Лекарство от мести (СИ) - Новак Настасья

В отличие от адвоката прокурор был более лаконичен: все доказательства вины мистера Солоффа он обещал предоставить в процессе судебного разбирательства.

— … И я хотел бы пригласить в качестве первого свидетеля Шона Уильямса.

Шон невозмутимо поднялся с места и прошёл к трибуне.

— Представьтесь, пожалуйста. — Прокурор подошёл ближе.

— Шон Аарон Уильямс. Директор ФБР. — Тон его был спокойным и размеренным, словно не происходило ровным счётом ничего.

— Мистер Уильямс, знакомы ли вы с подсудимым? — спросил прокурор, показывая рукой на Элиаса.

— Да, знаком. Элиас Солофф владеет несколькими зданиям в городе, — ответил Шон. — В одном из зданий корпорация, в которой я работал ранее, купила офисы.

— Сталкивались ли вы с ним до той ночи?

— Конечно. — Шон кивнул. — Мистер Солофф заключил сделку с «Чарли Корпорейшн» о покупке программы для своей компании. Программисты писали программу с нуля, создавая полноценную единую базу данных для всего бизнеса господина Солоффа.

— Расскажите, что случилось в ночь на десятое января? — задал вопрос прокурор, встав между присяжными и Шоном.

— Я заканчивал дела в корпорации, когда в кабинет ворвались двое в масках…

Он рассказывал всё по порядку, а у Чарли сердце сжималось от вновь пережитого страха. На лицах присяжных можно было увидеть ужас, да и у остальных в зале тоже. Только Элиаса, кажется, это всё забавляло: то, как вальяжно он сидел в кресле, давало понять, что он не то что не раскаивается, ему даже нравится содеянное.

— Почему вы решили, что Солофф причастен к деятельности «Гольфо»? — спросил прокурор.

— После захвата заложников в «Чарли Корпорейшн» мы установили камеру в кабинете Шарлотты Морган. Но за несколько недель никаких результатов она не принесла, и мы благополучно про неё забыли. Но-о-о… Камера работала всегда. — Шон мельком посмотрел на Элиаса и едва заметно улыбнулся ему. Улыбка вышла ехиднее, чем он хотел, но это почти не играло роли. — Даже тогда, когда свет выключался во всём здании. Камера работала от генератора, который поддерживал работоспособность наших серверов на форс-мажорные случаи.

— Прошу присяжных обратить внимание на эту запись. — Прокурор включил телевизор и вставил диск с записью. — Господин Солофф в ночь на четвёртое декабря пытался что-то найти в компьютере президента корпорации. Что нужно владельцу здания, которое обесточено, в чужой компании?

Элиас прожигал взглядом то телевизор, то Шона. Шон же не скрывал победной усмешки. Солофф ткнул адвоката под локоть, чтобы тот сделал хоть что-то. Адвокат, будто очнулся ото сна, вскочил с кресла.

— Протестую, Ваша честь! Запись велась незаконно!

— Почему же? — Прокурор поджал губы и вскинул брови. — Это частная собственность. Владелец помещений может делать у себя всё, что душе его угодно. В рамках закона, конечно же. А недавно стало известно, что корпорация принимала участие в разработке оружия с Пентагоном. Вполне логично, что служба безопасности вместе с президентом корпорации обеспокоились. И, предвещая ваш вопрос, отвечу: о записи прокуратура узнала только сегодня утром, поэтому вы не получили её для изучения заранее.

— Протест отклонён, советник, — ответил судья, а адвокат медленно сел на место, зло смотря на судью. — Приобщить эту запись к делу.

— У меня вопросов к свидетелю больше нет, — сказал прокурор и сел на место. — Свидетель ваш.

Адвокат прочистил горло и встал с места.

— Вы сказали, что контактировали с моим клиентом во время переговоров по сделке о покупке ПО в «Чарли Корпорейшн».

— Я сказал несколько иначе, но в целом да, так и было. Вашего клиента я видел только в кабинете переговоров, — ответил Шон, сложив пальцы в замок.

