Суженая для падшего (СИ) - Юна Рунова

и подкинул её на шелковистую шёрстку между пушистых ушей.

— Там такая рыба!

— Большая!

— Она меня укусила за нос!

Интересной беседой и прогулкой приятные моменты этого дня не закончились. Когда Михаил пригласил меня вместе с ним пройти в салон с фонтаном, я даже не представляла зачем. У двери он остановился:

— Я знаю, как тебе тяжело. Здесь нет твоих родных, нет подруг. Надеюсь, что мой подарок придётся тебе по душе, — открыв дверь, он пропустил меня вперёд.

В салоне помимо чудных фресок и фонтана, помимо роскошной мебели и старинного рояля, меня ожидал невысокий азиат. Он был одет в белоснежное кимоно и постоянно обмахивался веером. Увидев меня, мужчина приветливо улыбнулся и, встав, сложил приветственно руки и поклонился. Я на автомате повторила его действия, Михаил лишь кивнул в ответ:

— Познакомься, Сюзанна, это господин Иоши Сумидзу. Он будет заниматься с тобой вокалом. Господин Сумидзу…

— Лучший педагог по вокалу в мире по итогам прошлого года! О Боже! — от счастья я готова была вцепиться в несчастного господина Сумидзу и затискать его до потери сознания, но вместо этого кинулась на шею Михаилу и довольно звонко чмокнула его в щеку.

Тактичный японец сделал вид, что ничего не произошло, а я, уже не обращая внимания на реакцию моего супруга, удивлённо приподнявшего бровь, представилась своему новому учителю и уволокла его к роялю. Когда именно Михаил вышел из комнаты, я не знаю, мы с господином Сумидзу были настолько увлечены друг другом и планированием будущих занятий, что я этого даже не заметила.

За таким педагогом как Иоши Сумидзу гонялись все мечтающие о сцене и известности вокалисты мира. Иоши был непросто педагогом, он знал о строении связок и психологических проблемах певцов больше чем сотни профессоров. Он всю жизнь помогал таким как я правильно раскрыть свой голос, определить именно те диапазоны, в которых голос будет проявляться с наибольшей красотой и силой.

После трёх плодотворных часов работы, мой учитель заторопился к следующему ученику:

— Знаете, Сюзанна, а ведь я сомневался. Когда ваш муж попросил вас послушать, я очень скептически отнёсся к его просьбе, — карие глаза господина Сумидзу светились так, будто он старый дракон, а я его золотое сокровище. — Не разочаруйте меня, — с этими словами Иоши сделал едва уловимое движение рукой напротив двери, и когда он её открыл, я увидела типичный азиатский рыбный рынок и толпу спешащих куда-то людей.

Господин Сумидзу шагнул в рыночную суету, обернулся и, поклонившись, прикрыл за собой дверь. Я настолько опешила, что забыла ответить ему тем же.

Глава 10

После первой ночи проведённой в стенах виллы, Михаил не только позволил Бармалею спать в моей комнате, но и обеспечил дополнительную охрану сада в ночное время. Я подсматривала за тем, как на следующую ночь Михаил и его верная троица вышли в парк и провели невероятный ритуал. От их манипуляций небо над садом затянуло сияющей плёнкой, она больше всего походила на полярное сияние, затем вода в фонтанах застыла. Нет, не замерзла как в лютый мороз, а просто замерла на месте!

Даже из окна я видела застывшие капли и удивилась окутавшей виллу тишине. Мой супруг громко произносил незнакомые мне слова. Жаль, я не могла увидеть их на бумаге, тогда бы я узнала, что за волшебство творится на моих глазах! Но больше чем сияющее небо и замершая вода меня поразили статуи! Они покинули свои места и поочередно подходили на поклон к Михаилу. Новая стража садов Тиволи!

Несколько дней после той ночи, когда Михаил нашёл меня в саду, Клодия была очень тихой, почти не болтала, как это бывало прежде, и мало улыбалась, но вскоре я узнала причину её печали. Как-то я проснулась посреди ночи. В комнате было жарко и мне очень захотелось пить. Кувшин для воды оказался пуст, и я, переступив через храпевшего щенка, вышла в коридор.

Комната горничной была рядом, её дверь была слегка приоткрыта, и сквозь щель на пол падала полоска света от ночника. Что именно руководило мной в тот момент сказать сложно, я оправдывала своё любопытство тем, что хотела попросить Клодию принести воды, но вряд ли это так.

Горничная стояла у окна ко мне спиной, её волосы золотым пламенем струились по плечам и спине, и, как я успела заметить, были единственной одеждой. Сзади, страстно блуждая руками по гибкому телу, припав губами к её шее, стоял… Теодор! Он был по пояс обнажён, и я в ужасе заметила на его спине едва затянувшиеся шрамы от плети…

Так и не напившись, я поспешила вернуться обратно в постель и не смогла сомкнуть глаз до утра. Так вот, кто был тем тайным возлюбленным Клодии! Неужели это Михаил его так исполосовал? Не может быть! Средневековье какое-то! Расспрашивать об этом горничную точно не стоило, и я усиленно старалась загнать увиденное в самый дальний уголок своей памяти.

Дни летели с неумолимой скоростью, приближая приезд родственников и друзей. Жизнь на вилле была схожа с полётом на воздушном шаре: сердце переполняли восторг, восхищение и полное погружение в минуты счастливого творчества, и при этом, где-то внутри из глубин подсознания то и дело выглядывали чувства опасности и безотчётного страха за своё будущее. Пока погода благоволит и рядом опытные сопровождающие, ты наслаждаешься полётом, но стоит разразиться грозе или остаться в одиночестве, кто знает: перевернётся твоя корзина или благополучно достигнет земли.

Я старалась гнать от себя мрачные мысли и не думать о том, что будет дальше. Мне было хорошо здесь. Я никогда не чувствовала себя настолько к месту. Михаил был любезен и приветлив, его холодный тон практически не проявлялся в общении со мной, и я была этому очень рада. Вот только каждый раз, укладываясь спать, я с замиранием сердца вслушивалась в его шаги. Он оставлял виллу каждую ночь. Мысли о том, куда или к кому уходит мой муж по ночам становились всё невыносимее, а моя убежденность в том, что я ему совсем не интересна и он считает меня ребёнком, росла.

Спрашивать Клодию или Теодора о том, где и с кем проводит ночи мой муж, я считала ребячеством. Ещё не хватало, чтобы слуги решили, будто я умираю от ревности. И оказались бы не далеки от истины! Поэтому по утрам за завтраком я счастливо улыбалась, исподтишка рассматривая Михаила, пытаясь найти хоть какой-то след, знак того, что он… А что собственно я хотела найти? Следы измены? Очень глупо!

Наш