Мастер (СИ) - Марфа Метель

Манон казалось, что её сейчас выпьют, настолько жадными и требовательными были губы Маркуса. Тело ломит от желания впиться пальцами в его плечи, чувствовать его, вжиматься в его кожу…

Губы Илиана ласкают, покусывают её грудь, но это где-то на заднем плане.

Вся её Вселенная сосредоточена на том, кому она отвечает на поцелуй, с такой же жаждой поделиться своей тоской по ним, не состоявшимся…

— Развяжи руки, — шепчет она, когда его губы дают им шанс впустить в лёгкие воздух, — хочу прикасаться к тебе.

Маркус быстро стал развязывать шёлковые путы.

— С ума сошёл, она же прибьёт нас, — попытался помешать ему Илиан.

— Не лезь… — Маркус отпихнул Илиана, наклоняясь над Манон. Справился с узлом и принялся растирать и целовать её запястья. Манон потянулась губами, на ощупь прошлась по груди Маркуса, губы обхватили сосок. Из горла мужчины вырвался сдавленный полустон-полурык.

Маркус перехватил и крепко сжал двумя пальцами её подбородок, отвёл его в сторону, сдвигаясь вниз, наклоняясь и впечатываясь горячими губами в шею, оставляя алый след на белой коже. Его клеймо.

Колено Маркуса вклинивается между её плотно сжатых ног и начинает двигаться вверх, раздвигая. Лишившись возможности видеть происходящее, все остальные чувства Манон обострились, впитывая кожей его частые выдохи, влажное скольжение губ по шее. Руки её двигались по его телу, чувствуя вставшие дыбом волоски, мурашки, пробегающие по его коже, напрягающиеся мышцы от её прикосновений. Когда её руки легли на его ягодицы, Маркус зарычал, выгибая спину, вжимаясь в неё пахом, отчего по телу прокатилась волна жара.

— Эй, а как же я? — обиделся Илиан, почувствовав себя здесь лишним.

— Илиан, извини, не в этот раз. Не со мной и не с этой женщиной… — Маркус очертил губами линию подбородка Манон. И дал дельный совет, — иди спать, Илиан.

— Вот ещё, не пойду! — заупрямился Илиан.

— Тебя зрители не смущают? — спросил Маркус Манон. — Могу вырубить его.

— Выруби.

— Эй! — только и успел сказать Илиан, Манон почувствовала, как резко дёрнулся вправо Маркус — и рядом на постель повалилось тело.

— Ты его не убил, случайно? — с беспокойством поинтересовалась судьбой родственника Манон.

— Нет. Я аккуратно… На чём мы остановились? — Кажется, на этом, — руки Манон легли на задницу Маркуса и сжали, вырывая из его горла гортанный рык… Маркус подхватывает её под ягодицы, разводя ноги шире и подтягивая вверх так, чтобы раскрыть для себя, прижаться. Сильно. И сделать несколько лёгких толчков, будто их не разделяла тонкая ткань панталон…

Манон Авье — Палач

Манон снились странные, волнительные этакие сны… проснулась оттого, что тяжело было дышать, словно её завалило камнями.

Манон открыла глаза, дышать по-прежнему было тяжело и жарко. А шее жарко вдвойне и щекотно. Манон попыталась пошевелиться, не смогла. Лёгкая паника накатила… Ещё воняло страшно перегаром… Вот надралась. Организм вспомнил, что он болеет с похмелья, и добавил головной боли и каки во рту, желания пить и в уборную. А ещё соски саднило.

Нечто зашевелилось справа и чмокнуло её в шею, обдав новой порцией перегара.

— Дарк? — на полу заурчала собака. Значит, это не он дышит перегаром.

Они вчера с Маркусом пили… вернее, она целенаправленно напивалась, последнее, что она помнит… она ему СЕКС предложила!!!

Манон медленно-медленно повернула голову направо.

— Маркус, — выдохнула она, — ё-моё…

В этот момент её чмокнули в шею слева. Манон ещё медленнее повернула голову налево.

— Илиан? — пропищала Манон, и сама не поверила, что этот писк издала она. Манон почувствовала, как её бросило в холодный пот… ОНА С ДВУМЯ МУЖИКАМИ!!!! Мамочки! Докатилась!! И ничего не помнит же… как хоть было?.. а ей понравилось?.. а им?.. Заткнись, идиотка! Марина тихо ржёт и подсказывает: пить надо меньше, надо меньше пить… Что ты ржёшь… ты тоже с двумя мужиками и ничего не помнишь… в голове ржать перестали…

Манон вновь попыталась встать, но эти двое недовольно заурчали, обдав перегаром и притиснулись ещё плотнее. Манон приподняла голову, желая обследовать размеры катастрофы.

Они оплели её и руками и ногами, словно пальму обезьяны.

В следующий миг до неё дошло, что все одеты, и она в том числе… есть надежда, что секса не было… жаль… Изыди, идиотка, жаль ей, это ты там такая раскрепощённая, а я средневековая… а правда, интересно, как это… с двумя парнями…

Мысли скакали чехардой.

Так, если секса не было, почему тогда соски болят, словно их изгрызли мыши?…

— Манон, — выдохнули в левое ухо и припечатали перегарным поцелуем.

— Манон, — вторили справа, и перегаром дохнуло в шею.

И руки так ритмичненько и живенько заходили по её телу, оглаживая и лаская… и Манон поняла, что вот сейчас она как раз и узнает, каково это — быть с двумя… Похмельными, озабоченными муда… мужиками. Не-е-е-е. Ну их к демону, эти эксперименты с количеством партнёров. Манон набрала в лёгкие воздух и заорала:

— ПОЖАР!!! — Ээ, а почему пожар? — спросила Манон у Марины; ну, типа, это самое действенное слово при желании привлечь внимание равнодушных окружающих. Так рекомендуют кричать при нападении… на тебя же напали? Вот и ори — Пожар!

На мужиков, правда, подействовало, зашевелились активнее, но не в том направлении, не с кровати… а на Манон.

— Блять! Уроды! Урою! — завопила Манон, правым локтем заехала Маркусу под рёбра, он взвыл и освободил её правую руку. Манон освобождённой рукой тут же звезданула Илиану в глаз, он тоже ослабил хватку. Манон ужом выскользнула из ослабевших объятий. Вскочила на ноги, посмотрела на разбуженных, но ещё не проснувшихся окончательно мужчин у своих ног.

— Мальчики, вы пока побудьте тут, — попросила моргающих спросонья Илиана и Маркуса, — я щас вернусь.

Спрыгнула с кровати и выскочила из комнаты.

Манон, проскальзывая на поворотах, вбежала на чердак, проскочила его, распахнула потайную дверь, едва не сорвав её с петель. Выскочила в тренировочный зал. Здесь она провела две последние недели, навёрстывая годы бездействия. Алчный взгляд заметался по стойкам с оружием.

Арбалеты, кинжалы, метательные ножи, плети… плети… две новенькие, не отбитые плети… о-о-о-о, да-а-а. Манон подскочила к стене с плетьми. Боевые она не стала трогать. Перешла к разряду тренировочных. На одном из крюков висели её парные двухметровые новенькие красавицы, рядом на таком же подвесе висели погибшие в истерике старые подружки — то, что от них осталось. Выбросить рука не поднялась. Манон любовно провела по лохмотьям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});