КГБ - Олег Гордиевский

Самыми крупными изменениями в иностранных операциях КГБ в конце восьмидесятых годов стали лишь уровень открытости и риторики. В 1990 году впервые назначение Леонида Шебаршина начальником ПГУ было обнародовано в печати. Когда корреспондента «Правды» допустили в штаб-квартиру ПГУ в Ясенево, кабинет Шебаршина показался ему не таким неприступным и мрачным, как в бытность Крючкова начальником ПГУ. На полке стояла небольшая фотография внука Шебаршина, на книжных полках стояли книги о КГБ, опубликованные на Западе, работы Солженицына и других авторов, которые считались ранее антисоветскими. «Сейчас, — сказал „Правде“ Шебаршин, — мы пытаемся выявить все положительное в мировой политике, использовать любую возможность для того, чтобы и далее улучшать международные отношения и прийти к взаимоприемлемым решениям.» Однако Шебаршин неодобрительно относится к ревизионистским интерпретациям истории ПГУ: «Я категорически не согласен с теми, кто сейчас пытается возложить вину за холодную войну на Советский Союз.» Не исчезла и угроза Запада: «Мы ни в коем случае не должны проглядеть интриги и махинации враждебных сил.»

Хотя большинство изменений в ПГУ за первые пять лет правления Горбачева были косметическими, произошло по крайней мере два заметных изменения на оперативном уровне. Первое было в структуре «активных действий». Когда Горбачев стал Генеральным секретарем, он и не пытался вмешаться в эту сферу деятельности. За период между 1975 и 1985 годами служба А (активных действий) выросла от 50 до 80 человек. Размещена она была в Ясенево. Еще от 30 до 40 человек работали в Агентстве печати «Новости» на Пушкинской площади. Сам Крючков с энтузиазмом поддерживал «активные действия» и, по мнению Гордиевского, питал чрезмерные иллюзии в отношении их эффективности. Он часто обсуждал кампанию активных действий с Международным отделом ЦК, в котором его энтузиазм, похоже, разделяли. В начале 1985 года Л.Ф. Соцков, первый заместитель начальника службы А, сказал Гордиевскому, что служба в своей деятельности сосредоточивала усилия в трех областях: материалы, рассчитанные на дискредитацию всех аспектов американской политики, кампания по углублению конфликта между Соединенными Штатами и их натовскими союзниками, а также поддержка западных движений в защиту мира. Предметом особой гордости службы А в начале эпохи Горбачева была организация освистания речи президента Рейгана в европейском парламенте в мае 1985 года. Один старший офицер КГБ, который занимался активными действиями, заверил Гордиевского, что КГБ даже подсунул свистунам лозунги.

В принципе офицерам линии ПР в загранрезидентурах предполагалось тратить на активные действия около 25 процентов своего рабочего времени. На практике они тратили на них гораздо меньше. Качество фальшивок и других материалов службы А было очень разным, что отражало и разношерстность его сотрудников. Около 50 процентов офицеров были специалистами по активным действиям, а остальные — отбросами других управлений. Очень немногие способные и тщеславные кандидаты в ПГУ стремились получить назначение в службу А. Шансов получить работу за рубежом там было немного, и вообще она считалась стоячей заводью. В результате побега Гордиевского целый ряд активных действий пришлось прервать. В частности, планы дискредитации Кэстон-Колледжа, который следил за религиозной жизнью в Советском Союзе, а также фальшивку по оборонной политике, якобы направленную Маргарет Тэтчер председателю комитета начальников штабов Соединенных Штатов.

В конце восьмидесятых годов активные действия на Западе — но не в третьем мире — стали менее агрессивными. Статьи и памфлеты с нападками на Рейгана и Тэтчер, которые с таким пылом служба А готовила в начале восьмидесятых годов для использования западными агентами влияния вроде Арне Петерсена, постепенно уходили в прошлое. Отношение Советского Союза ко многим организациям, которые в прошлом служили крышей для деятельности КГБ, тоже охладевало. В 1986 году Ромеш Чандра, который долгие годы был президентом Всемирного Совета Мира, был вынужден прибегнуть к самокритике, что для него было совершенно неестественным. «Критику работы президента, — признал он, — следует принять во внимание и внести необходимые поправки.» Главной «поправкой» было назначение нового генерального секретаря из Финляндии, Йоханнеса Пакаслахти, который, как предполагалось, в будущем сменит Ромеша Чандру на его посту во Всемирном Совете Мира. Однако кадровых изменений было недостаточно для того, чтобы восстановить влияние. В 1988 году председатель Советского комитета защиты мира Генрих Боровик, деверь Крючкова, призвал Всемирный Совет Мира стать «поистине плюралистической организацией». ВСМ потерял остатки доверия в 1989 году, когда признал, что более 90 процентов его дохода поступает из Советского Союза. Хотя в эпоху Горбачева в его деятельности и приоритетах и произошли некоторые изменения, непохоже, что активным мерам пришел конец. Международный отдел ЦК КПСС продолжает контроль «серых» или полулегальных активных действий через другие организации и каналы, где советское присутствие не столь явственно. При сотрудничестве с Международным отделом служба А продолжает и «черные», или тайные активные действия, в которых советское участие тщательно скрывается.

