Гнев истинной валькирии - Райчел Мид

– Выучить и применить – это не одно и то же! – парировал Джастин. – Мне вполне хватает теории.

Гераки вздохнул и сложил на широкой груди мускулистые руки:

– Глупец. Если бы бог сказал мне, что меня подстерегает опасность, я бы принял все меры предосторожности.

– А я не нуждаюсь в нем и его советах. Вообще-то в военных я верю больше, чем в него, ты уж извини меня, пожалуйста.

– Ты воистину глуп, – отчеканил Гераки.

Слова пророка не произвели на Джастина никакого впечатления – ему приходилось регулярно их выслушивать во время встреч с Гераки. Впрочем, он честил Джастина не зло, а сердито и одновременно нежно, как непослушного ребенка. Потом Гераки еще немного постращал Джастина, и тот понял, что его визави об Аркадии ничего полезного не скажет. Вороны тоже помалкивали, правда, успели упомянуть, что у Одина для Джастина есть поручение. Смирившись с тем, что ему не удастся выжать из собеседников ценную информацию, Джастин взял кофе на вынос и побрел к себе в офис – чтобы встретиться с Мэй перед брифингом.

К счастью, она пребывала в деловом расположении духа: ни о чем не умоляла и в благодарностях не рассыпалась. В Сенате их отвели в конференц-зал, в котором уже собралось примерно десять сотрудников СК в строгих официальных костюмах, плюс несколько облаченных в черное преторианцев. Мэй с Джастином сели с краю длинного стола. Мэй держалась настороже, но Джастин заметил, как тепло она улыбнулась преторианцам – и как бойко и доброжелательно они откликнулись на ее приветствие. Собравшиеся негромко переговаривались между собой, организаторов встречи пока было не видно. Спустя десять минут после назначенного времени в зал влетел Лусиан в сопровождении помощников и толпы телохранителей.

Сенатор озарил всех присутствующих фирменной улыбкой.

– Прошу прощения за опоздание! – воскликнул он. – Задержали лоббисты! Парни искренне не понимают, что интересы государства – гораздо важнее, чем встреча в гольф-клубе!

Раздались вежливые смешки. Джастин огляделся по сторонам. Судя по количеству сияющих глаз, Лусиану не стоило беспокоиться за рейтинги. Люди пойдут за ним в огонь и в воду.

Лусиан удобно устроился в кресле, и слово взял некто Аттикус Марли. Оказалось, что именно он курировал отношения РОСА с Аркадией и обладал полномочиями чрезвычайного посла. Аттикус провел множество переговоров, а еще он прекрасно ориентировался в особенностях местной культуры и социальной жизни. Лусиан был живым символом их визита, но настоящее руководство миссией осуществлял Аттикус. Большая часть сидевших в зале штатских были советниками, не входящими в состав делегации, и Аттикус представил их членам рабочей группы, которая, собственно, и намеревалась отправиться в путешествие. Одного звали Фил Рамирес, он отвечал за сотрудничество в области технологий и торговли – что-то вроде знака доброй воли по отношению к Аркадии. Его сосед, Джордж И, официально числился преподавателем сравнительной культурологии, а в действительности трудился на военном поприще и должен был отследить враждебную деятельность аркадийцев. Он был приятно удивлен, узнав, что Джастин на самом деле является экспертом по религиозным вопросам.

– Здесь мы будет жить, – говорил тем временем Аттикус, включая экран на стене зала. – В Аркадии, конечно, есть отели, но считается, что высокопоставленных гостей заселять в гостиницу неприлично.

На экране возникла спутниковая фотография, на которой четко различался комплекс построек вокруг большого луга, заросшего желтеющей травой. Аттикус ухмыльнулся и оглянулся на группу:

– Мы можем гордиться, что нам оказаны столь высокие почести по приезде.

Фил Рамирес с сомнением в голосе пробормотал:

– Я бы лучше поселился в небоскребе с доставкой еды в номер.

Джастин лишь молча кивнул: стоявшие на отшибе домики выглядели как постройки подремонтированной фермы. Аттикус продолжал объяснять, что их принимает в своей усадьбе весьма высокопоставленный чиновник. Этот аркадиец отправил жить в другое место своих жен и детей – и все ради того, чтобы принять у себя делегацию из РОСА.

– Жен? – переспросил Джордж И. – А я‑то думал, такое только в фильмах бывает, нечто вроде художественного преувеличения, знаете ли…

– Для влиятельных аркадийцев – вполне реальный, даже обыденный расклад, – отмахнулся Аттикус. – Они могут себе позволить содержать множество жен и наложниц. А представители низших сословий просто уводят женщин силой. Похищают.

