Возрастные кризисы - Гейл Шихи

Хотя чаще всего девушек подталкивает к замужеству желание составить одно целое с избранником, многие называют другую причину: «Я сделала это, чтобы избавиться от родительской опеки». Для девушек, которые воспитывались в условиях давления со стороны родителей, замужество — обычный способ вырваться из-под их опеки. Однако то, что на первый взгляд кажется «восстанием», обычно оказывается передачей зависимости.

Семнадцатилетняя Симона, как и многие девушки из авторитарных семей, чувствовала себя «приговоренной к пожизненному заключению». Младшая из шестерых детей, она была оставлена в «гнезде», и предполагалось, что она будет «укреплять семью». Матери это давало последнюю возможность выполнять ее материнскую роль, а отцу — осуществлять полный контроль. Для Симоны это означало отказ от учебы в университете.

Несмотря на то, что семья не была бедной, Симона пыталась отстоять свою независимость, с четырнадцати лет зарабатывая на жизнь. Она открыла свой счет в банке. Смогут ли две тысячи долларов выкупить ей свободу?

«Мы хотим, чтобы ты оставалась дома до двадцати одного года», — говорили ей родители. Отец настаивал на том, чтобы она работала. Но работа оказалась другой сдерживающей силой. Она работала на вязальной машине в фирме, выпускавшей трикотажные изделия. В этой же фирме работал ее отец, и Симона опять оказалась под его контролем. Девушка подчинялась отцу до тех пор, пока не встретила Франца. В этом эгоцентричном венгре ее привлекало лишь одно: он предложил ей выйти за него замуж. Франц стал средством в реализации ее стремления вырваться из-под родительской опеки: «Я решила, что лучшим средством избавиться от родительской опеки будут замужество и развод через год. В этом заключалась моя программа».

Однако природа распорядилась по-своему. Через девять месяцев после медового месяца Симона стала матерью и вскоре забеременела снова.

Однажды муж сообщил ей, что фирма предложила ему работу в Нью-Йорке. Симона воодушевилась.

«Я решила, родив второго ребенка, найти адвоката и начать бракоразводный процесс». Следующие пять лет показались ей двадцатью. Ей стоило немало терпения и воли убедить Франца, который не хотел ничего слышать о разводе, и игнорировать проклятия своих родителей.

В двадцать пять лет, в седьмую годовщину ее замужества как способа вырваться из-под родительской опеки (который, как выяснилось позже, оказался другой формой ловушки), Симона наконец-то избавилась от опеки. Описывая день своего освобождения, она, как и многие разведенные женщины, личность которых подавлялась в замужестве, сказала: «После развода мне показалось, что я скинула с себя неподъемный груз. Это был самый радостный день в моей жизни».

Начала

За последние годы произошли серьезные перемены во взглядах общества на взаимоотношения людей. Общество пересмотрело свое отношение к таким формам человеческого существования, как паломничество и жизнь в коммунах, к гражданским бракам и безбрачию, к матерям-одиночкам и бездетным парам, приняло эксперименты с би— и гомосексуальностью.

Барбаре тридцать один год, и она все еще одна. Она принадлежит к первому поколению женщин, которые решились на такие отступления от старых правил. Ее семья всегда достаточно снисходительно относилась к подобным проявлениям эксцентричности. Мать хотела видеть Барбару «принцессой» и полагала, что она выйдет замуж за богатого человека, отец же с удовольствием общался с дочкой, объясняя не по годам развитой девочке довольно сложные вещи. «Я думаю, он хотел, чтобы я как можно дольше оставалась ребенком и никогда не просила у него денег».

Очень рано Барбара осознала важную вещь: «Самое главное для ребенка — настойчиво учиться, если у вас есть проблемы с учебой». В восемнадцать лет она начала писать художественные рассказы. Они, конечно, были ужасны, однако ее это нисколько не беспокоило. Ее друг, писатель, сказал ей, что настойчивость, терпение — это все, что нужно, и как только она приложит максимум усилий, все пойдет.

Ее занимали мысли о том, кем она не хочет стать. «Я не собиралась, как испорченные и тупые дети, оставаться в пригороде. Ценности их родителей были пустыми, никчемными. Я не хотела быть обычным средним ребенком». Но она абсолютно не знала, как получить желаемое: квартиру и работу.

