Бомбы сброшены! - Гай Гибсон

Кто-то сказал:

«Бедный старый Хоппи!»

«Эти ублюдки еще заплатят».

Внутри меня все вскипело, а Тревор предложил:

«Давай сделаем еще заход и расстреляем их».

В это момент взорвалась мина Хоппи. Она упала перед зданием электростанции, вверх взметнулся столб яркого желтого пламени, и поднялось огромное облако черного дыма. Нам пришлось ждать, чтобы оно рассеялось. В долине не было ветра, поэтому ждать пришлось долго.

Потом я приказал Микки выходить в атаку. Он казался совершенно уверенным. Мы летели рядом с ним, чуть впереди. Тревор постарался покрепче всыпать зенитчикам.

Боб Хэй, бомбардир Микки, сработал на отлично. Его мина упала точно в намеченном месте. Снова прогремел ужасный взрыв, от которого содрогнулось все озеро, затем поднялся столб белой пены. С Микки все было нормально, хотя самолет все-таки получил несколько попаданий. Один крыльевой бензобак был пробит, из него начал вытекать бензин. Я мог видеть вихрь трассирующих пуль из кормовой башни «Ланкастера». Затем Микки вышел на связь:

«О’Кей, атака завершена».

Именно тогда я подумал, что стена дамбы подалась. Разумеется, мы ничего не могли видеть, но если теория Джеффа верна, дамба треснет именно сейчас. Если мы будем продолжать сбрасывать мины так же точно, она определенно подастся назад и рухнет.

Снова нам пришлось ждать, пока вода успокоится. Затем я вызвал Мелвина Янга иа «D Доге». Я крикнул ему:

«Будь осторожнее с зенитками. Там достаточно жарко».

«Ладно».

Я снова передал:

«Тревор намерен обстрелять их с другой стороны. Он хочет отвлечь их от тебя».

Мелвин спокойно отозвался:

«Спасибо».

Пока «D Дог» выполнял атаку, мы оставались на безопасном расстоянии с другой стороны, обстреливая из пулеметов зенитки. Уловка сработала, и они принялись обстреливать нас. Но мы находились слишком далеко, и вреда они нам не причинили. Мы даже включили полетные огни, чтобы немцы лучше увидели нас. Мика Мелвина упала именно там, где требовалось. На сей раз, высокая стена воды перехлестнула через дамбу и понеслась дальше. Мелвин передал:

«Я думаю, что сделал ее. Я ее сломал».

Но мы могли видеть происходящее лучше и видели, что дамба стоит. Мы все были страшно взволнованы, и я буквально взвизгнул по радио:

«Нормально, Мелвин. Я думаю, следующая ее снесет». Мы уже довольно долго находились над дамбой Мён. Все это время я поддерживал связь с базой в Скэмптоне. На связи находились командир авиагруппы и главнокомандующий бомбардировочной авиацией. Рядом с ними сидел ученый, следивший за величайшим экспериментом дам-бологии. Он сидел в центре управления полетами, положив голову на руки и слушая поступающие донесения. Вдоль другой стены метался взад и вперед глава Бомбардировочного Командования. В некотором смысле их ожидание было даже более скверным, чем мое. Единственная разница заключалась в том, что они не видели, как дергается стена дамбы, хотя даже я не все видел отчетливо.

Наконец вода опять успокоилась, и я вызвал номер пятый — Дэвида Малтби — и приказал ему атаковать. Он пошел слишком быстро, и я видел, что его мина упала в нескольких футах от нужного места. Снова пальба зениток, снова взрыв и стена воды. Но теперь мы находились с противоположной стороны дамбы и могли видеть, что произошло. Мы подождали примерно 5 минут. Все это было трудно описать. В воздух взметнулось огромное облако брызг, которое осело на моем лобовом стекле. Время начало поджимать, я вызвал Дэйва Шэннона и приказал ему атаковать.

Когда он начал разворот, я подлетел вплотную к стене дамбы и увидел все происходящее. Она начала рушиться, но я не верил собственным глазам. Кто-то истерически крикнул:

«Мне кажется, она падает! Падает!»

Тут же раздались ответные крики, но я быстро приказал: «Держаться рядом, пока я не проверю».

Я помнил, что Дэйв намерен атаковать, и приказал ему пока отвернуть и не приближаться к цели. Мы подлетели еще ближе. Сомнений не осталось. В дамбе образовалась брешь шириной около 100 ярдов, и вода потоком рвалась сквозь нее, огромным водопадом низвергаясь в долину Рура, где находились промышленные центры Третьего Рейха.

Почти все зенитки умолкли. Остальные парни вынырнули из-за холмов, чтобы подлететь поближе и посмотреть, что мы натворили. Теперь развеялись последние сомнения — дамба Мёна была разбита. Зенитчики бросили свои орудия и, спасая свои жизни, мчались на берег. Лишь один отважный человек остался у орудия, но наши стрелки быстро уничтожили его метко нацеленной очередью трассирующих пуль. Теперь все успокоилось, если не считать ревущего потока воды, который рушился с высоты 150 футов. Мы начали кричать и вопить, в эфире начался настоящий шабаш. Перед нами была картина, которую вряд ли кто еще увидит.

Я сразу приказал Хатчу отстучать на базу короткую радиограмму: «Ниггер». Когда эту радиограмму передали командиру группы, говорят, в центре управления полетами тоже началась суматоха. Ученый прыгал и танцевал.

Затем я еще раз посмотрел на дамбу и поток, и все летчики делали то же самое. Это было крайне волнующее зрелище. Всю долину постепенно затягивал туман от бурлящего потока. В этой пелене мы увидели автомобиль, который мчался по дороге, уходя от водяной стены. Однако вода двигалась гораздо быстрее и быстро нагнала машину. В последний раз мелькнули фары, потом вода захлестнула их. Цвет фонарей под водой изменился с ярко-голубого на зеленый, с зеленого на темно-красный, а потом… Потом остались только кипящие волны. Вода мчалась дальше, снося все на своем пути — виадуки, рельсы, мосты. В 3 милях от дамбы догорали остатки самолета Хоппи, маленький багровый костер. Но мы за него отомстили сполна.

У меня возникло странное чувство, я не верил в реальность происходящего. Я сидел в теплой кабине «Ланкастера», следя за ужасной мощью, которую мы высвободили. Затем я обрадовался, так как мы находились в самом сердце Германии, ее индустриальном сердце. В том месте, которое стало причиной ужасных несчастий, обрушившихся на весь мир.

Мы прекрасно знали, что это наводнение не выиграет войну. Ни один подобный удар ее не выиграет, и все-таки для Германии это была катастрофа.

Мы покружили над рухнувшей дамбой еще 3 минуты, потом я вызвал все самолеты и приказал Микки и Дэвиду Малтби лететь домой. Остальные должны были последовать за мной к дамбе Эдер, где нам предстояло повторить этот спектакль.

После этого мы полетели прочь от южной оконечности озера Мён, которое пересыхало буквально на глазах. Мы летели навстречу солнцу на юго-восток — навстречу первому свету занимающегося утра. Мы летели над маленькими городами, разбросанными по долинам гор Рура. Эти местечки, своеобразные Эксетеры и Баты Германии, казались совершенно тихими и спокойными. Утром 17 мая они крепко спали. Все это вихрем проносилось у меня в голове. Мы еще раз удивились исковерканной психике германских летчиков, которые, не задумываясь, бомбили такие же беззащитные города. В то же самое время ни единая британская бомба не обрушилась на немецкие города даже в виде возмездия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});