Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

"Верховный Круг имел достаточно еще сил и влияния, чтобы склонить чашу весов колеблющегося настроения уставшего, запутавшегося казачества и к разрыву с Добровольческой армией и... к миру с большевиками. И с Кругом нужно было считаться".

Когда самонадеянных лидеров Круга особенно занесло и они даже заявляли, что, "если Круг предложит ген. Деникину уйти, он уйдет", главнокомандующий ответил, что не намерен подчиниться подобным решениям Круга и пригрозил увести добровольцев на другой фронт. Этого местные политики боялись и поубавили наглости. Но в вопросах, где уступки были возможны, Деникин шел на них. Так, он пошел навстречу требованиям кубанцев иметь "свою" армию, которая, как до сих пор Донская, находилась бы в оперативном подчинении главнокомандующему. Фактически дело свелось лишь к смене "вывесок" - Кавказскую армию переименовали в Кубанскую. Вместо Покровского, непосредственно производившего подавление Рады, во главе ее был поставлен популярный на Кубани Шкуро.

Кроме того, Деникин вел с представителями Круга долгие и нудные переговоры о создании общей государственной власти. После эвакуации Ростова Особое Совещание было распущено и создано новое правительство - из тех же лиц, но более компактное, занимавшееся в основном текущими делами. Да и "русская" территория, подконтрольная ему, осталась небольшая - Черноморская губерния, часть Ставрополья и Крым. Теперь речь шла о реорганизации единой власти с участием казачьих образований. В итоге совещаний с лидерами Круга, атаманами, многих споров в феврале было наконец-то заключено соглашение, по которому "первым главой южнорусской власти" признавался генерал-лейтенант Деникин, предусматривалось создание правительства, законодательной палаты, разработка выборного закона, закона о преемственности власти т. п. Появились также положения о законодательной комиссии, разграничении общегосударственной и местной власти. Верховный Круг передал их на рассмотрение в свою комиссию, и до падения Кубани они там и обсуждались. Кабинет министров поручили сформировать Н. М. Мельникову - председателю Донского правительства. Круг должен был отказаться от претензий на законодательные функции. Донская и кубанская оппозиции заявляли:

"Мы вынуждены силою обстоятельств отступить с болью в сердце от демократических принципов и принять предложения, далекие даже от скромных наших пожеланий".

Что касается Деникина, которого многие русские политические круги тоже теперь обвиняли в "соглашательстве", в уступках "левизне" и "казачьему засилью", то он считал, что никакие уступки в гражданской области не велики, если в этот критический момент будут способствовать оздоровлению казачества.

Действительно, главное-то решалось не на совещаниях и заседаниях, а на фронте. Пока в тылу шли описанные дрязги, там разыгралось очередное сражение. После январских неудач командующий фронтом Шорин был снят. На его место поставили "победителя Колчака" Тухачевского. Проанализировав ход операций, он перенес направление основного удара восточнее - туда, где донцы и кубанцы, поддавшись натиску красных, отступали, и к 26.01 отошли за р. Маныч, заняв позиции по южному берегу. Убедившись, что белые там слабее, чем на левом фланге, Тухачевский передислоцировал туда Конармию, которая совместно со 2-м конным корпусом Думенко должна была прорвать фронт. 27.01 все армии большевиков перешли в общее наступление. Кроме конницы, в нем участвовали 14 пехотных дивизий, 5 бронепоездов. Согласно приказу, наступление должно было носить "стихийный и молниеносный характер с целью не оттеснить противника из занимаемых пунктов, а разбить его наголову". Кавалерия Думенко, перейдя Маныч, нанесла поражение донской пехоте, угрожая прорывом в белые тылы. Однако ген. Сидорин бросил сюда всю свою конницу. Под командованием ген. Павлова он объединил 4-й и 2-й Донские корпуса, создав таким образом мощное кавалерийское соединение. На участок прорыва двинулся и корпус Топоркова. Под хутором Веселым Думенко был разгромлен и бежал за Маныч, бросив всю артиллерию.

На следующий день по соседству перешла в атаку Конармия Буденного. Донцы, окрыленные успехом, навалились и на нее. В ожесточенных схватках, продолжавшихся до 2.02, Буденный также потерпел тяжелое поражение и отступил. Только корпус Павлова захватил в этих боях 40 орудий. Разгромлены были и пехотные части, предпринявшие новый штурм Батайска. В панике они откатывались за Дон. Добровольцы, преследующие их, взяли 5 орудий, 20 пулеметов, много пленных. Сражение завершилось поражением красных. Одна лишь армия Буденного потеряла 3 тыс. чел. Белые части воспрянули духом. Казалось, удача снова поворачивается к ним лицом...

В начале 1920 г. Юг России посетила британская правительственная миссия Мак-Киндера. Ознакомившись на месте с положением дел, она отнеслась к Белому Движению внимательно и добросовестно. Было заключено соглашение с деникинским правительством, в котором русская сторона признавала "самостоятельное существование фактических окраинных правительств" (Деникин настоял на оговорке - "ведущих борьбу с большевиками".) Вопрос о границах Польши и Румынии остался открытым - Деникин не принял установлений Версальской конференции, указав, что это должно решаться договором общерусского и польского правительств. Англичане брали на себя дальнейшую помощь снабжением, содействие силами флота в охране черноморских портов. Мак-Киндер обещал также посредничество для переговоров с Пилсудским, дал гарантию, что семьям белогвардейцев будет оказана помощь в эвакуации за границу. Миссия отбыла в Англию, намереваясь вскоре вернуться. Но не вернулась.

По мере поражений белогвардейцев политика Запада все сильнее менялась. Вероятность скорой победы антибольшевистских сил понизилась, а торговля с гигантским российским рынком сулила немалые выгоды. Особенно для того, кто начнет осваивать этот рынок первым. В начале января английский представитель в Верховном экономическом совете Э. Уайз составил меморандум "Экономические аспекты британской политики в отношении России", где доказывалось, что

"продолжение гражданской войны и блокада России отрезает от остального мира громадные продовольственные и сырьевые ресурсы и является одной из главных причин высоких мировых цен".

Он писал, что советская сторона либо вернула, либо скоро вернет основные сырьевые и промышленные области, в связи с чем дальнейшая ее блокада становится невыгодной. 7.01 лорд Керзон распространил меморандум Уайза среди членов британского кабинета, а через неделю Ллойд-Джордж приступил к обсуждению данного вопроса в Верховном совете Антанты. Свои предложения он легкомысленно мотивировал еще и тем, что, "когда будет установлена торговля с Россией, большевизм уйдет". И 16.01 Верховный совет по докладу Уайза постановил "разрешить обмен товарами на основе взаимности между русским народом и союзными и нейтральными странами". Хотя указывалось, что "эти меры не означают перемену в политике союзных правительств по отношению к Советскому правительству", но шаг к признанию Совдепии Запад сделал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});