Аптекарь сатаны - Виталий Михайлович Егоров

с контейнером?

– Хотел с утра увезти его к этой бабе… как ее там…

– К Бедовой?

– Да, к ней на дачу. Вчера он приказал мне трубу отрезать, да я не успел – стемнело. С утра хотел срезать и наложить заплатку.

– Ты у Бедовой был хотя бы раз? Какие у них с Лешим отношения?

– Да они как одна семья. Юлиан Георгиевич полностью содержит ее хозяйство, часто используя наши силы: «Мамочке елка нужна», «Мамочке забор заварить», «песка натаскать», «картошку выкопать»… Одна семья…

– На этом пока закончим, – решил оперативник. – Все, что ты мне рассказал, подтверди на допросе у следователя. А сейчас поехали на базу, изымем колеса от «Волги».

– Подтвержу, мне скрывать нечего, – ответил сварщик, следуя за Чижовым.

Под утро, когда Леший был водворен в изолятор, все собрались в кабинете следователя. Олейник обвел взглядом своих уставших коллег и заявил решительным тоном:

– Его уже выпускать нельзя. Недавно звонила адвокат Карташова, но я, ссылаясь на занятость, назначил встречу только на сегодняшний вечер. Поэтому до вечера надо полностью закрепиться, а завтра я уже буду готовить документы на арест. У нас впереди целый день. Какие предложения?

– Карташова же племянница председателя суда, – растерянно проговорил Чижов. – Нам будет оказано противодействие на очень высоком уровне, поэтому прошу всех приложить максимум усилий. Я обращусь к начальнику уголовного розыска, чтобы он дал нам еще двоих-троих оперативников в помощь.

Следователь посмотрел на часы и, глядя на сыщиков глазами, полными надежды, распорядился:

– Я пока буду допрашивать рабочих и сожительницу Лешего, а вы хоть землю ройте, но до вечера доказательства мне найдите. Я буду постоянно в кабинете, звоните в любое время.

6

Когда Чижов прибыл в отдел, планерка только начиналась. Увидев оперативника, руководитель воскликнул:

– А вот и Чижов! Доложи, как ночью поработали.

– Все складывается довольно неплохо, – начал рассказ оперативник. – Ночью явились к Лешему домой. Провели внутри коттеджа обыск, но ничего не нашли, а когда вышли во двор, обратили внимание на контейнер с приваренной трубой. В этот контейнер и был заключен Андрейченко. По трубе в контейнер поступал газ. Внутри обнаружена разлитая масляная краска белого цвета, труп как раз и был такой измазан. Следы этой краски нашли и в багажнике машины. Леший после убийства сразу же поменял колеса, но мы установили, кто их менял, и колеса изъяли. Визуально протектор совпадает с тем, который обнаружен рядом с трупом. Мы задержали сварщика, который приваривал трубу к контейнеру, он косвенно подтверждает причастность Лешего к убийству, его сейчас допрашивает следователь прокуратуры. Сейчас ждем результатов судебно-медицинской экспертизы, надеемся, что анализы покажут наличие в крови сильнодействующего снотворного и окиси углерода. По краске и шинам также ждем заключение эксперта.

– Отлично, молодцы, – похвалил руководитель опера. – А сам-то Леший признается?

– Нет, конечно. У него жизненный принцип никогда ни в чем не признаваться.

– Ну, впрочем, его признаний и не требуется, – усмехнулся начальник. – Тут только одними экспертизами можно прижать черта к стенке.

– Мы тоже на это надеемся, но все же свидетелей надо искать, чем мы и будем заниматься сейчас. Поэтому я прошу выделить нам в помощь нескольких оперов.

– Трех сыщиков хватит?

– Достаточно.

– Все, работайте и докладывайте по мере поступления информации. Кстати, звонила Бедова, интересовалась. Я сказал, что пока ничего не знаю, попросил позвонить после обеда. Когда она позвонит еще раз, я что-нибудь придумаю. Работайте.

