Граф Суворов. Том 4 - Иван Шаман

дамы и пользовались.

— Бастард императора — хоть и не перестает быть бастардом, но все же императора? — усмехнулся я, вспоминая старую поговорку. — И сколько у него этих внебрачных детей?

— Никто не знает точно. Но поговаривают о паре-тройке. К тому же, ходят упорные слухи что закон новый, как раз и призван такие связи урегулировать, а там и детей можно признать. — проговорил Василий, не отвлекаясь от дороги. — Была девка обычная, р-раз и она уже княжна.

— Да, наворотит этот закон много дел. — понимающе усмехнулся я. — Если его не отменят, дворянство сильно расширится. А в проигрыше опять окажутся простые люди.

— Таково мироустройство. — пожал плечами Строганов. — В той же Франции, или Свободных Штатах — нет никакой разницы. Если ты родился в семье богача, то и прав, и возможностей у тебя в сотни раз больше, чем родись ты в семье бедняка. А то, что они не называются аристократией — так это только формально.

— И не поспоришь. — кивнул я, вглядываясь в серые пейзажи, едва разбавленные хвоей. Машина шла ровно, дорога, несмотря на то что это было четвертое или пятое транспортное кольцо — оставалась идеально ровной, так что можно было и подремать пару часиков. Я же воспользовался паузой, чтобы медитировать, раскрывая последний лепесток воды. За что надо благодарить Ангелину и Геннадия.

Лису — понятно, за что, вчерашний марафон я пережил легко, но тоже не сидел без дела, прогоняя прану через чакры воды и земли. А вот Герб заставил меня выложиться на полную, так перегрузив собственную энергосистему, что не разрушь я его камень — сам бы рухнул на песок арены.

Сейчас моя физическая форма была пиковой, и для меня прошлого, и для нового тела. Чакра земли давала полный контроль над половыми гормонами и тестостероном. А они позволяли наращивать мышечную массу, укреплять связки и делать еще многое другое, что необходимо для поддержания тела.

Пятый раскрывшийся лепесток чакры воды многократно усиливал работу ферментов, пищеварительной системы, эффективность и ресурсы организма. Без чего было просто нереально осуществлять полноценное самовосстановление и заживление поврежденных тканей. Проще говоря теперь на мне все заживало как на собаке, и даже быстрее. Не ящерица, руку не отрастить, но небольшую царапину я заживлю за пару часов, а от зашитого пулевого ранения смогу отойти за неделю-две.

Бонусом ко всему этому стало раскрытие основания чакры гоня, и заполнение чакры воздуха. Осталось раскрыть эфир, и я стану обладателем столпа вечности. Потом на него уже нужно будет нанизывать лепестки каждой из чакр, но начало многообещающее, особенно учитывая, что я пришел в этот мир меньше девяти месяцев назад. Как раз в конце апреля будет девять. А в мае — финал турнира.

— Подъезжаем, ваше благородие. — посерьезнев проговорил Василий, и я очнулся от своих размышлений, по-новому взглянув за окно.

Обстановка меня в начале удивила — казалось, что мы продолжаем ехать по пригороду, но затем я понял, что лес — слишком упорядоченный. Ровные ряды аккуратных елочек вдоль дороги. На перекрестках проглядывали какие-то тропки, уходящие в глубину. А за лесом — выкрашенные в зеленый цвет здания.

— Не слишком большая территория для академии благородных девиц? — удивленно спросил я, заметив, что уже после моего пробуждения мы едем минут пять, дважды свернув, а парк все никак не заканчивается.

— У них въезд со стороны леса, спиралью почти. — ответил Строганов. — К тому же ее не просто так выбрали для проведения одного из туров. Все девушки в академии — исключительные ведьмы, во всех смыслах. Так что одних тренировочных площадок с полсотни. Да еще и закрытого, бункерного типа есть, чтобы нельзя было раскрыть родовые секреты при отработке конструктов.

— Ого… да, тогда и в самом деле места лучше не найти. — пробормотал я.

— Не согласен, ваше благородие. Та же высшая военная академия — место соответствующее. Несколько зданий посреди бетонного пустыря, куда все время подвозят новые плиты и старую технику. Вот там — да. Впечатляет. — усмехнувшись проговорил Строганов, явно вспоминая что-то свое. — А это, так. Для развлечения детишек.

С последним я спорить не стал. Тем более что детишки эти, и я в том числе, обладали такими силами, которые и не снились… никому в моем прошлом мире. Другое дело что даже сумев разорвать стальной доспех Герба — я все равно нахожусь где-то на уровне плинтуса. Десятый ранг — самое большее. Пока что.

А затем все лишние мысли из головы у меня выветрились. Мы наконец подъехали к ажурным кованным воротам, но привлекло мое внимание совсем не это, и даже не великолепные статуи, по бокам от въезда, а то что этими статуями, под красивой вычурной краской, были полноценные бронеходы класса «Витязь».

Этакие резонансные доспехи на максималках, или стероидах. Здоровенные, под два с половиной метра, почти в два раза толще обычных доспехов, с наплечными пусковыми установками, тремя щитами круговой обороны сейчас сложенными за спиной в дополнительных конечностях, и с автоматическими тридцати миллиметровыми пушками в руках. У них даже к ботинкам специальные ролики прилагались, чтобы не ходить по асфальту, а ездить, не портя дорожное полотно.

— И почему у нас таких красавцев не стоит? — удивленно спросил я, оценив огневую мощь каждого.

— Это усиление местной охраны от императорской гвардии. — ответил Василий, чуть напрягшимся голосом. — По распоряжению верховного. Все же ситуация в стране не спокойная, а тут собрались детки почти всех правящих родов. Хоть и на пару дней.

— Потрясающе. Уже чувствую, как меня переполняет вдохновение и жажда действий. — проговорил я, внимательно осматривая прилегающую территорию. Несколько кустиков, со слишком яркой хвоей, при сканировании с помощью третьего глаза оказались ничем иным как замаскированными снайперами. А если вспомнить, то таких «лежек» на нашем пути было штук семь или восемь. Серьезно к охране подошли.

Делав полукруг, по дороге пролегающей у отключенного фонтана со статуей Афродиты выходящей из раковины, машина остановилась перед центральным входом, где нас уже ждали. Девушки горничные, в аккуратных черных платьях с пушистыми юбками и белыми фартуками тут же подступили к машине, но из-под навеса над крыльцом не сунулись. И судя по их глазам виновником стал Василий, выскочивший из машины.

— Ваше благородие, прошу. — проговорил Строганов, открывая мне дверь и держа зонтик над небольшим пространством между крышей машины и крыльцом. Принимая правила игры, я вышел вперед.

— Благодарю. — проговорил я, улыбнувшись.

— Ваше благородие, позвольте узнать с кем имеем честь? — спросила старшая из горничных, чуть нахмурившись переводя взгляд с меня на явно дорогую машину без гербов, но при этом продолжая улыбаться.

— Александр Суворов. —