Коммандос - Владимир Поселягин

Вот с Березовым накладка вышла, размер ноги у него был точно такой же, как и у Середы, а оставшиеся сапоги были другого размера.

— Ничего, — успокоил я его. — Еще будет возможность пополнить вещевое довольствие… Ладно, давайте самолет выкатывать и на машину грузить, двигаться пора. Поедим чуть позже.

Мы выкатили самолет, развернули его, машину я уже заранее подготовил, и, подняв хвост, поставили его в кузов, после чего я обычными веревками стал его привязывать за костыль и сделал распорку для фюзеляжа, пока оба пассажира, передавая друг другу элементы формы, переодевались под немцев. Пока они возились, я перебросил шланг и стал заправлять пустые баки, включая дополнительный. Канистрами позже займусь. Хотя нет, раз есть время, то нужно залить, и мы с сержантом стали их заправлять. Когда закончили, я скомандовал:

— Сержант в кузов, капитан в кабину. Выезжаем.

Медленно, покачиваясь на ямах, мы покинули просеку и выехали на дорогу, сержант в кузове внимательно следил за состоянием самолета. Мы направились в сторону границы.

— Часовых уже, наверное, обнаружили. Тревогу должны поднять, — пробормотал капитан.

— Тревогу, может быть, и подняли, но часовых обнаружить — это вряд ли, не сразу. Я их вывез подальше и сбросил в овраг, — пояснил я. — Так что пока поймут, что случилось, пока скоординируют действия, связь опять-таки восстановят, время у нас есть.

Мы проехали мимо деревушки, не заезжая в нее. Несколько мальчишек, улюлюкая, пытались нас догнать, но отстали, так что особо мы внимания не привлекли. Ну, буксируют три немца поломавшийся самолет, что тут такого?

Дальше мы двигались молча, Березов в кузове нарезал бутербродов с колбасой, хлеба я с запасом прихватил, и подавал нам в боковое окно. Сверху была колбаса, так что мы позавтракали всухомятку.

— Спать хочется, — длинно зевнул капитан.

— Так спите. Нам еще около часа ехать, доберемся, разбужу. А когда лагерь разобьем, поспим по очереди.

— Нет, вот это неправильно. Вы как летчик должны выспаться, а мы вас будем охранять.

— Принимается, — подумав, я согласно кивнул.

Пока капитан подремывал рядом, уткнувшись головой в боковое окно, я продолжил крутить баранку, изредка весело насвистывая. Остановились мы только один раз, у крохотной рощи рядом с дорогой, и мы с сержантом там спрятали еще одну бочку. Чтоб не снимать хвост самолета, пришлось один из бортов откидывать и по доскам скатывать. Пусть в кустарнике постоит на будущее, ничего ей не будет.

Не успели мы отъехать от рощи, я заметил впереди столб пыли и, толкнув капитана, чтобы тот проснулся, застучал по крыше, привлекая внимание сержанта.

— Что? — заглянул он в окно с моей стороны.

— Едет кто-то. Если что, подстрахуешь из кузова.

— Понял.

Крестьян, да и других попутчиков или тех, кто ехал навстречу, мы уже встречали, мы-то ехали по дороге, а местным приходилось съезжать и уходить в сторону, чтобы по тупой голове крылом самолета не получить, а тут явно техника шла. У кого тут может быть техника? У немцев, естественно, ну или у их пособников, да и то вряд ли.

— Легковушка и мотоцикл сопровождения впереди, — сразу определил, что за техника движется нам навстречу, капитан.

— Это хорошо — значит, не патруль. От патруля сложно отбиться, там тертые волчары. Это на Украине, где стреляют из-под каждого куста, тут не знаю как.

— Будет бой? — спросил Середа, доставая пистолет. С этим он прав, с карабином в тесной кабине не развернешься.

— Если проедут мимо, то пусть их, а если остановятся, будем бить. Работаем из короткоствола, Березов нас поддержит из кузова.

— Нормально.

К счастью для немцев, они лишь приветливо посигналили нам и пропустили, съехав на обочину, и каждый отправился своею дорогой, а поезд пошел своей.

До леса мы доехали нормально. Судя по карте, поселения тут есть, но мы выбрали такое место, чтобы находиться от них как можно дальше.

— Вон, где кустарник на опушке, отлично можно замаскировать технику, — указал капитан.

— Да я тоже на него поглядываю. Сейчас остановимся и проверим.

Доехав до привлекшего наше внимание места, я остановил машину и наконец заглушил ее. Топлива осталось немного, так что нужно побыстрее найти место для лагеря.

Спрыгнув на пыльную пожухлую от солнца траву, я хмуро покосился на заметно приблизившиеся тучи и, поправив форму вермахта — я был в полной сбруе, разве что карабин оставался у капитана, а у меня за пояс был сунут пистолет, — побежал к опушке.

