Первый день спасения - Вячеслав Рыбаков

- Зовите вашего специалиста, - сказал мальчик жестко. - Мы готовы. Мы договорились.

Офицер повернулся к двери, но специалист сам уже влетел в пультовую, что-то визжа, а вслед за ним, вдогон, раскаленным тягучим пунктиром влетела полоса трассирующих пуль и, оборвав крик, насадила специалиста на свое острие.

- Не двигаться!! Руки за голову, все!

Никто, ничего не успел сообразить. Четверо стражников сил комитета штабов, шумно дыша, щетинились автоматами у входа. Их офицер, водя дулом по вдруг возникшим статуям с растопыренными у голов локтями, удовлетворенно хмыкнул и небрежно выстрелил один раз. Офицер сил кабинета министров, икнув, переломился в поясе и мягко повалился в бумажный сугроб у пульта; поджал ноги, как бы устраиваясь поудобнее, и замер.

- Ах, вы договорились, уважаемый профессор! - возбужденно глумясь, сказал офицер сил комитета штабов. - Какой вы договорчивый! Оказывается, мы вполне правомерно вам не поверили. Теперь вам придется ответить на ряд неприятных вопросов. И уж, конечно, поделиться тем, что вы успели на компьютере, - стволом автомата он указал на замерших у стены стражников противника. - Разоружить этих... Человек едет в ответственный рейд - и отказывается от сопровождения. Мы сразу поняли, что пахнет изменой. Но то, что в нашу засаду накануне пресловутого "завтра" угодил и Мутант, - это уже удача. Большая уда...

Дальнейшее заняло секунды. Один из стражников комитета штабов уже содрал автомат с одного из стражников кабинета министров. Закинув его за плечо, перешел к другому. Надо полагать, услышав слово "Мутант", на какую-то долю секунды он утратил собранность, мельком покосившись на Мутанта, о котором было уже столько разговоров. Последовал короткий, почти незаметный со стороны удар. Прикрываясь обмякшим стражником сил комитета штабов, стражник сил кабинета министров длинной веерной очередью окатил пультовую; ответные он принял спиной защищавшего его тела и, оттолкнувшись от него, швырнул себя за груду обломков, продолжая стрелять в падении. Профессор успел сбить с ног мальчика, недоуменно и презрительно стоявшего рядом, а затем боком, неловко, упал сам. Очереди с громом крестили воздух сверкающими, прыгающими вправо-влево крестами. Кто-то завизжал. Что-то обвалилось. Потом человек в балахоне с протяжным криком "Здесь нельзя!!" каким-то чудовищным усилием поднял себя; от его рук, крутясь, ускользнули в разные стороны два темных пятна. Новый пламенный крест сомкнулся и затрепетал вокруг человека в балахоне, и тот тяжелым мешком рухнул на кресло, уронив руки через подлокотник, - но уже содрогнулось здание - раз, другой, - громадные оранжевые сполохи лопнули и раскололи пультовую жестким зазубренным огнем; а когда огонь взлетел и погас и осколки пропели свои оборванные ноты, вздулась плотная, как литая резина, тишина.

Мальчик бессильно поднялся. Несколько секунд ему казалось, что он оглох; все плавало перед ним, все качалось. Чьи-то руки, оторванные от тела, но не выпустившие автомата, прыгнули ему в глаза - и его едва не стошнило.

- Во-от, - донесся, как сквозь вату, голос профессора. Мальчик несмело обернулся. Профессор сидел на полу, одной рукой держась за живот, другой смахивая пыль с модулятора. - Пульт вроде цел. И прибор твой... Он поднял на мальчика совсем белое в сумерках лицо. - Кажется, малыш, мы легко отделались.

Мальчик шагнул к нему.

- Да что же это?! - проговорил он сквозь горло, полное слез. - Что же они делают?!

- Живут, - пробормотал профессор. Силы вдруг изменили ему. Глазами, полными смертельной тоски, он обвел тонущий во мраке могильник. - Как все по-дурацки...