Барбара ушла от родителей в девятнадцать лет, бросив колледж и уехав с мужчиной старше ее. «Я не хотела жить с ним, хотя и пыталась уговорить себя: у меня не оставалось другого выбора, ведь я ничего не имела — ни денег, ни работы, ни знаний. Чтобы получить все это, мне пришлось бы четыре года потратить на учебу в колледже. Я этого не хотела». Мужчина — опытный, превосходивший ее по возрасту — мог ввести ее в мир взрослых. Через некоторое время она рассталась с этой временной фигурой, а к концу года нашла работу и получила служебную площадь. «Я начала блестяще, но сегодня мне не кажется, что это было так уж хорошо».

В двадцать пять лет Барбара вернулась в колледж и закончила его. На лето она нашла временную работу в офисе, а один из ее рассказов был напечатан и имел успех. В двадцать девять лет Барбара решила упорядочить свою жизнь, приблизив ее к размеренной жизни писателя. Она встретила удивительного мужчину — свою «настоящую любовь», как она полагала. «Я была очень рада. Я познавала его в течение года, пока писала, в этом году вышла моя первая книга, и я влюбилась». Сейчас Барбара и ее друг хотят объединиться. Она чувствует страх:

«Я не знаю, смогу ли жить вместе с ним», — однако впервые чувствует себя эмоционально удовлетворенной.

Желания Барбары противоречивы. «Почему я не такая, как все, не могу осесть, не доставлять кому-то беспокойство, родить ребенка и так далее. Я не хотела этого. Но чувствовала, что должна это сделать. В самые счастливые моменты моей жизни я не хотела обменять свою жизнь на чью-нибудь другую. А в самые несчастливые моменты я говорила себе: „Ну что же, ясно, что ты ничто, и никто никогда не захочет иметь с тобой дело“. Я всегда была очень привлекательна, холодна, рассудительна и никогда не тяготилась своей работой. Я люблю писать. Я хочу иметь все. И не думаю, что не смогу достичь этого».

Барбара относится к поколению молодых людей, которые отмели замкнутость и выбрали иной образ жизни. Человек может сохранять свои возможности открытыми и перемещаться от одного пробного обязательства к другому, ведя активный поиск людей, идей и стремлений, в которые он хочет верить, но при этом оставаться в переходном состоянии.

Однако сегодня социологи отмечают, что многие женщины в возрасте от восемнадцати до двадцати четырех лет живут в подвешенном состоянии. Они не могут выбрать карьеру или спланировать ее на продолжительный период, пока не решат, за кого выйдут замуж. Хотя зафиксировано много «пробных» браков, однако, как говорит социолог Гарри Вилле, «пробных» детей не бывает.

Ребенок, который сделает мою жизнь полной

Когда к двадцати годам у молодой женщины появится желание доказать всем, что она может что-то сделать и способна сама за себя отвечать, самым легким путем доказать свою «взрослость» будет для нее беременность. Всегда можно родить ребенка. Это даст матери необходимый толчок к развитию личности. Материнство может удовлетворить и оградить от опасений не прижиться в этом мире.

Современные теории пытаются объяснить желание женщин использовать свою анатомию, исходя из противоречивой концепции женской «внутренней опустошенности» (жизненный вакуум, напоминающий о себе до тех пор, пока он не заполнен), по Э. Эриксону, а также исходя из различных других причин, о которых пишет в книге «Психология планирования рождения ребенка» Эдвард Полман. Родив ребенка, женщина надеется доказать свою компетентность, сравняться со своей матерью, обольстить мужа, привлечь к себе внимание, заполнить свое время, стать бессмертной. Поразительно, что в этот перечень не вошло желание женщины сблизиться с другим человеком.

В последние годы мы наблюдаем большие изменения в развитии общественных и научных технологий. Появился совершенно новый тип женщины, которая пользуется контрацептивами. Заявил о себе феминизм, который последовал как реакция на книги по предупреждению беременности. Шире стали применяться методы стерилизации. Протест против «бездумного материнства» распространился во всех классах населения. В результате исследования, проведенного в 1971 году Дэниелом Янкеловичем, выяснилось, что только тридцать пять процентов женщин, закончивших колледж, и менее половины женщин, не учившихся в колледже, согласились с утверждением, что «очень важно иметь детей». Консультанты по выбору профессий говорят, что молодые студентки перестали рассматривать материнство как карьеру на всю жизнь, однако все еще придерживаются старых традиций.

Достаточно сильно идеи материнства влияют на девушек пятнадцати — девятнадцати лет. Рождаемость среди девушек двадцати и двадцати четырех лет составляла в 1960 году тридцать процентов. Такой же коэффициент отмечался у только что вышедших замуж девушек-подростков. Однако половина невест в этой возрастной группе шла к алтарю только под давлением обстоятельств.