Десятиминутное исследование показало, что это то, что нам надо.

Вернувшись к машине, я махнул рукой и вытер пот со лба, морило капитально, точно дождь будет.

— Нормально, хороший схрон, — ответил я на вопросительные взгляды подчиненных. Медленно, по мере общения они все быстрее переходили в ранг подчиненных, свыкаясь с этим, а я становился их командиром, и они этому не препятствовали. Опыта командования-то мне не занимать, и они это чувствовали.

Мы подогнали машину к опушке, там сняли хвост самолета с кузова и, расчистив площадку, закатили «Шторьх» под деревья. Пока сержант штыком рубил кустарник, маскируя технику, я осмотрелся и сказал Середе:

— Одну бочку, ту, что полная, оставим тут, спрячем в кустарнике на будущее, а пустую с машиной отгоню в сторону или утоплю или в овраг сброшу.

Пока сержант наводил маскировку, мы с капитаном скатили бочку из кузова и откатили ее вглубь леса. Тяжеловато шла. После этого я закрыл оба борта, передал насос и шланг подошедшему сержанту и, приказав им стеречь технику, вывел машину из леса и направился по полю к дороге. Надо отогнать ее подальше и спрятать, избавиться, так сказать.

Насвистывая, я крутил баранку, поглядывая на дорогу и на тучи, что еще приблизились, еще час, и надо мной будут. Следовало поторопиться и вернуться в лагерь. Судя по карте этой местности, найденной мной в диспетчерской запасного аэродрома, тут должно быть озеро, если я не ошибся и голубое пятнышко оно и есть. Все же не ошибся, далеко от дороги и поселений действительно обнаружилось озеро. Остановившись на спуске, я покосился на ржавый польский танк, что кормой был в воде, и стал подготавливать машину к переходу в состояние подводной лодки.

Когда машина, дав волну, влетела в воду, о землю ударили первые крупные капли дождя, а я, не обращая на них внимания, я умный, я из салона самолета прорезиненный плащ мотоциклиста заранее прихватил, пробил ножом дырки в бочке и стал ее топить рядом берегом, встав на корму танка. Чтобы, если найдут машину, нашли и бочку, и подумали, что и остальные на дне. Не нужно, чтобы их искали.

Закончив с этой работой, я поправил плащ, дождь перешел в оглушающий ливень, и побежал по дороге, вернее по обочине, чтобы не увязнуть, обратно к нашему схрону. Наверное, зря я так далеко угнал машину, восемь километров обратно переться, но ничего лучше рядом просто не было. С воздуха, если будут искать, так и так обнаружат, а с утоплением это даст нам дополнительное время.

— Второй день как из ведра, — выглянув наружу через полог палатки, пробормотал Середа. — Когда же он закончится?

— Природе плевать на наши планы, Игорь Евгеньевич, — протянул я, потягиваясь, и почесал Смелого за ухом. — Пока самой не надоест, так и будет бедокурить.

— Да это понятно, я за оставшихся в Швейцарии парней беспокоюсь.

— А что не так? Продовольствия у них на семь дней. Если сами внимания не привлекут, спокойно дождутся моего возвращения. Хотя, конечно, да, погодка не радует, отчего нам и тревожно за них. Уверен, они тревожатся за нас, я ведь уже должен был вернуться за второй партией. Что они там сейчас думают?

— Это точно, — вздохнул капитан.

В это время полог отодвинулся, и в палатку заглянул сержант, откинув капюшон плаща — тот у нас был один на троих, и сейчас Березов не только стоял на часах, но и под крылом самолета готовил обед на небольшом костерке. Наша палатка тоже стояла под крылом, но с другой стороны.

— Вроде стихает, я выходил на опушку, там слева просветление. Может, уже сегодня к вечеру стихнет.

— Хорошо бы, — в один голос сказали мы с Середой, а я еще добавил:

— Только поле теперь будет сохнуть еще дня два, иначе не взлетим, гарантирую, скапотируем.

— Ладно, я пошел. Минут через десять гороховая похлебка будет готова. Я тушенки не пожалел, вкусно будет.

— Давай-давай, а то уже кишка кишкой играют, больше им заняться нечем, — поторопил я его и кивнул капитану: — Ваш ход?

— Что у нас за козыри?

— Пики. Отбились, теперь ходите, — хитро прищурившись, велел капитану, что задумчиво перекладывал карты в своем веере. То, что у него нет козырей, я знал, они все вышли, а у меня на руках было четыре туза и два валета, десятки на погоны я навесил Середе минут десять назад.

К вечеру действительно дождь перешел в мелкий, а перед самой темнотой совсем стих. Я вышел и посмотрел на загорающиеся в небе звезды и пробормотал: