Винчестер - Александр Кудрявцев

 - Так все и было, - подытожил я.

 - Твое слово, Чита, - сказал Седой, внимательно посмотрев на коллегу.

 - Брешет, - сказал тот, отведя хмурый взгляд.

 Гриша почесал в затылке.

 - Дела, - сказал он, - че-то я запутался…

 - Ладно, - Седой звонко хлопнул себя по коленям, - пока все как раньше. Маляву напишу. Братва рассудит.

 Чита убрался на шконку, что пробурчав. Гриша посмотрел на меня и пожал плечами. Савелий расстроился.

 - Чо, не будем этого валить? – он кивнул на меня.

 - Коней попридержи! – высунулся из-за занавески Седой.

 Гроза миновала, думал я.

 Но, как всегда, ошибался.

 Глава 5. Выжить

 Здравствуй! Спешу тебя обрадовать, с вашим краеведом  я встретилась не зря.

 Он совершенно прекрасен.

 О нашем разговоре по порядку. Встретились мы в кафе-столовой «Диетическая» - редактор рассказывал, что это лучший бар в округе. Я напоила Валерия Палыча  его любимой «Гжелкой» и задала вопросы.

 Выяснилось, что он не только знал про визит американцев в ваш город, но и был лично знаком с одним из них! А когда я показала ему фотку твоего отца, Палыч  хлопнул себя по ляжкам и вскричал, что это тот самый его знакомый и есть, с которым он тренировал свой английский.

 Внимание!

 Барабанная дробь!

 Американцы ваши оказались не очень-то и простыми. Информация о том, что ребята приехали на швейную фабрику для обмена производственным опытом, мягко говоря, не соответствовала действительности. А говоря прямо – была шпионской легендой. Палыч  говорит, вскоре после их знакомства твой отец попросил показать окрестности города, и как бы между делом завел речь о том, что слышал историю, как в местных лесах одно время работал суперсекретный НИИ по конструированию экспериментального стрелкового оружия. И вот американец Палычу  во время прогулки наводящие вопросы задавал: мол, как давно НИИ заброшен, что именно там производили… А  когда американцы все разнюхали, то и сорвались из города.

 В общем, завтра я отправляю запрос своим коллегам в штаты –мы с тамошним спецкором в Лос-Анджелесе вместе как-то проект делали. Поможет. Особенно если я намекну на некое темное дельце времен холодной войны. Как только пахнет жареными фактами, эти западные писаки сразу делают стойку.

 Совсем скоро мы все узнаем. Держись! Помни, ты самый лучший!»

 **

 Седого отправили этапом на севера. По этому случаю он залил водкой всю хату, лил «с горкой», травил тюремные байки, а под конец праздника в обнимку с Гришей орал казацкие песни, а мы отшлепывали ритм на коленях. Пьяный Седой каждого из нас трижды облобызал, а мне под конец вечеринки молвил:

  - Многих людей я по жизни видел. А такого как ты, Немой – впервые. Вроде обычный фраер, а постоишь рядом с тобой, мурашки по коже и шерсть дыбом…

 Он улыбнулся, приложился к горлышку «Абсолюта».

 - Ты кто, Немой? Назовись!

 - Я – честный арестант.

 Седой осклабился и погрозил корявым пальцем:

   - Недоговариваешь… Твое дело… Только ты вот чего… держи совет… на прощание…Пиши маляву о своем переводе в другую хату. Чита тебя сожрет. Не жилец ты здесь, Немой, когда я съеду… А пока держи на всякий. Пригодится.

 Он вложил мне в ладонь дешевый нож-«бабочку».

 - Если понял, что без сажалова никак – доставай. А достал – значит бей.

 Седой ткнул меня кулаком в грудь и направился к праздничному столу, за которым уже дремали Гриша и Чита. Из–под стола гремел храп Савелия, нежно обнимавшего ножку табурета.

 Я залез на шконку и уставился на потолочную трещину, похожую на разлапистого паука.

 Не спалось.

 **

 Седой оказался прав, после его отъезда Чита заметно воспрял духом. Повеселевший Борис с каждым днем на новой должности все больше напоминал низкорангового петушка, которому в целях эксперимента нарастили гребень альфа-самца. Как известно, низкоранговые особи, случайно достигнув высокого насеста, становятся неслыханно жестокими тварями.

 Особь по имени Чита превратилась в монстра. Он быстро запугал новичка-первоходка, прибывшего на вакантное место после Седого и превратил в бессловесного уборщика-шныря. Зато к могучему и неразвитому Савелию Чита оказался снисходителен – обучал его тюремным премудростям, пополнял словарный запас Сявы словцами из местного жаргона («повторяю еще раз: «ложка» - «весло», «сахар» - «посыпуха», а «масло» - ? Ну?.. – «Забывся,,,» - «Масло» - «помазуха», умник… По-ма-зу-ха!)

 Я подозревал, что Чита готовит личную гвардию.

 Как только Седой отправился по этапу, из моего тайника исчез сотовый. Я искал его по всей камере, Чита скалился, Сява молчал, Гриня сочувственно вздыхал, парень-шнырь отводил глаза.

 Ночью я оплакал телефон, как потерянного друга. Связь с Искрой оборвалась.

 Чита наглел с каждым днем. Он кружил вокруг меня, медленно сжимая радиус в поисках слабого места.

 Каждую  ночь я клал правую руку на стальную пластину изголовья.

 Там, на обрезке старого скотча едва держался мой небольшой, хорошо заточенный шанс на выживание.

 **

 - Ветроган какой сегодня! – крикнул сверху автоматчик, когда наша хата высыпала подымить на свежем воздухе. – Яйца себе не отморозьте!

 Охапки штормового ветра прорывались даже в наш каменный мешок, раздували красные концы папирос, выбивая стайки искр, и теребили полы олимпиек.

 - Давно ветер? – враз охрипшим голосом поинтересовался я у охранника.

 - Я те чо, Гидрометцентр?

 - Ну скажи, трудно, что ли?

 - С час назад поднялся, - подумав, ответил парень и тут же гыкнул, - а ты чо, на пикник собираешься?

 Сокамерники сипло заухали.

 Я закрыл глаза, пытаясь справиться с затарабанившим в грудную клетку сердцем.

 Что делать? Бежать? Но у меня нет опыта побегов из тюрем. Да и сидельцы говорили, что сделать это здесь невозможно. Добиться встречи с охраной и рассказать им правду? Представляю, какой ржач поднимется…

 Они придут за мной сегодня или завтра…Я тряхнул головой и поежился, стараясь стряхнуть липкие лапки могильных мурашек на спине.

 - Все до хаты! - во дворике возник Чипполино и посмотрел на меня, - кроме тебя, Немой.

 Новенький вертухай, совсем молодой, но уже в усах, молча препроводил меня в комнату для свиданий.

 - Полчаса, - как можно суровее сказал он, оставив меня в похожем на больничную палату помещении: столик  в синей клеенке, кровать под казенным одеялом в скучный коричневый квадрат.

 У зарешеченного окна спиной ко мне стояла…

 - Искра, - сказал я.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});