Белая башня (СИ) - Лесина Екатерина

Он заставил картинку пойти мелкой рябью, а потом и вовсе рассыпаться. И сложиться в другую.

Знакомую.

Берег.

Кусты.

Круг. Винченцо сам его чертил. Карраго, который держит Миару под руку, что-то ей втолковывая. А она слушает, причем внимательно.

Дикарь сидит на корточках.

Винченцо… смотреть на себя было неприятно. Какой же он все-таки… истощал. Щетина торчит. И сам выглядит так, что на рынке рабов за него и медяшки бы не дали. Почему-то стало обидно.

Он задавил обиду.

И шагнул.

Попытался.

Круг, стоило признать, он выстроил отменный.

— Не получается? — спросили у него. И звук стих.

Винченцо повернулся. Так и есть, мешекская девчонка. Стоит на границе, сжимает в руках огромный рог. Вот она поднесла его к губам и дунула.

— Прекрати, — Винченцо зажал уши руками. — Что за…

— Я его нашла.

— Рад за тебя.

— Теперь зову.

— Кого?

— Тебя вот. Их тоже. Все потерялись, — она снова подняла рог. — Сил не хватает. Ты подуй… услышат и придут.

— Где мы?

— Ты что, совсем глупый? В мире духов, конечно, — она склонила голову на бок. — Ты уже там был.

— Я болел.

И все это ерунда. Духи, призраки… или нет? Наверняка имеется иное, более научное объяснение, но в голову оно не приходило.

— На, — ему сунули в руки рог. И стоило признать, что тот был весьма увесистым. А еще донельзя реальным. Хотя, конечно, там, где они находились понятие реальности было условным.

— Дуй уже, — девчонка топнула ногой. — Долго думаешь. Она твоя сестра. Одна кровь. Тебя услышит. Но сперва всех позови. А то ведь мало ли. Потеряются еще.

Винченцо поднял рог и, набрав воздуха, что было сил дунул в обмусоленный конец. Звук получился другим. Громче и чище.

Яснее.

И Миара там вздрогнула. Отстранилась от Карраго, чтобы обернуться. Да! Вот так!

— Играй! Играй! Она же слышит!

У нее дар. Тот, другой, не нужный, казалось бы. Но теперь, как выяснилось, даже необходимый.

И Винченцо снова дунул. И еще раз… его не учили играть на флейте или трубе, но вот с рогом получалось управиться легко. И звук вибрировал, становился то выше, то ниже. Это было даже красиво… но надо не на красоту отвлекаться. Надо сказать… сказать ей, чтобы стерла границу.

Круг, который Винченцо сам нарисовал.

Круг!

Ну же…

Взгляд Миары плыл. Вот она дернула головой. Вот поднесла руку к уху, словно пытаясь расслушать что-то. Вот затрясла головой. Упрямо поджала губы.

В груди Винченцо закололо.

А тело его на земле дернулось.

— Осторожно, — детские пальчики вцепились в рукав и дернули. — Там я тебе не помогу. Я ведь тоже тут.

Миара все еще стояла.

Вот, словно в полусне, шагнула к границе.

— А я говорил, ревет чего-то! — воздух треснул и пошел черной рябью, а когда та исчезла, на границе появились двое мальчишек. — А ты не верил! О! И маг тут! Ица!

— Я тебя звала, — сказала девочка, не скрывая раздражения. — А ты не слышал.

Винченцо походя отметил, что говорить она стала много лучше. Правильней.

— Извини. Но я тебя не бросил!

— Хорошо, — она чуть склонила голову.

— Это Мирк, — барон толкнул своего знакомца в бок. — Он тоже попал.

— Я громко звала. А тут мир… нехороший. Раз и все.

— Ага. Я сперва и не понял, чего. А потом тоже не понял, но понял, что надо выбираться, — Джер подошел к границе круга. — Не пускает, да? Выходит, мы теперь тут духи, да? Привидения?

— Привидения — просто остаточная энергия, — заметил Винченцо. — Большей частью неструктурированная и не способная на мыслительную деятельность. И на какую-либо иную тоже. Некоторые ученые вовсе отрицают возможность их существования.

— А если мы там помрем, то тут тоже? Или останемся? — кажется, его лекция прошла мимо барона. — Будем скитаться вечность…

— Я не хочу скитаться вечность… — пробормотал Мирк, но как-то неуверенно.