- Ты тоже знаешь это? - мальчик с размаху упал на колени рядом с ним. - Тоже? Чужое! Чужое!! - вцепился ему в плечо обеими руками. Слезы дрожали у него на ресницах. - Скажи. Ну скажи мне. Ты тоже с Земли? Ведь ты тоже с Земли!! Скажи!

- Нет, малыш, - ответил профессор. - Я здешний.

С ужасом мальчик увидел, как из-под прижатой к животу узкой ладони расползается по свитеру что-то красное.

- Папка! - стискивая кулаки, отчаянно крикнул мальчик. - Папка, не умирай!

- Конечно, не умру, - ответил профессор. - Какое тут умирай, - он ободряюще улыбнулся мальчику. Тот всхлипнул с надеждой. - Работы выше головы.

- Что?..

- Я же почти ничего не успел, малыш. Только антенну поставил да наметил структуру программы, потом он ушел под горизонт. Через, профессор, стараясь не менять позы и лишь скосив вниз глаза, глянул на часы, видневшиеся из-под размочаленного рукава прижатой к животу руки, через минут двенадцать покажется снова. Надо за этот сеанс успеть, - он облизнул губы. - Башка дубовая, вот что...

- Я вылечу тебя! Я умею!..

- Чуть позже. Сначала сателлит. Надо успеть.

- Папка...

- Ты прости, малыш... можно, я сперва закончу? А потом уж ты позовешь своих. Посмотришь, кстати, как работают с этой штукой. А то я могу не успеть, понимаешь? Договорились?

- Договорились, - медленно ответил мальчик.

- Вот и хорошо. Знаешь еще что... в машине у меня термос с кофе...

Он даже не успел закончить фразу. Мальчик вскочил и опрометью кинулся вон - крик профессора догнал его уже в дверях:

- Стой!!

Мальчик обернулся, поскользнувшись на бумажной ленте:

- Что?

- К черту... - выдохнул профессор. - Вдруг страшно стало. Будь здесь. Мало ли кто там еще... Будь здесь, - мальчик хотел что-то сказать, но профессор поспешно добавил: - Да мне и пить-то, в сущности, нельзя. Выльется. Лучше принеси автомат, возьми у кого-нибудь. Если не... трудно. Стрелять я в случае чего смогу.

- Я тоже смогу, - жестко сказал мальчик, идя назад. Шелестели, проминаясь, ленты под его ногами. Профессор чуть улыбнулся.

- Тогда принеси два.

С ненавистью, словно присохшие нечистоты, мальчик стряс с автомата цепляющиеся за него отдельные руки. Порознь они шлепнулись в мягкие вороха.

- Я послежу за дверью, пока ты работаешь, - сказал мальчик, нагибаясь над другим автоматом.

- Хорошо. Потом поменяемся, - профессор опять скосил глаза на часы. Еще минут семь.

Помолчали. Мальчик пристроил автоматы на крупном обломке, за которым можно было укрыться. С дробным шумом, особенно резким в тишине, раскатился щебень. Профессор жевал губы, глаза его были полузакрыты. Потом чуть тряхнул головой.

- А, нормально. Успеем.

Мальчик полулежал в своей засаде, опершись локтем на обломок, другую руку уложив на приклад одного из автоматов и не сводя глаз со входа.

- Знаешь, - сказал профессор, с нежностью глядя ему в затылок, - я так привык работать в спешке, что иначе да-авно уже не могу. Всегда кто-то дергал - то враги, то друзья... А между семьями как разрывался!.. Всегда было ощущение - есть два часа свободных, надо что-то слепить, потом ведь буду занят. Главное, мне самому так казалось: наука, подумаешь, белиберда какая, формулой больше, формулой меньше... а дело - там, где живым людям что-то нужно. Поэтому, наверное, так и не сделал ничего глубокого. Всегда хотел. Но так и не сделал, - с глухой, уже почти улетевшей горечью повторил он. - Когда вдруг оказывалось, что я ничего не должен и никуда не спешу, я мог только смотреть в потолок и думать: ах, как я устал... - Он облизнул губы, кожа на них свисала белесыми сухими лохмотьями. Улыбнулся. - Я это к тому, что осколок - как раз то, что мне надо, чтобы за четверть часа качественно сделать двухдневную работу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});