Шакал: Сын Анубиса (СИ) - Глебов Виктор

— Двинемся с двух сторон, — сказал Серапис. — Ещё не хватало, чтобы он улизнул по лестницам. Кто обнаружит урода, зовёт остальных.

Мы принялись обыскивать классы. В каждом были изуродованные трупы. Они лежали на партах и под ними, части тел виднелись даже на шкафах, полках и подоконниках. Из-за жары запах мертвечины и фекалий быстро заполнял помещения, так что дышать становилось всё труднее. Конечно, я привык по роду деятельности, но в такой жаре вонь усиливалась многократно, так что даже у меня то и дело к горлу подкатывала тошнота.

Когда мы вошли в третий по счёту класс, раздался крик.

— Бежим! — бросила, разворачиваясь, Исея.

Она выскочила в коридор первой. Мы с Омфалом последовали за ней. Дальше по коридору распахнулась дверь, и из неё выскочил Тутмос.

— Сюда! — завопил он, увидев нас.

И тут же исчез.

Когда я ворвался в класс вслед за Исеей, то сразу оценил обстановку: часть парт перевёрнута, повсюду тела и кровь, в угол забились двое девчонок лет тринадцати, а между ними и студентами стоял покрытый извивающимися щупальцами монстр с длинными руками гориллы и здоровенной башкой, главной чертой которой однозначно служила полная зубов пасть. Красные светящиеся глаза безумно вращались, переводя взгляд с одного охотника на другого.

— Белый, дверь! — кратко велел Серапис. — Не дай ему сбежать!

Коротышка тут же встал в проёме, блокируя выход.

— Зафиксируй его!

Рет взмахнул руками, и пол под чудовищем разверзся. Из него выскользнули чёрные щупальца, обвили толстые ноги и стиснули их, высасывая энергию. Одержимый заревел и попытался сделать шаг вперёд. Щупальца натянулись, но выдержали.

Издав короткий возглас, Серапис бросился на Проклятого. Замелькали голубые хопеши, кромсая плоть чудовища. Исея раскрыла рот, выпуская рой саранчи. Насекомые мгновенно облепили голову Одержимого, лишив его возможности видеть. Омфал разбежался, подпрыгнул, оттолкнулся ногой от парты, взвился под самый потолок, едва не задев лампы, и обрушил на монстра молоток.

Я ожидал, что этого окажется достаточно, однако чудище не сдохло. Вместо этого резко встряхнулось, расправив тонкие щупальца, издало гневный вопль и вдруг оборвало державшую его технику Рета! Уклонившись от хопешей, прыгнуло вправо, оттолкнулось от стеллажа, превратив его в кучу обломков, и кинулось на Омфала. Здоровяк замахнулся молотком, но Проклятый оказался быстрее: врезавшись в студента, отшвырнул его в сторону окна. Раздался звон стекла, и Омфал вылетел из кабинета.

— Нет! — крикнула Исея, бросаясь следом.

Мне пришлось задержать её, так как поймать громилу она не могла, а Проклятый уже развернулся для новой атаки и бросился к нам, попутно отбросив Сераписа. Парень пролетел над партами и рухнул перед визжавшими от ужаса детьми.

Между нами возник Тутмос. Вертикальная полоса света пронеслась над полом, врезалась в чудище и рассекла его пополам. Правда, не до конца: две части Одержимого раскрылись, будто створки жуткой раковины, демонстрируя алые, влажные от крови внутренности, а затем схлопнулись, обдав нас брызгами. Тварь пригнулась и кинулась на нас. Пришлось раздаться в стороны. Исея снова выпустила рой саранчи, но Одержимый заработал щупальцами, которые с бешеной скоростью били по насекомым, словно тонкие, гибкие плети. Раскрылась пасть, жадно вспыхнули глаза. Монстр уже был готов схватить девушку, но вдруг споткнулся и упал: это Рет использовал свою технику, чтобы задержать его!

Серапис поднялся, держась за бок. В его руках вспыхнули хопеши. Я достал заранее сложенные в виде шакала оригами (на этот раз я отправился охотиться подготовленным) и щёлкнул пальцами, прокалывая особым напёрстком подушечку указательного. Пока чудище поднималось, обрывая державшие его ноги щупальца, мазнул кровью по листкам.

