Затерянные во времени - Джон Уиндем

Он неохотно повиновался. Люди еще не подошли на необходимое расстояние, и я нетерпеливо ждал. Наконец, на расстоянии около полутора миль, толпа остановилась, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. Бегущие в первом ряду зашатались; их движения стали неуклюжими, как будто их парализовало. Слабые вибрации не могли убить их, но мешали идти вперед. Позади люди еще не поняли, что происходит, и продолжали напирать; несколько лидеров уже упали на землю и лежали неподвижно. Когда, наконец, до людей дошло, что происходит, в рядах наступающих началась паника, и вскоре они в беспорядке отступили к городу.

В помещении раздался резкий звонок. Я услышал разъяренный знакомый голос.

— Говорит Башня Номер Два. Икстан, ты обезумел?

— Резонаторы должны быть спасены любой ценой!

— Ты убил сейчас несколько человек, Икстан! — услышал я.— Мы отказываемся поддерживать дальнейшее избиение ни в чем не повинных людей.

— Но если они подойдут ближе, то от резонаторов останется мокрое место! — в отчаянии воскликнул я.

Голос ответил с усмешкой:

— А ты уверен, что не спасаешь сейчас собственную шкуру от суда? Ты же убил Цакту! Башня 2 выходит из игры, и остальные тоже.

Аппарат щелкнул, и в комнате повисло молчание. Тлантек произнес, глядя в окно:

— Они возвращаются в город.

Его слова заглушил протяжный вой где-то в небе, за которым последовал глухой звук взрыва. Мы молча переглянулись. Начальник гарнизона Ацко приказал начать бомбардировку. Я видел только один способ прекратить ее.

— Включаем резонатор на полную мощность! — приказал я.

Тлантек не шевельнулся, глядя на меня с изумленным видом.

— Мы же уничтожим весь Ацко! — воскликнул он.

— Пушки должны быть остановлены! — твердо отвечал я.

— Но в городе и окрестностях не останется ни одного живого человека. Ты сошел с ума! О боги, подумай о последствиях!

Я пожал плечами и подошел к пульту управления. Что, в конце концов, значат несколько жизней? В тот момент мне казалось, что резонатор должен быть спасен любой ценой. Но не успел я нажать кнопку, как Тлантек набросился на меня, повалил на пол и начал душить.

Защитный костюм помешал ему, и мне удалось вырваться. Я откатился в сторону и попытался встать, но Тлантек опять навалился на меня, изо всех сил молотя кулаками по моему шлему. Я потянулся к духовой трубке и вспомнил, что она осталась под костюмом. Отчаянно рванувшись, я снова отбросил Тлантека в сторону. Мы оба задыхались — защитные костюмы были довольно тяжелыми. Мои руки сомкнулись на горле соперника, но костюм оказался слишком жестким. Тогда я переменил тактику и потянулся к застежке костюма Тлантека, чтобы расстегнуть ее. Сила вибраций, направленных на город, была все еще невелика, но здесь, в непосредственной близости от прибора, мощи излучения хватило бы для моей победы.

Тлантек быстро догадался о моих намерениях и удвоил усилия. Мы катались по полу, мои руки скользили по его костюму, и мне никак не удавалось зацепить застежку. Наконец я ухватился за кольцо и рванул его вниз. Тлантек последним отчаянным усилием отшвырнул меня в сторону, но застежку я так и не выпустил, и его костюм раскрылся на груди. Я почувствовал, как Тлантек содрогнулся всем телом. Потом упал на пол и больше не шевелился.

Я поднялся на ноги, шатаясь, как пьяный. Поблизости раздался глухой звук взрыва. Сколько выстрелов было сделано, пока мы сражались? Я не считал. Удивительно, но башня пока стояла невредимой. Я с трудом подошел к пульту управления и без колебаний включил резонатор на полную мощность. Через минуту я убавил мощность и подошел к окну.

Даже я был потрясен увиденным. До самого горизонта местность выглядела полностью опустошенной. Травы, деревья, кусты, цветы — все завяло, словно их коснулась рука смерти. Я взглянул в сторону Ацко. Город казался безжизненным; возле главных ворот валялось множество трупов. Только из труб над домами все еще поднимался дым очагов. Дорогу на побережье устилали тела мужчин и женщин, которые минуту назад были живы и возвращались в город. В гавани корабли с мертвыми экипажами покачивались на волнах и сталкивались с громким треском. Но самое главное — по крайней мере, для меня — пушки замолчали. Резонатор был спасен.

Я вернулся к пульту и отключил резонатор. Он блестяще выполнил свою задачу. На несколько миль вокруг не осталось ничего живого. Я вышел на улицу и посмотрел вверх, на огромный прибор. Моя рука невольно поднялась, отдавая ему честь.

Я смутно помню, сколько времени прошло с того момента — возможно, два или три дня,— когда я заметил на горизонте какое-то движение. Вскоре я разглядел колонну вооруженных людей, которые двигались прямо в мою сторону. Их униформа показалась мне незнакомой; более того, вслед за колонной ехали неизвестные мне машины.

Все ясно — начиналась атака. Я ее ожидал. Ничего, пусть подойдут немного поближе, думал я, и на этом их поход окончится. Я с нетерпением ждал, одержимый единственным желанием — нет, не убивать, но продемонстрировать всем и каждому неоспоримое превосходство моего резонатора над любым видом вооружений; триумф человеческого гения, величайшую силу в мире. «Еще десять миль,— громко произнес я,— и ты им покажешь».

Атакующие неторопливо приближались, и мое терпение постепенно иссякало. Наконец, когда нас разделяло не больше двенадцати миль, я сказал резонатору: «Сейчас они узнают, кто тут хозяин»,— и нажал кнопку.

Но то, что я увидел потом, повергло меня в настоящий ужас. Никогда раньше я не был так растерян. Колонна продолжала двигаться — медленно, но все так же неуклонно. Быстрый взгляд на датчики убедил меня, что прибор исправен и работает нормально. Что же случилось!?

Внезапно я догадался. Незнакомая униформа солдат была всего-навсего защитными костюмами. Наверно, секрет раскрыл один из моих помощников, которые управляли другими резонаторами. Я навел аппарат прямо на колонну, включил полную мощность и подумал — сколько времени они смогут продержаться? За себя я не опасался, поскольку находился под воздействием только отраженного излучения. Все, что мне оставалось, это положиться на время и ждать.

Прошло полчаса. Колонна продолжала двигаться. Я начал терять надежду. Внешне казалось, что резонатор вообще не работает. Я с горечью улыбнулся, вспомнив, с каким предосторожностями мы включали небольшие испытательные модели — самое длительное время работы, которое мы осмеливались задавать, было две минуты. Мы не знали, чего боимся, но на всякий случай старались не рисковать. А как выяснилось, бояться было нечего!

Внезапно что-то произошло. В пяти милях от меня в земле возникла длинная трещина. В небо поднялась туча пыли; когда она развеялась, я увидел на месте трещины огромный провал, который с каждой секундой становился все глубже. Колонна остановилась; люди в защитных костюмах в ужасе заметались и рассыпались в разные стороны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});