой крови.

Когда я произнесу эти слова, то буду связана клятвой до конца своих дней. Или, по крайней мере, до конца жизни Илвы. Но альтернатива была гораздо хуже.

― Я клянусь служить человеку только этой крови.

― Я клянусь в верности тому, кто принадлежит к этой крови. Я клянусь защищать любой ценой того, кто принадлежит к этой крови. Я клянусь не говорить ни слова об этой сделке, кроме как тому, кто принадлежит к этой крови.

Я повторила слова.

― А теперь ты, любовь моя.

Снорри долго молчал, потом сказал:

― Перед глазами богов я клянусь в верности телом и сердцем моей единственной истинной жене.

Илва подняла глаза, и нельзя было не заметить, как в них вспыхнули чувства.

― Ты оказываешь мне честь. ― Затем она начертила последнюю руну, и все, включая нашу кровь, ярко вспыхнуло, а затем исчезло в дыму. ― Дело сделано.

Я не чувствовала себя иначе, и не была уверена, хорошо это или плохо, ибо часть меня желала ощутить всю тяжесть того, что мы сделали.

Илва достала темный плащ, который накинула мне на плечи, а затем натянула капюшон.

― Я не позволю тебе смотреть.

Я пожала плечами и позволила ей подтолкнуть меня к задней стене. Под ковром была тайная дверь, и когда Илва открыла ее, в комнату ворвался ночной воздух.

― Оставайся здесь, ― сказала она. ― Не уходи.

Я могла бы легко отвернуться и заткнуть уши, но не стала спорить, а просто опустилась вниз. Почти сразу же я услышала звуки поцелуев, и хотя я не была ханжой, у меня не было желания слушать больше.

Убрав куски дерева, скрывавшие туннель, я выбралась наружу. Ночь была темной, луну и звезды заслоняли тяжелые тучи, пахло снегом, и я прислонилась к большому залу, плотнее закутавшись в плащ, чтобы не замерзнуть.

Смех и крики эхом разносились по Халсару, и я старалась держаться в тени, когда несколько мужчин, пошатываясь, прошли мимо, а затем обхватили друг друга за плечи и запели. Изнутри доносились звуки барабанов, танцы и веселье будут продолжаться до рассвета. В любой другой день я была бы в гуще событий, смеялась, пела и пила, пока мне не стало бы плохо. Но сейчас, все, чего мне хотелось, ― это скрываться в холодных тенях, в моем сердце не было радости.

Рожденная в огне.

Я нахмурилась, анализируя свое плохое настроение. На первый взгляд казалось, что я пошла на многие уступки, но так ли это было на самом деле? Хотя мы только познакомились, я всю жизнь присягала Снорри как ярлу этих земель. Единственное, что изменилось, ― теперь магия связывала меня с клятвами, которые я унаследовала от отца. Не имело смысла сожалеть, ибо дело было сделано. Лучше подумать о том, как исполнить мое предназначение, которые предвидели боги.

А узнать об этом лучше всего у того, кто видел мое будущее.

Подняв голову, я уставилась в темноту. Какова вероятность того, что Снорри не держал рядом провидицу, произнесшую его ценное пророчество? На пиру я ни на ком не видела знака Одина, который, как я знала, был вороном, но это не означало, что она не находится где-то в деревне. И, возможно, это мой единственный шанс поговорить с ней без чьего-либо присутствия.

Молясь, чтобы Снорри не торопился с Илвой, я отошла от зала. Не поднимая головы, я шла по узкой тропинке между строениями. Под моими ботинками хлюпала грязь, в нос ударил запах навоза, рыбы и древесного дыма, в домах было тихо, потому что почти все праздновали в большом зале. Время от времени я проходила мимо мужчин, стоявших у небольших костров, якобы на страже, но никто не обращал на меня внимания.

