Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К полудню потеплело еще заметнее, но, очевидно не настолько, чтобы земля потребовала дополнительной влаги. Только на обратном пути в одном месте я увидел, как робко рванулись вверх струйки, опали, а в следующий момент над полем встало прозрачное блестящее полотнище. Все-таки мне повезло.
Но это было на следующий день.
— Вода — как кровеносная система планеты,— говорил Мате Бела.— Это не расхожий оборот. Внесите заражение в кровь — будет отравлен весь организм. Где бы не были испорчены река, озеро, водоем, это обязательно отразится не только там, где внесли заразу, но и в любой другой точке земли. Нельзя превратить пустыню в сад в одном месте, чтобы пустыня не появилась в другом. Количество воды в природе ограничено, и никто не вправе пользоваться ею только в своих интересах. У нас тут с выше- и нижележащими странами, нанизанными на одну реку, все это очень наглядно. И относительно просто. У вас проблема Байкала вроде бы сдвинулась с места? Нам это не безразлично. И не только из чистого интереса.
Уже прощаясь, я поинтересовался: куда разъехались переводчики? Неужели столько советских специалистов одновременно прибыли в Венгрию?
Мате пожал плечами.
— Ну, кое-кто приехал к нам. А в основном народ отправился в Киргизию. На Большой Чуйский канал. Мы там ведем совместные работы на Восточной ветке — все по той же автоматизации водного хозяйства. У нас вообще много общих работ. А уж если дело связано в водой — хозяйство всегда общее.
Будапешт — Москва
Лев Минц, наш спец. корр.
Два измерения реки
— Магомед, твоя машина может хоть чуть-чуть медленнее ехать? Мне же еще в Москву возвращаться,— в десятый раз повторил я.
И каждый раз, даже не посмотрев в мою сторону, кареглазый шофер лишь слегка притормаживал, чтобы через минуту снова нажать на газ...
Левый борт КамАЗа, казалось, терся о каменную стену, уходящую в поднебесье, а правые колеса висели над пропастью. На поворотах захватывало дух: за боковым окном — ни дороги, ни скал. Только глубоко внизу, пенясь и ворочая камни, ревела река Аварское Койсу, неся свою воду в Сулак. А за ней все закрывала другая гора. Лишь полоска неба висела над нами.
Из-за этой дикой реки, из-за этого душного ущелья и оказался я здесь, в горном Дагестане. Или нет, не из-за них. Выражаясь суховатым языком экономики, внизу билась не река, дорогу стиснули не горы — то были гидроэнергетические ресурсы. Чтобы использовать эти месторождения водной энергии, и возводят каскад ГЭС. Электростанции, они интересовали меня.
Каскад что ступени на реке. Начиная с низовья каждая ГЭС и водохранилище — голубая ступень в горах. Чем выше плотина, тем круче ступень. Двадцать электростанций намечено воздвигнуть к началу XXI века на реке Сулак. Двадцать ступеней в небо. Пока их только три.
Вдоль Сулака я проехал, как говорится, «от» и «до». Река небольшая, всего 144 километра от Каспийского моря до того места, где сомкнулись два кипящих потока — Аварское Койсу и Андийское Койсу («койсу» по-кумыкски — «бешеная вода») — и начался Сулак. Проехал, чтобы увидеть и понять, что дают эти гигантские стройки горному краю и в добром ли согласии живут они с его природой.
Итак, я двигался вверх по Сулаку вдоль его берегов. На равнине, где горы кончаются,— река смиренная. Но и дальше, уже в горах, я не видел, как беснуется Сулак. Горной реки, по существу, уже нет. Лишь на отрезке — километров пять — можно было почувствовать ее прежний нрав. (Пока незатопленным оставался участок Миатлинской электростанции, здесь еще не было плотины и здания ГЭС, но уже было все необходимое, чтобы возвести их.)
— Как построим плотину, здесь будет водохранилище,— сказал Аким Степанович Данилов, начальник строительства.
Аким Степанович был моим гидом на Миатлинской ГЭС. Его «Жигуленок», казавшийся крошкой среди гор, среди могучих самосвалов и бульдозеров, катал по объектам стройки. Когда воочию видишь панораму строительства, когда слышишь неравнодушного человека, для которого в этом хаосе развороченной горы, техники, строительных материалов, оборудования, нет ничего лишнего, хаотичного, а есть только одно — работа, подчиненная четкому замыслу, то невольно проникаешься уважением к этому человеку, к его делу. Ради него уже двадцать с лишним лет Аким Степанович и живет в высокогорном поселке Дубки.
Он приехал сюда сразу после окончания Бакинского политеха (в Дагестане тогда строили Чиркейскую ГЭС), оставаться не думал, сперва хотелось только посмотреть, как начинают, потом несколько лет ждал отметки высоты плотины в десять метров, потом — в 50 и так до 320. А потом... потом бывший молодой специалист, ставший главным технологом строительства Чиркейской ГЭС, возмечтал построить свою плотину — Миатлинскую. Опять будет считать высоты: нуль, десять, восемьдесят два...
