Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима - Ирина Петровна Бороган

обратился к Центру с просьбой разрешить ему переписываться с матерью. Московские параноики заподозрили его в неблагонадежности. Сыграл роль и антисемитский фактор. Когда Коваль вернулся в Москву, ему присвоили низшее воинское звание – рядового – и навсегда выкинули из разведки[88].

60 лет спустя президент Владимир Путин во время осмотра новой штаб-квартиры российской военной разведки ГРУ назвал Коваля «единственным советским разведчиком», который сумел стать участником Манхэттенского проекта[89]. В ГРУ вспомнят о Ковале и дадут ему звание Героя, уже посмертно.

До и во время Второй мировой войны советская разведка переигрывала американцев, несмотря на ряд серьезных провалов, вызванных, главным образом, сталинской паранойей и некомпетентностью отдельных советских оперативников. Кремль также умело использовал эмигрантов для проникновения в сферы, жизненно важные для интересов США.

Но после войны американцы решили поменять игру: они начали готовить ответ Москве.

Глава 8

Американская разведка ищет таланты

Через шесть лет после победы союзников над гитлеровской Германией холодная война между Советским Союзом и Западом шла полным ходом. Правительство США, уверенное в неизбежности «горячей войны», принялось искать среди русских эмигрантов людей, которые, когда придет время, смогут встать во главе новой России.

Лето 1951-го. Америка уже второй год воюет в Корее. В первом военном противостоянии между двумя сверхдержавами советские и американские пилоты сбивают друг друга.

Тем временем Юлиус и Этель Розенберг ожидают казни в мрачной, построенной в начале XIX века тюрьме Синг-Синг на берегу Гудзона в городке Оссининг, штат Нью-Йорк. В апреле супругам вынесли смертный приговор за передачу СССР ядерных секретов. Пара, некогда входившая в агентурную сеть Якоба Голоса, была осуждена не только за шпионаж, но и за то, что косвенно стала причиной гибели американцев в Корее. Вынося смертный приговор, федеральный судья Ирвинг Кауфман сказал, что благодаря переданным Розенбергами ядерным секретам «русские смогли доработать свою атомную бомбу на много лет раньше, чем это прогнозировали наши лучшие ученые… что спровоцировало коммунистическую агрессию в Корее».

В июле 1951 г. в книжных магазинах Нью-Йорка появился роман «Над пропастью во ржи». Пронзительная книга о подростке в конфликте с обществом мгновенно стала бестселлером. Тогда же вышла еще одна книга с неброским названием «Политический портрет русских эмигрантов» (Russian Émigré Politics). Предисловие, четыре главы, приложение и указатель, составленные 28-летним Джорджем Фишером, бывшим капитаном Армии США – всего 103 страницы. Труд Фишера не стал бестселлером – книга вышла тиражом 200 экземпляров, – но вызвал бурные дискуссии сначала в кабинетах советологов в Нью-Йорке, а затем и в штаб-квартире ЦРУ в Вашингтоне.

На протяжении многих лет в ЦРУ пытались понять политические настроения русских политэмигрантов, но без особого успеха. В книге Фишера эта тема раскрывалась гораздо глубже, чем в любых других источниках.

В ЦРУ знали, что после войны столица русской эмиграции переместилась из Парижа в Германию, в частности, в Мюнхен, где осела новая волна беженцев. Теперь же, когда русские эмигранты массово хлынули в США, ситуация выглядела так, что в скором времени центр эмигрантской активности может перебазироваться в Нью-Йорк[90].

Книга Фишера вышла очень вовремя.

2 июля 1951 г. заместитель директора ЦРУ Уильям Джексон написал Джорджу Кеннану, начальнику Фишера и самому авторитетному американскому эксперту по Советскому Союзу: «Уважаемый Джордж, благодарим вас за то, что прислали нам эту книгу… Даже при беглом взгляде становится ясно, насколько она интересна и ценна для нашей библиотеки»[91]. Кеннан был автором знаменитой «Длинной телеграммы» 1946 г., которую он, будучи поверенным в делах в Москве, отправил госсекретарю США. Это послание, в котором Кеннан бил тревогу в связи с намерениями Москвы, положило начало концепции, которая станет известна как стратегия сдерживания Советского Союза. Когда дело касалось СССР, мнение Кеннана многое значило: несколько месяцев спустя президент Гарри Трумэн назначит его послом США в СССР.

10 июля Джеймс Эндрюс, глава Отдела сбора и распространения информации, направил главному юрисконсульту ЦРУ служебную записку: «Вот книга, о которой шла речь по телефону. Генерал Уайман считает, что ее должны прочитать все сотрудники УСО [Управления специальных операций ЦРУ]. На мой взгляд, с ней следует ознакомиться и людям в УКП [Управлении координации политики]. Я хочу сделать 50–100 фотоофсетных копий. Можете проконсультировать меня насчет авторских прав?»[92]

Упомянутый в записке генерал-майор Уиллард Уайман возглавлял Управление специальных операций ЦРУ[93]. Управление координации политики отвечало за проведение тайных психологических и политических операций. Именно эти два подразделения ЦРУ активнее всего работали с СССР. На следующий день Эндрюс получил консультацию по вопросам авторского права и поручил своему отделу отпечатать 50 копий книги.

Неделю спустя сам директор ЦРУ Уолтер Беделл Смит отправил автору книги Джорджу Фишеру личную записку, в которой, в частности, говорилось: «Я надеюсь… увидеться с мистером Кеннаном в следующий раз, когда он приедет в Вашингтон, и был бы очень рад встретиться и с вами, если это удобно вам обоим».

Казалось, ЦРУ наконец-то нашло человека, который поможет им разобраться с русской головоломкой.

Джордж Фишер, высокий молодой человек в очках, свободно говоривший по-немецки и по-русски, действительно кое-что знал о Советской России. Его отцом был известный американский журналист Луис Фишер, большой специалист по большевикам. В 1920–1930-х гг. Луис симпатизировал революции и пользовался доверием новых хозяев Кремля. Благодаря этому у него появился уникальный доступ к руководителям советского государства – на групповой фотографии, датированной 1922 г., он стоит рядом с Лениным. Жена Луиса, русская пианистка еврейского происхождения, с которой он познакомился во время Первой мировой в Нью-Йорке, впоследствии работала переводчицей у двух советских министров иностранных дел.

В 1920-х гг. Луис переехал из Германии в Москву, а в 1927 г. перевез к себе жену и двух сыновей. Будучи иностранным корреспондентом американского либерального журнала The Nation, он освещал события в Европе, а затем и Гражданскую войну в Испании. Журналист придерживался в основном просоветской линии, за что Троцкий называл его «сталинским агентом»[94].

В начале 1930-х гг. тяжелые условия жизни в Москве вынудили Фишеров отправить своих сыновей в Берлин, где те жили в семье их друзей – социолога Пауля Массинга, представителя знаменитой Франкфуртской школы, и его жены Хеды. Массинг работал в Берлине, тогда как Хеда курсировала между Берлином и Нью-Йорком. Натурализованная гражданка США, она также была советским агентом и подчинялась Лизе Горской.

Когда Гитлер стал рейхсканцлером Германии, Фишеры поспешили вернуть сыновей в Москву. Они успели в последний момент: всего через несколько дней гестапо пришло за Массингом. Его отправили в концлагерь Заксенхаузен, где он провел пять месяцев в одиночном заключении. После того как Массинг