Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

Перед тем как уснуть, я пытался вспомнить Надю. О том, что я думаю о ней (иногда), Пете я ничего не говорю. Но о том, что она написала мне, я ему рассказал. «Хочешь, – спросил я его, – дам почитать?» – «Зачем? Она ж тебе написала. А привет ты мне передал. Спасибо». – «Но она же твоя сестра. Причем младшая». – «Ну и что? Она уже взрослая».

Мы уже спали, когда кто-то из третьего отделения закричал во сне: «Подкалиберный! Подкалиберный давай!» Голос жуткий, как перед концом…

У нас во взводе несколько бойцов, которые попали в пехоту из артиллерии, причем из противотанковой артиллерии. Когда лейтенант Борисов читал лекцию о немецких танках, они молча слушали, а потом, ничего не говоря, пошли к двери курить. Дверь заперта снаружи. Но ее можно немного оттолкнуть, чтобы получилась небольшая щель. Возле нее-то и курят бойцы.

27.03.43

Станция Ундол

Проснулись в тупике. Опять отцеплены. Опять никому не нужны. Зато принесли со станции котел с горячей кашей и термос с чаем.

У дяди Степана хорошее настроение.

Я подошел к одному из артиллеристов, спросил, что такое подкалиберный снаряд. Он даже кашу прекратил есть. Потом посмотрел мне в глаза и сказал: «Это, парень, самый лучший снаряд. Ясно?» И я кивнул ему. Фамилия артиллериста Прошкин. Ему 25 лет. Он ли кричал ночью, или кто-то из его товарищей? Тот голос был другой, жуткий, неузнаваемый. Как будто не сам человек кричал, а кто-то другой, изнутри…

У командира взвода красивая офицерская форма. Эмалевые кубари. Он чувствует себя на две головы выше нас. Но все же старается сдерживаться. Сказывается природная воспитанность. Военное училище окончил в Тамбове. На фронте еще не был. Все время чистит свой новенький ТТ.

Перед отправкой мы пристегнули к шинелям и на гимнастерки погоны. Спороли петлицы старого образца. Лейтенант щеголяет в петлицах. Замполит тоже в старой форме. Он и называет себя «комиссаром». У него на боку кобура с револьвером системы Нагана. Замполит уже пожилой, ему под сорок. Работал инструктором в горкоме.

Вечером выдали винтовки. Винтовки оказались совершенно новыми. В тяжелой смазке.

28.03.43

Станция Ундол

Весь день занимались чисткой оружия. На взвод выдали также пулемет системы Дегтярева. Его получил Прошкин. Он хорошо знаком с пулеметом. Когда начал разбирать его и называть каждую деталь, мы это сразу поняли. Дали и один автомат ППД. Его забрал взводный. На каждую винтовку имеется огневая карточка. Оружие пристреляно. Моя, судя по карточке, задирает немного вверх и вправо. Значит, надо делать соответствующую поправку. У Пети все попадания – ниже «яблочка». Командир взвода тут же переписал номера винтовок, и мы расписались в ведомости. После получения оружия выдали подсумки, но без патронов.

Тренировались примыкать штыки. Со штыком винтовка намного длиннее.

Новые винтовки, как мне показалось, все же чуть меньше и легче нашей «обозницы», которая осталась в Горьком, в казарме.

Ночью винтовки стоят в «козлах». Поотделенно. От них пахнет по-особому. Запах этот возбуждает. Невозможно уснуть. Хочется встать, взять свою винтовку и положить рядом с собой.

Занимались читкой Боевого устава пехоты Красной армии. Устав читал сержант Апанасенко. Читал плохо, запинаясь. Краснел. У него даже хохлацкий акцент усилился. Штудировали раздел «Основы успеха пехоты в бою» и «Специальные обязанности бойца». Многое я уже выучил наизусть: «Наблюдатель должен обращать внимание и докладывать ближайшему командиру о всех признаках, указывающих на присутствие противника». Это из раздела «Наблюдатель». Устав – книжка интересная. В какой-то мере не хуже пособия по истории.

Когда сержант читал этот абзац, лейтенант Борисов вдруг сказал, указав на меня пальцем: «Боец Овсянников, кто ваш ближайший командир?» – «Сержант Апанасенко, товарищ лейтенант! – тут же выпалил я и, через небольшую паузу, добавил: – В бою ближайшим командиром может быть также любой из сержантов взвода, а также командир взвода. О присутствии противника, если рядом нет никого из командиров, следует доложить также пулеметчику и находящимся рядом бойцам, чтобы они передали по цепи дальше, командиру». – «Вот, товарищи бойцы! – поднял палец лейтенант Борисов. – Знать устав надо. Это – основа. Но в бою нужно еще и думать. Молодец, боец Овсянников!»

Командир взвода меня похвалил. И я этим гордился до самого вечера. Потому что вечером получил замечание за плохо подшитый подворотничок.

29.03.43

Дорога

У лейтенанта Борисова плохое настроение. Ему приказали привести в соответствие свою форму одежды.

Погоны он подшил еще два дня назад, когда стояли в тупике, а петлицы спарывать не желает. Оно и понятно, они у него новенькие. Погоны тоже красивые. С красной полосой и двумя звездочками. Но погоны со звездами и петлицы с кубарями одновременно носить нельзя. Лейтенант Борисов в нарушение устава носил их двое суток. Дядя Степан, глядя на него, посмеивался, но ничего говорить по этому поводу не осмеливался.

Снова чтение устава.

На станциях иногда продают вареную картошку и даже семечки. Но у нас нет денег. А обменять на еду что-то из одежды или снаряжения… За это можно попасть под трибунал. Так что приходится довольствоваться тем, что положено по норме.

Поезд идет быстро. Остановки короткие. Прицепили к какому-то транзитному.

В щель видели следы бомбежки: развороченные взрывами станционные постройки, поднятые на дыбы вагоны и торчащие вверх рельсы. Вагоны еще дымились. Одни остовы… «Зениток, как всегда, не видать», – хмуро подытожил дядя Степан.

В оружии он разбирается хорошо. Нам сказал: «В бою берегите прицельную планку. И затвор. Открытым, раззявленным его не оставляйте! – Посмотрел на нас с Петей и добавил: – Но главное беречь головы. Хотя в уставе этого не написано».

30.03.43

В дороге

Разгрузились ночью на станции Войнова Гора. Наши вагоны отцепили и затолкали в тупик. Морозец. Лед на дорогах.

В Москву мы не попали. Все об этом сожалели. Я тоже. Никогда не был в Москве. Хотел поступать в московский институт, но мама сказала: куда, мол, тебе в Москву…

Дальше – пешим маршем. С полной выкладкой.

Прошли километров двадцать. Некоторые стерли ноги. Мы с Петей шли не останавливаясь. Дядя Степан, перед тем как выступить, проверил, как мы намотали портянки. Теперь мы знаем, что значит правильно подмотать портянку.

Прошли несколько деревень. Люди выносят еду, суют в руки. Мне досталось три картофелины в мундире и краюха хлеба. Ели на ходу. Лейтенант Борисов тоже ел вареный картофель. Петлицы он спорол.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});