В кабинете Чижова ждали два оперативника, которые ночью охраняли коттедж Лешего – Андрей и Николай.

– Ночь прошла спокойно, – доложил Андрей. – Никто не приходил. Мы порылись в столах и обнаружили несколько паспортов.

С этими словами Андрей протянул Чижову кипу советских паспортов.

Олег принялся изучать документы, произнося вслух имена владельцев:

– Иванов Олег Георгиевич, Соколов Петр Христофорович, Силин Игнат Васильевич, Щукин Сергей Леонидович, Маслов Аркадий Петрович, Геворкян Жора Рубенович, Онищенко Мирон Николаевич… – сыщик задумался. – Геворкян кого-то мне напоминает. Геворкян Жора… Рубенович… Постой, не его ли труп мы находили в гараже прошлой зимой?

– Не знаю, Олег, – развел руками Андрей. – Я на такой труп не выезжал.

– Так вот же, Геворкян Жора Рубенович! – воскликнул Чижов, хлопнув ладонью по паспорту. – Мы выезжали со Степаном, он тогда дежурил, а я увязался за ним! Отравление угарным газом!

Чижов повторно стал просматривать документы и вскрикнул:

– Мирон! Онищенко Мирон Николаевич! Сварщик Лешего говорит, что пропал какой-то Мирон! Может быть, это он? Та-а-ак, дальше…

Изучив до конца документы, но не обнаружив больше знакомой фамилии, Чижов передал их сыщику:

– Андрей, срочно пробей всех по адресному бюро и информационному центру. Возможно, кто-то числится среди пропавших без вести.

Через полчаса появился Андрей и сообщил:

– Пробил всех, из них только один пропал без вести.

– Кто же?

– Щукин. Я поговорил с группой розыска пропавших граждан. Щукин прошлой осенью приехал в Якутск, остановился в гостинице, и больше его никто не видел. Поиски не дали никаких результатов.

– А кто заявитель?

– Бывшая жена из Москвы направила заявление. Они в разводе, тесно не общались, поэтому она не знает о цели поездки бывшего мужа в Якутск.

– А известно, где он работал в Москве?

– У какого-то Грабовского заместителем. Фирма распалась.

– Грабовского?! – удивленно переспросил Чижов. – Так Леший же живет в его в коттедже!.. Э-э-э, тут пахнет криминалом. Труп, естественно, не нашли?

– Нет, не могут найти. Надеялись по весне, когда растает снег, но увы.

– Плохо, без трупа доказать сложно, – с сожалением проговорил Чижов. – Ладно, как-нибудь разберемся, пошли обсудим наши дальнейшие шаги.

В одиннадцать часов собрались оперативники, которым предстояло доказать Лешему его чудовищные преступления: три сыщика, которые прибыли на подмогу, три сыщика непосредственно из отделения по раскрытию убийств и Чижов. Этим семерым выпала непростая задача вывести на чистую воду самого изощренного преступника, который когда-либо существовал в городе, имел высокопоставленных покровителей среди власть имущих, не признавал ничьи авторитеты и не боялся представителей Закона.

Чижов выступил перед оперативниками:

– Друзья, нам предстоит очень серьезная и тяжелая работа: доказательство преступной деятельности человека, масштабнее которой нам едва ли приходилось встречать. Опасность этого преступника не в каком-то уникальном умении заметать следы – они довольно примитивны и предсказуемы, – а в его могущественных покровителях. Эти покровители сейчас будут оказывать нам всяческие противодействия. Если доселе вам встречались преступники, которым вы доказывали совершенные им преступления, обнаруживая неопровержимые улики и находя железных свидетелей, то сейчас будьте готовы к тому, что этот подозреваемый будет отрицать очевидное. Если бы все его преступления снимались на камеру, он даже тогда со смехом отвергал бы все наши доводы…

Чижов осекся из-за зазвонившего телефона. Он поднял трубку – это