По следам обречённых душ (СИ) - CathrineWynnight

— Потомки Присфидумов и Амкапир д-должны отдать свои жизни, чтобы снять проклятье. Жизни за жизни, так работает это кровавое обещание от Аррогании.

Лания вздрогнула и с ужасом посмотрела на любимого. Казалось он пылал от вьющихся волос и до кончиков пальцев.

— Нет, Малер! Только не это… только не говори, что уже всё решил…

— Прости, Лания… но не мне делать тебя счастливой. От меня одни беды, ты почти умерла просто из-за того, что ты… ты… ты моя душа.

Нобилиа обомлела. Крупные слёзы посочились по лицу. Она порвалась к нему и прижала к себе за голову горько взвыв.

— Это не честно… Ты признаёшься мне и думаешь… что я могу принять то, что ты собрался умереть?

Грустная улыбка налезла на губы Малера, а глаза заблестели от собравшейся пелены. Он порывисто притянул к себе Ланию и оставил трепетный поцелуй на лбу. Она почувствовала, как его слёзы обрушились на её щёки и задрожала ещё больше. Чувства накрыли волной, которая, как показалось, стремилась переломать кости. Как она может принять это? Как может позволить отдать жизнь? Разве она сможет с этим жить?

Только Нобилиа собралась возразить, как Малер кивнул. Калеса шмыгнула носом и зажмурилась. Влажные дорожки стали прокладывать новые пути по коже. Ухватившись за плечо Лании, она дрогнула и импульсом отбросила её назад. Ничтожные секунды, что Нобилиа летела в воздухе, ошарашенно пыталась дотянуться до Присфидума.

Чувствовала, как в груди разверзается пропасть, как задыхается от боли меж рёбер, как внутри всё натягивается, готовясь порваться на лоскуты. Между ними оказался вовсе не десяток метров, а километровый ров, который в одно мгновение заполнила лава. Истерика надавила глаза, а после сладостно пробила грудь Лании.

Академку перехватили. Лаура и Ингелео подтащили подругу к себе. Флатэс вскочил, забрал огонёк на ладонь и принялся раздувать его. Кольцо огородило их от тенадасеров. Ингелео стискивал плечо Нобилиа и кривился, пока создавал для них защищающий купол.

Взорвавшись рыданиями, Лания почувствовала, как горячие капли побежали по лицу, как вязкие дорожки перетекли на губы от носа, как воздух обжигал, клочками врываясь в лёгкие. Лаура что-то повязала на шею подруги и прижала к себе.

— Нет! Нет! — академка с пышной копной волос сопротивлялась, кричала и билась в истерике. Она не оставляла попыток броситься к Малеру.

Калеса подняла на ребят заплаканные глаза и болезненно улыбнулась.

— Лаура, — слёзно позвала Калеса, закрывающая собой ослабленного Малера. По спине её разливалась режущая боль и опаляющее кожу кровавое пятно. — Он и правда… мне аукнулся. Зря я тебя не п-послушала. Прости, что была такой паршивой подругой. Прости… — она закашлялась и задрожала. — Простите меня ребята. Я-я… не хочу б-быть в ваших глазах монстром… Если бы только я не была такой дурой! Мы бы в-все могли исправить… уверена, мы бы нашли другой выход… все вместе…

Она закрыла лицо руками и покачнулась.

— Я напортачил столько… что ничем не исправить, а молить о прощении уже поздно. Я надеюсь лишь о том, что вы все забудете этот кошмар и проживёте жизнь и за нас двоих, — плечи Малера затряслись, а сам он склонил голову. Голос звучал сдавленно. — Валтис… раз уж ты взялся защищать Ланию, то делай это до конца. Иначе я найду способ прийти к тебе с того света и буду преследовать до конца жизни, утырок. Флатэс… не тормози с Анисией, иначе времени может не остаться. Держитесь друг друга, а я… я обязательно буду присматривать за вами… Лания, пообещай быть счастливой. Вивпамунды вроде говорят: «Не я первый и не я последний».

Он вдохнул полной грудью и обратил взгляд на Калесу. Они смотрели друг на друга раскрасневшимися глазами полными сожалений и желания к жизни, счастью, дружбе.

— Никогда бы не подумала, что р-решу распрощаться с жизнью из-за какого-то идиота. Сложись всё иначе, может мы и смогли бы… быть хорошими друзьями. Я бы сумела… сделать всё иначе, но уже поздно.