Плотины ГЭС долгое время были символами нового. И не только в Дагестане. Но... мало кто из неспециалистов знает, что вырабатывают-то ГЭС совсем немного электричества, лишь чуть больше десятой части, если смотреть по стране в целом, и работают многие из них всего лишь несколько часов в сутки — в так называемые часы «пик». Энергетические «реки» начинаются у нас на тепловых станциях, отсюда идет свыше трех четвертей всего электричества
— Вах, что ты знаешь о ГЭС? — недовольно спросил Аким Степанович как будто кто-то плохо отозвался о его детище.
— Я ведь по специальности географ. Географ-экономист.
— Ну хорошо. А при чем здесь географ? Ваше дело карты.
— Обижаешь, Аким Степанович, тоже восхищаюсь вашими плотинами. Восхищаюсь, но не разделяю вашего вое хищения.
— Как так?
— А вот так. Ну, построили ГЭС перегородили реку. Что это дало стране? Ее народному хозяйству?
— Электричество, конечно.
— Не только. Еще и убытки, которые энергетики не хотят ни замечать, ни подсчитывать. Хотя, впрочем, может быть, вы о них не знаете...
— Слушай, географ, кончай мне голову морочить.
— Погоди, Аким Степанович, не горячись. Я ведь не со зла, по-справедливому хочу...
— Смотри,— прерывает он,— построили Гергебельскую ГЭС, и аулы получили электричество. Воду. Селение Гергебель на весь Дагестан знаменито садами — слаще персиков нет. Построили Чирюртовскую ГЭС: опять же электричество, да еще степь орошать начали, рисоводством занялись... А ты про какие-то убытки говоришь.
— Лукавишь, Аким Степанович.
...Чирюртовская ГЭС — вторая после Гергебельской гидростанция Дагестана. Ее построили в 60-е годы на том месте, где горы роднятся с равниной. Долго строили, терпеливо ждала республика этой станции, надеялась вдвое увеличить свой энергетический потенциал.
Надеялась, но не увеличила. Дело в том, что Сулак, как и каждая река, размывает берега и несет песок, камни, ил. Куда несет? Конечно, в водохранилище, если оно есть. Здесь скорость течения реки падает, река будто спотыкается, ослабевает и роняет свою ношу. Начинается заиливание. И большие камни в паводок приносил Сулак, и мелкую пыль. Словом, несколько лет прошло — по Чирюртовскому водохранилищу пешком ходили: все 113 миллионов кубометров его объема заполнил ил. Станция не работает — еле-еле душа в теле.
— О чем думали, Аким Степанович?
— Вах! Слышишь, что ты, как маленький, все Чирюртовская, Чирюртовская... Завтра поедешь на Чиркейскую ГЭС, потом говорить будем,— без злобы возмутился он.
Назавтра выдался день-праздник: я увидел нечто фантастическое.
Изящная плотина, будто упругая пружина, распирала массивные скалы, удерживая рукотворное море. Она противостояла двум стихиям — водной и земной.
Мой провожатый — главный инженер Чиркейской ГЭС Взислав Людвигович Зеленевский — не торопил, дал насладиться панорамой, открывшейся со смотровой площадки. А там, глубоко-глубоко внизу, узкой лентой у подножия плотины серебрился Сулак. Только что вода крутила турбины и теперь с пенными плесками, растревоженная, катилась вниз. Над рекой чернел туннель, выводивший на свет дорогу. Дорога вторым ярусом зависала над Сулаком и упиралась в здание ГЭС.
Долго смотреть, наклонив голову, грудою — высота притягивает. Поднимаю глаза. Небо. Чистое, словно вода в водохранилище. Голубая вода и голубое небо, а между ними горы, поросшие кустарником. Осень уже разлила свои краски: красные, золотые, зеленые тона перемешались на склонах. Кое-где виднелись серые, подернутые мхом камни... Неужели и подо мной Кавказ?
Размечтался. Голос провожатого возвращает в мир реальный:
— Не кажется, что плотина сливается с горами?
Взислав Людвигович — наблюдательный человек, понял мое состояние.
- Журнал «Вокруг Света» №12 за 1988 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №05 за 1988 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №08 за 1988 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №09 за 1988 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №02 за 1988 год - Вокруг Света - Периодические издания
- «Если», 2008 № 04 - Журнал «Если» - Периодические издания
- В одном чёрном-чёрном сборнике… - Герман Михайлович Шендеров - Периодические издания / Триллер / Ужасы и Мистика
- Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2007 №3 - Мёрфи - Газеты и журналы / Периодические издания / Сделай сам / Хобби и ремесла
- «Если», 2009 № 06 - Журнал «Если» - Периодические издания
- Российский колокол, 2016 № 1-2 - Журнал Российский колокол - Периодические издания