Одна из преторианок мрачно сложила руки на груди:

– А какая разница между женой и наложницей?

– В том, сколько денег тратят на одну и на другую? – предположил Фил.

– Верно, – согласился Аттикус. – Жену в Аркадии берут навсегда. Иногда случаются разводы, но очень и очень редко. Муж обязан содержать супругу и ее детей, хотя нам могло бы показаться, что аркадийцы не слишком хорошо выполняют свои экономические обязательства. Кстати, у жен есть права, прописанные в законодательстве. А наложниц берут на определенный период – для сексуальных утех и работы по хозяйству. Мужчина может предложить свою наложницу для совместного использования или продать ее и даже ее детей. По нашим стандартам местные жены не могут похвастаться особыми привилегиями, а наложницы там практически порабощены.

Аттикус обвел глазами Мэй и сидевших в зале преторианок:

– А вам, боюсь, придется исполнить роль наложниц во время визита.

– Прошу прощения? – холодно переспросила одна из женщин.

Аттикус густо покраснел:

– Простите, я неясно выразился. Я имел в виду… исполнение роли… в сценическом смысле. Естественно, никаких реальных поползновений данная роль не предусматривает. То, что в нашей группе неравное число мужчин и женщин, – не случайность.

Он кивнул на Лусиана, Фила, Джорджа и Джастина.

– Они и я – ключевые фигуры делегации. Это вполне укладывается в ожидания аркадийцев. Они даже вообразить себе не могут, что важный дипломатический пост способна занимать женщина. Влиянием в обществе, с их точки зрения, обладает только мужчина. Хотя их армия, естественно, будет иметь подавляющее численное преимущество, они также предполагают, что мы приедем сюда с профессиональной охраной – каковую будете представлять вы, господа, а также некоторое число кадровых военных.

Аттикус указал на преторианцев-мужчин.

– И какие роли предстоит сыграть нам в этой вашей пьесе? – мрачно спросила женщина-преторианка.

– Аркадийцы полагают совершенно естественным, что высокопоставленный мужчина отправляется в путешествие в сопровождении наложниц. Не жен – особенно если поездка опасная. Они считают, что у мужчин есть свои нужды, и если он может привезти с собой наложницу, то почему бы и нет? – Аттикус сделал драматическую паузу и продолжил: – А если преторианки согласятся исполнить роли наложниц, это повысит уровень нашей безопасности в пределах усадьбы. Преторианки могут находиться в спальнях все ночи напролет, бодрствуя и охраняя членов делегации.

Мэй резко наклонилась вперед:

– Два вопроса. Первый. Они наверняка знают, что наше общество устроено иначе и у нас нет деления на жен и наложниц. Если мы будем воспроизводить их обычаи, а не свои, не вызовет ли это подозрения?

Аттикус улыбнулся:

– Да, они в курсе, что наше социальное устройство отличается от аркадийского. Но им известно, что у нас гораздо более свободные нравы и нет запрета на внебрачный секс. По правде говоря, они уверены, что все жители РОСА – грешники и развратники. Поэтому если мы приедем со, скажем так, девушками из эскорт-службы, аркадийцам будет проще классифицировать их как временных наложниц. Иными словами, воспринимать их в качестве официальной собственности членов делегации.

– Ясно, – ответила Мэй.

Может, ответ и покоробил ее, но на лице преторианки не отразилось никаких чувств.

– Второй вопрос. У аркадийцев женщины не служат в армии, но они знают, что у нас есть женщины-военные. Не придет ли им в голову, что мы не те, за кого себя выдаем, и в составе делегации под видом гражданских лиц прибыли профессиональные служащие?

– Вы правы, – согласился Аттикус. – Но они не будут воспринимать вас серьезно. Извините, не хотел обидеть.

И он, прищурившись, посмотрел на Мэй – как будто впервые заметил ее.

– Вы патрицианка? Из северных европейцев?

– Нордлинг, – осторожно ответила она. – Почему вы спрашиваете?

– К какой группе вы принадлежите, в принципе не важно. Важны ваши рецессивные гены. Аркадийцы их тоже отметят, можете не сомневаться. Они были лишены вакцинальной защиты от «Мефистофеля», и сейчас все население страдает от «Каина». Женщина со светлыми волосами и белой кожей, да к тому же еще – прошу прощения – столь привлекательная, как вы, просто обречена на повышенное внимание.