— Никто не хочет. Но кому-то надо.

— Никто не будет скитаться. Если мы умрем там, то… вероятно, умрем и здесь, — Винченцо не был уверен в этом, да и звучало не слишком оптимистично, но куда лучше перспективы скитаться вечность. — Ну или, если верите, то души отправятся на суд богов, к предкам… еще куда-нибудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А можно просто пожить?

— Не знаю, — Винченцо посмотрел на рог в руке. — Я с таким прежде не сталкивался. Полагаю, нам необходимо вернуться в собственные тела. Однако граница, призванная защитить нас от внешней угрозы, в данном случае выступает препятствием. Но любое препятствие… почти любое препятствие можно преодолеть. Нужно лишь хорошо подумать.

— Вы говорите сейчас, как мой отец, — у Мирка дернулся глаз. — Он, наверное, очень зол…

Вздох.

— Да ладно, — отмахнулся барон. — Мой тоже вечно бухтел… и мной был недоволен.

— И что?

— И ничего. Помер. А я бароном стал. Но лучше бы и дальше жил и бухтел, — мальчишка махнул рукой. — Не-бароном как-то оно веселее… можно и погулять, и выпить, и придумать чего веселого. А тут то замок захватить пытаются, то мир гибнет. Одна сплошная жопа.

Сказано это было искренне.

— Еще и мама умерла…

— Моя тоже.

Дети.

Винченцо посмотрел вверх, но там ничего, кроме серой зыби, притворявшейся небом. Неужели и он в их возрасте… нет, в их возрасте он уже точно знал, что нужно делать, чтобы выжить. И выживал.

Из шкуры вон лез.

Закрепиться.

Стать сильнее.

Доказать свою полезность. И учиться. Ибо только знания и могут вывести… куда? Знаний у него побольше, вот только сейчас он где-то вне тела, в компании разновозрастных детишек, которые, кажется, совершенно не осознают серьезности ситуации. И главное, все-то на него смотрят, ожидая, когда же Винченцо сделает что-то. Или вот план предложит.

Гениальный.

Ну или на худой конец такой, который точно сработает.

Плана не было.

Хотя…

Там, снаружи, при нехватке сил, Винченцо попросил бы поделиться сестру. Если бы и её не оказалось рядом, то силу можно взять и у обычных людей. Что ему и случалось делать. Правда, люди умирали в процессе, но тогда это Винченцо волновало мало, точнее волновало, но главным образом потому, что если умирали они слишком уж быстро, силы получалось мало… но если взять немного?

И не выпивать до дна.

Мальчишки молоды. И выглядят крепкими.

Но…

— Надо преодолеть границу, — Винченцо поморщился. Вот он сам не любил говорить очевидные вещи. — Миара, как мне кажется, способна услышать меня. Есть у нее дар, но слабый… а мне не хватает сил.

— И ты хочешь, чтобы мы дали силы?

Мальчишка соображал быстро.

— Именно. Но это не безопасно, — Винченцо поморщился. А если откажутся? Можно было бы соврать. Или даже не лгать, а сказать, что возьмет он немного, каплю, которой не хватает, а потому все закончится хорошо. Но под взглядом черных глаз мешекской девчонки врать не получалось. И не хотелось. А потому Винченцо продолжил. — Я не знаю свойств этого мира, как и то, сколько сил понадобится. Может статься, что…

— Мы умрем.

— Да, — сказал Винченцо.

— Но если мы останемся тут, то тоже умрем, — барон подошел к границе круга и попытался пнуть её ногой.

Пространство вокруг задрожало, выплюнув пару черных квадратов.

— Осторожно, — Винченцо перехватил его за руку. — А если тебя выкинет куда-нибудь… куда-нибудь туда?

Он махнул на серую муть, в которой, если присмотреться, угадывались смутные очертания деревьев.

— Не факт, что ты снова сможешь вернуться.

— Ну да… наверное. Я не подумал.

— Стоит попробовать, — сказал наемник. — Так отец постоянно повторял. Я еще обижался, что он так… будто издевается. А выходит, что и нет. Правда… мне туда не сильно и хочется.

— Почему?

— Здесь не больно.

— В этом и опасность, — заметил Винченцо.

Миара тем временем подошла к границе и встала напротив его. Она смотрела, чуть прищурившись, и но вот закрыла глаза, подняла руки, будто пытаясь нащупать что-то в воздухе.