Одержимый прыгнул на Исею. Девушка ловко отскочила в сторону. Тутмос пустил полосу света, которая оттяпала твари правую руку и часть торса. Я вдруг понял, почему староста не использует горизонтальные полосы: боится задеть товарищей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Брошенные мною оригами превратились в чёрных шакалов с сияющей синим шерстью на спинах. Судя по этому явлению, в этом мире моя техника подпитывалась шехиром, что значительно усиливало её.

— Фас, крошки! Разорвите эту тварь!

Сикигами впились зубами в Проклятого, потащили в разные стороны. Монстр ударил одного по спине, переломив хребет. Схватил огромной лапищей, оторвал от себя и швырнул в доску. Шакал растаял ещё в полёте. Но два других вгрызались всё глубже, поглощая проклятую энергию — ланхир. Чудище опустилось на колено и потянулось уцелевшей рукой к одному из шакалов. Но в этот миг к нему подскочил Серапис. Мелькнули хопеши, и мощная грабля шлёпнулась на пол. Одержимый взвыл, запрокинув башку. Его пасть щёлкнула, когда он попытался достать Сераписа, но парень уклонился и тут же врезал чудищу по физиономии. Половина челюсти упала на пол. Остатки саранчи влетели в глотку Одержимого. Тутмос снова рассёк пространство, и на этот раз тварь развалилась пополам. Сикигами тут же растащили куски в стороны.

Над останками возникло переливающееся оттенками алого зерно. Серапис схватил его и торжествующе продемонстрировал нам. Его покрытое кровью смуглое лицо исказилось радостью.

— Омфал! — выдохнула Исея и кинулась вон из класса.

Глава 19

К моему удивлению, здоровяк отделался сломанными рукой и ногой. Плюс синяки и ушибы. И всё же, он был очень доволен. Оказалось, у него и прежде были травмы — как и остальных членов группы. Охота на Проклятья не давалась легко. Моё прежнее тело тоже могло похвастаться переломами и шрамами. Насчёт нового не знаю, но сомневаюсь, что сын фараона сильно напрягался, собирая шехир.

Детей вывели, но, к моему огорчению, в живых осталось очень мало. Никто из учителей вообще не уцелел. Проклятым оказался преподаватель физики. Как сказали ученики и его коллеги, редкостная сволочь.

Мы разделили зерно и поглотили по кусочку. Это подняло нашу энергию, но, по сравнению с Проклятьем седьмого уровня, которое мы прикончили в прошлый раз, не особо значительно. К тому же, мы не собирали шехир целый месяц. А на занятиях его тратили. Так что я понимал, почему студенты норовили улизнуть из академии, чтобы нелегально поохотиться.

— Почему ты снова не использовал технику солнца? — спросил меня Серапис в академии. Мы пили крепкий кофе с харисой, манным пирогом на сливочном масле с йогуртом, и обсуждали охоту. — Твои шакалы, конечно, круты, но огненный удар или бич света нам не помешали бы. В чём дело?

Я решил, что всё равно не смогу вечно скрывать, что понятия не имею, как пользоваться родовым Даром.

— Честно говоря, просто не помню, как это делать.

— В каком смысле?! — удивился Тутмос. — Что значит «не помню»?!

— Да, как это? — поддержала его Исея.

Остальные тоже уставились на меня, не скрывая ошеломления. И их было легко понять. Аристократов с детства растили как магов со всеми вытекающими.

Я пожал плечами.

— Ну, вот так получилось. У меня… была травма. Головой приложился во время очередной охоты, — принялся я сочинять на ходу. — Частичная амнезия. Врач сказал, со временем воспоминания могут вернуться. Но когда, неизвестно. Поэтому родители и перевели меня сюда, чтобы был поближе к ним.

— Что за чушь?! — нахмурился Серапис. — Почему кто-нибудь из твоих сородичей не объяснил тебе, как пользоваться Даром?

Чёрт, действительно, почему? Надо это как-то объяснить, но сочинять на ходу не так просто.

— Они пытались. Но утратились какие-то навыки. Нейронные сети. Не помню подробностей. В общем, нужно восстановить память организма или что-то в этом роде, — врал я вдохновенно, хоть и чувствовал, что несу полный бред.

Однако студенты, кажется, поверили. Наверное, потому что и сами ни черта не поняли.

— Блин, это фигово, — сочувственно сказал Рет. — Без своей техники маг всё равно, что голый. Или простолюдин. Конечно, у тебя есть шакалы. Но всё равно это не то.