Принцесса - Клэр Кент

такие отношения в прежнем мире. Но теперь… — я качаю головой, обдумывая это. — Все, в чем он заинтересован — это делать дело и заботиться о наших людях. Он не тот парень, который может дать мне то, что я хочу. Этот мир и так достаточно суров. Мне не нужно напрашиваться на еще большую боль, желая чего-то от парня, которого я никогда не смогу получить.

Она кивает и протягивает руку, на мгновение кладя ее мне на предплечье. Это добрый жест. Одно из проявлений понимания, сопереживания.

— Я могу это понять. Я спросила только потому, что мне показалось, будто я уловила какую-то химию, хотя я определенно могла ошибиться на этот счет. Но я скажу вот что. Раньше я трахалась с Джексоном. Вот и все, что мы сделали. Просто секс. Ничего романтичного. И это не должно было ничего значить… пока не начало кое-что значить. И вот однажды я открыла глаза и поняла, что мы любим друг друга, и я понятия не имела, как это произошло. И теперь у нас есть все это, хотя год назад я бы расхохоталась до упаду при одной лишь мысли об этом. Иногда то, что якобы ничего не значит, на самом деле имеет очень даже большое значение.

— Может быть, — я ценю то, чем она поделилась со мной, поэтому не хочу слишком много спорить. Но какой бы ни была ее ситуация с Джексоном, это не моя ситуация с Грантом.

У нас с Грантом нет сексуальных отношений. У нас даже нет дружеского общения. Что бы у нас ни было, это, вероятно, только в моем воображении — результат одиночества, нужды, беспомощной отчаянной потребности в той человеческой близости, которой у меня больше нет.

Если бы он хотел того же от меня, он бы давным-давно попросил об этом.

— В любом случае, если ты хочешь это выяснить, может, тебе стоит просто подкатить к нему, — продолжает Фэйт более тихим голосом, поскольку мужчины уже направляются к крыльцу, где мы сидим. — Просто прыгни на него. Посмотри, что произойдет. Раньше я просто появлялась в комнате Джексона. Это неплохая стратегия, если ты не можешь добиться результата иными способами.

Я не могу удержаться от смеха, потому что она, очевидно, такой реакции и добивается.

— Я подумаю об этом. Спасибо за совет.

Должно быть, мой голос был недостаточно тихим. Грант хмурится, когда подходит ближе.

— Какой совет?

— Просто девчачий треп, — быстро отвечает Фэйт, прежде чем я успеваю порыться в памяти в поисках чего-нибудь подходящего, что можно было бы озвучить. — Вы разобрались с генератором?

Джексон наклоняется, чтобы быстро поцеловать ее, а затем протискивается вперед, чтобы примоститься на одном сиденье с ней. Разговор переходит на другие темы.

Несмотря на дружескую, непринужденную беседу, мне кажется, что Грант все еще наблюдает за мной, как будто пытается понять, о чем я думаю.

И я очень не хочу, чтобы он узнал.

***

Мы проводим на ферме еще час, и я, честно говоря, не могу вспомнить, когда я проводила время лучше, но потом Грант говорит, что нам нужно возвращаться. Последнее, чего мы хотим — это оказаться вне нашего забора после наступления темноты, так что я не возражаю. Я спешу в туалет, пока он проверяет, надежно ли уложены все наши новые припасы (и курицы) на заднем сиденье джипа.

Снова выходя из дома, я ожидаю, что Грант будет сидеть за рулем и нетерпеливо ждать, когда я займу свое место, но нет. Он стоит, прислонившись к машине, и разговаривает с симпатичной девушкой, которую я раньше не встречала.

Девушка молода — может быть, даже моложе меня — и она вовсю флиртует с ним. Я вижу это сразу же, сделав буквально два шага за дверь.

Должно быть, она одна из жительниц фермы. У нее темные вьющиеся волосы и майка, которая максимально подчеркивает ее соблазнительную фигуру. Широкая и обаятельная улыбка и густые ресницы, которыми она умеет добиться хорошего эффекта. Она, наверное, очень приятный человек, но застав ее в таком виде с Грантом, меня захлестывает волна гнева.

Это нелепая реакция.

Постыдная.

Я осознаю это, даже когда мне хочется клацнуть зубами и показать когти. Грант не мой. У меня вообще никого нет. И Грант почти улыбается — что с ним редко случается — так что он явно не возражает быть объектом внимания этой девушки.

Этот факт расстраивает меня еще больше.

Я подхожу к джипу и забираюсь на пассажирское сиденье, ничего не говоря и не признавая их существования. Если он продолжит болтать с этой девушкой, пока я сижу здесь и жду, я серьезно начну сигналить.

К счастью, я спасена от этого конкретного унижения, потому что Грант говорит девушке, что ему нужно идти, а затем забирается на свое место.

Он бросает на меня быстрый вопросительный взгляд, затем включает зажигание. Я старательно избегаю его взгляда.

Он подвозит нас к воротам, а затем мы выезжаем на небольшую дорогу, которая ведет прочь от фермы. Через несколько минут Грант поворачивает голову.

— Что происходит?

— Где?

— С тобой.

— Ничего не происходит, — я все еще стараюсь не встречаться с ним взглядом. Не спрашивайте меня, почему. Просто мне кажется, что так будет лучше.

— Почему ты лжешь мне? С тобой что-то не так, и я хочу знать, что именно.

— Со мной все в порядке. Ты ведешь себя нелепо.

— Кто-нибудь беспокоил тебя там, на ферме? — его голос становится раскатистым, как это бывает периодически.

— Нет. Конечно нет. Они все очень дружелюбны.

— Кто-то к тебе приставал?

— Нет! — меня начинает раздражать этот допрос, так как довольно скоро он точно выяснит, что вызвало мое настроение, а я правда не хочу, чтобы он знал. Если у меня хватит ума, я сменю тему на что-нибудь безопасное. Мне нужно перенаправить этот разговор, чтобы я больше ничего не раскрыла. Но, очевидно, ум — это не всегда про меня. Потому что, к своему стыду, я слышу, как продолжаю. — Ко мне никто не приставал.

Он хмурится еще сильнее.

— Ты говоришь о Хизер?

— Я не знаю, кто такая Хизер.

— Хизер — это та, с кем я разговаривал у джипа, когда ты вышла.

«О. Ее зовут Хизер».

— Я говорю не о ней и не о ком-то еще. Я сказала, что никто ко мне не приставал.

— Ты не совсем так это сказала. Хизер просто проявляла дружелюбие.

— О, я тебя умоляю, — сейчас уже нет смысла притворяться. Он, очевидно, понял все. И я до сих пор киплю