— Странно… — Адвокат демонстративно вскинул брови. — То есть вы не встречались с господином Солоффом вне стен корпорации? Просто у меня другие сведения. — Он вставил диск в проигрыватель. — Прошу обратить внимание присяжных на эту любопытную запись…

Он включил видео. Запись велась с видеорегистратора машины Элиаса. Сначала всё шло хорошо: Шон и Элиас разговаривали у машины на подземной парковке. Шон уже собирался уйти, как Элиас сказал ему что-то. Шон подошёл ближе, почти вплотную. Внешне был спокоен, но выражение его лица говорило о том, что Шон не то чтобы угрожал ему, но и ничего приятного не сказал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вы так всегда контракты обсуждаете? — спросил адвокат и ехидно улыбнулся.

— Протестую, Ваша честь! — воскликнул прокурор. — Запись не была представлена как улика! И не пытайтесь представить всё так, словно вы получили это видео сегодня утром. Видно же по дате, что запись оказалась на диске буквально через пару дней после избрания меры пресечения!

— Протест удовлетворён, — сказал судья. — Господа присяжные, данная запись может не рассматриваться вами в качестве улики по делу.

— Скажите, господин Уильямс, вы были в курсе, что отношения между моим клиентом и мисс Морган выходили за рамки деловых? — Адвокат демонстративно облокотился рукой о трибуну присяжных.

— Знал, да. — Шон замолчал, а желваки активно заработали. Он уже понимал, к чему клонит адвокат.

— И знали, что ваш сын состоял в романтических отношениях с мисс Морган. Так? — Адвокат нагло улыбался. — Вы хотели избавиться от господина Солоффа, потому что он мешал вашему сыну?

— Протестую, Ваша честь! — Прокурор вскочил с кресла. — Домыслы!

— Вы угрожали моему клиенту, — адвокат подошёл ближе, совершенно не реагируя на замечания судьи, — потому что вас бесило, что ваш сын остался за бортом.

— Советник! — ещё громче закричал судья. — Угомонитесь сейчас же! Иначе я оштрафую вас за неуважение к суду!

— Простите, ваша честь. — Он учтиво кивнул. — Ещё вопрос. Как вы объясните наличие психотропных веществ в вашей крови в ночь похищения? — Адвокат передал один лист судье, два других — прокурору и Шону.

— А я откуда могу знать? — хмыкнул Шон. — Вкололи по дороге или уже в подвале. Или вы считаете меня наркоманом, советник?

— Что вы! — возразил адвокат. — Как можно? Никто в этом зале не поверит, что вы употребляете наркотики! Просто хочу разобраться!

— А какое это вообще имеет значение? — Прокурор встал с места.

— Самое прямое, — ответил адвокат. — На допросе в больнице вы говорили, что похитили вас четыре человека, потом вы изменили показания. Также вы не помните, кто в кого и когда стрелял. Кто вас вывел из подвала? Хоть это это вы помните?

— Парамедики. — Шон заметно изменился в лице. Ещё бы. Его слова сейчас перекручивают и выставляют против него же.

— Нет. Вас вывели агент Чен и парамедики. А точнее, вас вынесли на носилках. — Адвокат тяжело вздохнул и повернулся к присяжным. — Как мы можем доверять словам человека, который был в изменённом сознании? — Он повернулся к судье. — У меня всё, Ваша честь.

Шон медленно встал с трибуны и направился к скамейке, прожигая взглядом адвоката. Сволочь. Теперь присяжные могут считать его ненадёжным свидетелем. А сейчас каждый человек на счету: кроме слов, нет ни единого доказательства, что Элиас — главарь «Гольфо». И адвокат этим активно пользуется.

Шон сел на место, а Шарлотта ободряюще сжала его руку.

— Прости меня, милая. Я должен был это предвидеть.

— Не переживайте. Мы справимся, — прошептала Чарли. — Мы знали, что что-то будет.

Шон попытался улыбнуться, но ничего не вышло. Ему казалось, что все смотрят на него с нескрываемым презрением. И о веры в него, как в свидетеля, не может быть и речи. Он незаметно хмыкнул: а адвокат молодец. Ловко избавляется от свидетелей.

— В качестве следующего свидетеля я бы хотел пригласить агента ФБР Стивена Блейка.

Не успел Стивен пройти к трибуне, как раздался звук пожарной сигнализации. Присяжные нервно оглядывались, а в зале зашептались.

— Мисс Чендлер, надеюсь, это учебная тревога? — шепотом спросил судья.

— К сожалению, нет, Ваша честь, — так же шепотом ответила секретарь. — У меня нет в расписании данных об учебных тревогах на этой недели.