Слабый ветерок раскачивал деревянные ветряные колокольчики, их тихое постукивание было приятным после шума в зале, и я осматривала дом за домом, ища символы, которыми можно было бы обозначить жилище провидицы. Ничего не найдя, я в конце концов добралась до причалов, уходящих в черноту ночного фьорда. Дойдя до их конца, я остановилась, чтобы сделать несколько глубоких вдохов.

Я никогда раньше не разговаривала с провидцами. Они либо состояли на службе у ярла, либо стоили так дорого, что к ним обращались только самые отчаянные и богатые, и моя мать всегда говорила, что знать будущее ― это проклятие, потому что, хорошо это или плохо, изменить его невозможно.

За исключением того, что я могла. Единственная капля крови, подаренная мне Хлин, давала мне силу изменить свою судьбу.

Правда, как я узнаю, удалось ли мне ее изменить, оставалось для меня загадкой.

Без четкого представления о будущем каждое мое действие могло быть уже сплетено Норнами.

При мысли об этом у меня заболела голова. Все, чего мне хотелось, ― это стоять на причале, наполняя легкие холодным воздухом, пока в голове не прояснится. Вот только Снорри и Илва, возможно, уже заметили мое отсутствие, а я, пожалуй, и так уже достаточно натворила сегодня.

Еще один момент, сказала я себе. Еще дюжина вдохов.

И тут моя кожа покрылась мурашками.

Проклиная себя за то, что ушла даже без ножа, я резко повернулась, и мое сердце пустилось в галоп при виде черной фигуры в нескольких шагах позади меня. Мои губы приоткрылись, я хотела позвать на помощь, но тут я узнала рост и размах плеч.

― Бьорн? Что ты здесь делаешь?

― Я мог бы спросить тебя о том же. ― Его голос был странным и отрывистым, и мне стало не по себе, когда я пыталась соврать.

― Илва была расстроена. Снорри хотел уделить ей время, чтобы загладить свою вину.

Бьорн тихонько фыркнул.

― Дважды за одну ночь. Не думал, что старый ублюдок способен на такое.

― Что ты здесь делаешь? ― Я повторила вопрос, в основном потому, что не знала, стоит ли мне беспокоиться, что он застал меня бродящей в одиночестве.

― Не было настроения праздновать.

Он сделал шаг вперед, и я инстинктивно отступила назад, нащупав каблуком край причала.

― У меня тоже. ― Поколебавшись, я добавила: ― Я не ожидала, что окажусь именно здесь. Это не тот путь, который я бы выбрала, но, хотя все говорят, что я сама определяю свою судьбу, я все равно оказалась в ловушке.

Бьорн замер.

― Ты можешь бежать.

Могу ли я? Могу ли я скрыться в ночи и жить тихой жизнью, не нарушающую данных мною клятв? Возможно, но за это придется расплачиваться моей семье.

― Я не могу.

Он тяжело вздохнул, разочарование, казалось, выплеснулось из него.

― Почему я был уверен, что ты так скажешь?

Моя тревога внезапно переросла в трепет, хотя я не совсем понимала, почему.

― Какая тебе разница?

― Никакой разницы. ― Его руки сжались в кулаки, но затем он резко замолчал. ― Ты слышишь это?

Я вдохнула и выдохнула, прислушиваясь, а затем я уловила ритмичный звук. Он доносился от воды и с каждой секундой становился все громче.

Весла. Вёсла двигались в своих уключинах, лопасти погружались в воду.

Не одно, а множество.

Бьорн встал рядом со мной, и мы оба посмотрели на воду. Моя кожа покрылась мурашками, когда я заметила тень не одного судна, а многих.

Налетчики.

Глава 9

― Черт, ― прорычал Бьорн, а затем схватил меня за руку, и мы оба помчались прочь по причалу. У нас было совсем небольшое преимущество, и я молилась, чтобы воины, наслаждающиеся моим свадебным торжеством, были вооружены и достаточно трезвы, чтобы удержать в руках оружие.