Кот Баюн. Стражи Междумирья - Ирина Романова

пригодятся другим, так сказать, как учебное пособие. Главное, чтобы в библиотеке кипела и продолжалась жизнь!

Часть 2. Суккуб Изабель

Я — суккуб, родившийся в семье обычных вампиров. Я не пью кровь, а питаюсь энергией страсти. И только за это стала изгоем в своём клане.

Пока я приносила пользу, воруя для семьи артефакты, была им нужна. Но я влюбилась, а значит — стала бесполезной, и меня изгнали.

Как выжить, потеряв прикрытие клана и поддержку родных? Только стать Стражем Междумирья.

#демоны #надежда #сложный_выбор #любовь #страсть

Пролог

— Ты же понимаешь, что не можешь этого себе позволить? — мать смотрела на меня так, словно я — самое презренное существо во всех мирах.

— Но… — я осмелилась возразить. На кону стояли мои чувства, и я впервые решилась отстоять свое мнение.

— Не мямли! Выпрямись! — одернула она меня. — Повторяю еще раз, ты сейчас отказываешься от этого… — она скривила губы в презрении, — плебея и снова пробуешь принести то, зачем тебя и посылали.

— А если откажусь? — я сжала ладони в кулаки, впиваясь в кожу когтями, болью сдерживая подступающую истерику.

— Да зачем тебе это… — она замялась, видимо, подыскивая новое оскорбительное слово, — низшее существо — человек, в любовниках?

— Я люблю его… — слезы уже готовы были выступить на глазах.

— Да какая любовь — с нищим?! Закрой порученное дело, и мы подберем тебе мужа из высших вампиров! Ты будешь купаться в золоте, занимаясь домом и обязанностями супруги, это же — предел мечтаний любой леди! — мать потеряла остатки хваленного вампирского спокойствия.

— Да не нужны они мне! — вскричала я.

— Неблагодарная дрянь! — мать с размаху влепила мне пощечину. — Ты провалила дело, и теперь в работе нам больше не нужна. Тебе уже есть замена, я что-то такое предполагала с самого начала. А все — в генетике твоего… Начудил когда-то старый извращенец… — Что вообще она имеет в виду?..

— Как это — не нужна? — слезы все же полись из глаз.

— Тебе двадцать пять, и ты уже официально взрослая. Поддержки клана лишаешься, и можешь бежать к своему «возлюбленному»! Все родовые драгоценности оставь, возьми только новодел. Тебе, с твоим нищим в «шалаше», точно пригодится: будет что продать! — она откровенно издевалась.

— За что?..

Ответом мне было презрительное молчание.

Глава 1

Мне было позволено взять только «самое необходимое» на первое время. В небольшой чемодан поместилось не так много, как хотелось бы… Включая небольшой мешочек с бижутерией и полудрагоценными украшениями. Деньги у меня были, мать не забрала их, и поэтому в сумочке была небольшая пачка бумажных купюр.

Надев пальто, шляпку, перчатки, я по привычке окинула себя в зеркале. Только сейчас там была не я, а растерянная незнакомка с покрасневшими глазами и бледным лицом.

— Да, и счет в банке тоже закрыт… — раздался голос матери со второго этажа. Видимо, вышла из своих комнат, чтобы удостовериться, что я ушла.

— А кто меня заменит? — подняла я голову, встречаясь с ней взглядом.

— Твоей сестре — восемнадцать, и она — истинная вампир. Хладнокровна, и без вот этого… — она окинула меня взглядом, — «любовь» нам не ведома.

— Любовь вам действительно не ведома, — согласилась я и, кивнув, пошла на выход.

Поймав такси, доехала до вокзала, купила билет на паром. Там, на той стороне залива, живет тот, без которого я не представляю себе жизни. Тот, который сейчас раскроет свои объятья и примет меня, пожалеет…

Пока паром плыл, витала в своих радужных мыслях: сыграла идеальную свадьбу. Родила двоих деток…

Судно мягко причалило, скинули сходни. Подхватив чемодан, поспешила на берег.

До дома моего любимого было недалеко, решила прокатиться на трамвае. Пара остановок, и я стою возле пятиэтажного многоквартирного дома. На первом этаже было питейное заведение, а вот для того, чтобы попасть в дом, надо было миновать парадную.

Остановилась у дверей, поставила чемодан на асфальт, достала зеркальце с пудреницей, припорошила красные щеки. Оглядев себя, подхватила чемодан и решительно поспешила на этаж любимого.

Пока поднималась на пятый этаж, старалась не дышать. Вонь стояла удушающая, сигаретный дым, огарь от приготовления еды, запах немытых тел…

Ничего, я найду работу, снимем приличное жилье… Утешала я себя.

Рядом с дверью на косяке было с десяток звонков… Я, с удивлением окинув все это, нажала на самый верхний. Через пару минут дверь распахнулась, и на пороге стояла женщина в тапочках, бигудях и в замызганном халате. В ее губах была сплющенная сигарета… Может, прислуга?

— Кого? — буркнула она.

— Михаэля?

— Мишку, что ль? — она окинула меня взглядом. — Ясно, еще одна… Одиннадцатая комната! — она кивнула себе за спину и сдвинулась в сторону.

— Благодарю, — поспешила пройти внутрь, разглядывая грязный пол, обшарпанные стены, и, пройдя почти весь коридор, подошла к двери под номером одиннадцать.

Стучать не пришлось, дверь распахнулась, и из нее выскочила женщина, держа полуголого малыша лет двух.

— Сейчас уже каша пригорит! — увидев меня, она остановилась и, оглядев, подняла тонкие, выщипанные брови к верху.

— Миха! Сволочь, ты опять за свое! — завизжала она, и бросилась обратно в комнату. — Ты же обещал не использовать эту хрень любовную! — раздался звук пощечин.

Дверь осталась открытой и я с изумлением заглянула в комнатушку. На разложенном диване лежал мужчина, отдаленно напоминающий моего Михаэля. Небритый мужлан в майке, трико, и с огромным пузом.

— Дорогая, это пришлось сделать для дела, мне надо было срочно продать эту безделушку! — он прикрывался от женщины подушкой.

— А адрес, зачем сказал? А?

— Да не говорил я! — он продолжал пассивно отбиваться подушкой. — Зато мы долги раздали, а если бы не использовал дар, она бы забрала безделушку даром!

— Адрес мне было нетрудно взять из твоих воспоминаний… — тихо сказала я, и вся компания застыла, включая визжащего младенца. — Любовная магия — это как?

— Да есть у него крохи ее, и он пудрит мозги таким, как ты… — хмыкнула женщина, отступая от дивана. — Деньги вытягивает, когда уж совсем не может заработать!

— Когда пройдет действие? — уточнила я, борясь с желанием кинуться к мужчине в объятия и одновременно сбежать отсюда.

— К вечеру, обычно — не больше суток… — буркнул Михаэль и снова раскрыл оброненную газету, утыкаясь в нее. — Дорогая, у тебя там, кажется, каша…

— Ох, точно! — она помчалась через комнату, я едва усела отступить. — Проваливай, давай, пока я и тебе не накостыляла! — прошипела она и скрылась