— Не тебя одну душат сожаления. Но знаешь… думаю мы и правда смогли бы поладить и без всех этих заварушек.

Амкапир зашлась беззвучным воем и кинулась обнимать Малера.

— Надеюсь, что в следующей жизни ты меня не в-встретишь… Может тогда будешь счастлив.

— Неплохое пожелание, — усмехнулся отщепенец и обнял её в ответ. — Спасибо, благодаря тебе будет сохранена жизнь не только Лании, но и моего брата, да, всего рода… Надеюсь, что в следующей жизни мы ни за что не встретимся.

Они расцепили руки, а после Калеса постаралась ободряюще улыбнулась. Каждый вспоминал ошибки, брошенные слова, счастливые мгновения, семью. Каждый из них надеялся на долгую жизнь, что однажды они бы посмеялись над академическими годами. Каждый думал о несуществующем для них будущем и чувствовал, точно внутренности рвутся в клочья. Они хотели быть счастливыми, но обрекли себя на смерть. Хотели быть верными, но калечили себя и всех вокруг. Хотели быть любимыми, но нещадно резали тех, кого сердце желало больше всего. Хотели увидеть рассвет, но могли наблюдать последнюю в жизни луну…

— Нам понадобится нож, — она указала на рукоять, торчащую из спины.

Зажмурившись, Малер ощутил, как его сердце пустилось вскачь. В его голове на сумасшедшей скорости пролетали мысли: «Я не хочу умирать… я хочу ещё немного побыть с ребятами, побыть с Ланией», «Теперь моя семья освободится от этого проклятия», «Моя жизнь оборвётся здесь». И чем больше думал, тем сильнее его душили слёзы, тем больнее стало отпускать жизнь, тем больше он хотел прижать к себе любимую девушку и сбежать от всех возможных ужасов.

По ту сторона защитного купола неистово билась Кэнсаль и несколько тенадасеров. Ребята понимали, что времени у них совсем немного.

Малер не сдержался и изо рта вырвался болезненный плач. Что-то внутри так сильно надломилось, что он потерял счёт сожалениям и начал тонуть в них.

«Всё ради них! Ради тех, кого я люблю! Давай же, хватит вести себя, как тряпка», — рывком вытащил нож из плоти и заледеневшими пальцами передал Калесе.

Гнетущие ощущения усилились. Калеса чувствовала, как вместе с кровью из неё утекает и жизнь. Солёная вода окропила окровавленный металл. Разум призывал немедленно прекратить безумие, но ребята откинули его, сжимая решимость в кулак.

— Кцрьо́тэ вэзйи́м зе́ас кцрьо́тэ вэзйи́м¹. Потомок Амкапир жертвует кровью, потомок Присфидум жертвует к-кровью… Все обиды прощены, проклятью, крепнувшему годами, пришло время пасть. Да… будет так.

Калеса стиснула рукоять непослушными пальцами и провела лезвием по ладони. Передала нож Малеру. Он с рокочущим сердцем сделал тоже самое. Его слух резали умоляющие крики Лании, от которых в груди всё сжималось. Они по оереди всхлипывали и ломались от душевной агонии.

— Кровавый поцелуй… завершающая часть, — проскрипела Амкапир.

Кротко улыбнувшись, Малер осторожно взял её лицо в руки и приник губами к её устам. Тело начало слабеть. Пискнув, академка накрыла ладонью его пальцы. Солоноватый привкус заполнил рот, а по коже побежали мурашки. Мысли постепенно растворялись следом за чувствами. Страх накрепко вцепился в рёбра. Накатила сонливость, а после в разум ворвался бешеный рокот голосов. Они перебивали друг друга, пока сознание медленно угасало…

Буйные ветра обрушились на укрытие двух академцев. Потоки точно стремились подхватить их души и унести прочь от боли. Дать шанс на новую жизнь, безмятежную и счастливую.

Оставшиеся ребята ловили каждый шорох, каждое движение.

Лания застыла, когда Малер и Калеса перестали двигаться. Их безжизненные тела повалились на землю глухим ударом, а защита растворилась в ту же секунду. В груди Нобилиа развезлась дыра, опустошение охватило существо в один миг. Чувства взбурлили до того, что она затряслась, точно в судорогах. Слёзы превратись в беспрерывные водопады. Гортанный вскрик разлетелся по территории, подобно урагану, желающему снести всё и вся на своём пути. Она забилась в истерике и стала порываться выскочить из-под огненно-воздушной защиты. В груди собрались осколки, которые беспощадно резали всё, до чего только могли достать.