Главной областью применения активных действий как Международным отделом, так и службой А являются страны третьего мира. В конце восьмидесятых годов служба А стряпала от 10 до 15 фальшивок в год, приписываемых американским официальным источникам. Некоторые из них были так называемыми тихими подделками, которые без лишнего шума показывали влиятельным лицам в странах третьего мира для того, чтобы доказать наличие враждебных операций в их странах, проводимых ЦРУ или другими американскими учреждениями. Некоторые были состряпаны для использования в средствах массовой информации. Из этой группы можно назвать поддельное письмо директора ЦРУ Уильяма Кейси, в котором описывались планы дискредитации индийского премьер-министра Раджива Ганди 1988 года; поддельный документ Совета национальной безопасности с инструкциями президента Рейгана по дестабилизации Панамы 1988 года и поддельное письмо министра иностранных дел ЮАР «Пика» Боты 1989 года Государственному департаменту США в отношении секретного соглашения о военном, разведывательном и экономическом сотрудничестве с Соединенными Штатами.

По всей видимости, наиболее успешной операцией «активных действий» в третьем мире в первые годы эпохи Горбачева была попытка возложить вину за появление СПИДа на американские лаборатории бактериологического оружия. Эта операция состояла из открытой пропаганды и тайных акций службы А. Началось все дело летом 1983 года со статьи, опубликованной в просоветской индийской газете «Пэтриот». В ней и сообщалось, что вирус СПИДа был получен во время экспериментов по генной инженерии в Форте Детрик, штат Мэриленд. Поначалу особого впечатления статья не произвела, но затем была с большим шумом повторена в советской «Литературной газете» в октябре 1985 года. При этой повторной попытке сказка о СПИДе была подтверждена сообщением отставного восточногерманского биофизика русского происхождения профессора Якоба Сегала, который на основании «косвенных свидетельств» пытался продемонстрировать, что вирус был получен искусственным путем в Форте Детрик из двух естественных существующих в природе вирусов VISNA и HTLV—1. Эти косвенные свидетельства впоследствии были полностью опровергнуты, но тем не менее напичканная на сей раз научным жаргоном эта фальшивка о СПИДе не просто пронеслась по странам третьего мира, но даже вызвала интерес западных средств массовой информации. В октябре 1986 года консервативная британская «Санди Экспресс» на первой странице опубликовала большую статью, основанную на интервью с профессором Сигалом. За первое полугодие 1987 года эта история нашла широкое освещение более чем в 40 странах третьего мира.

Увы, на вершине своего успеха эта операция активных действий была скомпрометирована самим новым мышлением в советской внешней политике. В июле 1987 года Горбачев сообщил на пресс-конференции в Москве: «Мы говорим правду, и только правду». Он и его советники явно опасались, что разоблачение Западом очередной советской дезинформации поставит под угрозу новый образ СССР на Западе. Получив официальные американские протесты и опровержения истории о СПИДе от Международного научного сообщества, включая ведущего советского эксперта по СПИДу Виктора Жданова, в первый раз Кремль, казалось, был смущен своей успешной кампанией активных действий. В августе 1987 года американским официальным лицам в Москве было заявлено, что история со СПИДом получила официальное опровержение в Советском Союзе. Публикация статей в прессе по этой тематике почти полностью прекратилась. С сентября 1988 года она ни разу не упоминалась в советских средствах массовой информации. Но и в 1990 году эта история еще тревожила умы в странах третьего мира и у легковерной западной прессы. Еще одно интервью с профессором Сегалом и фильм о Форте Детрик, где, якобы, и вырастили вирус СПИДа, был показан в документальном фильме о СПИДе, снятом западногерманским телевидением в январе 1990 года для «Чэннел Фор» в Великобритании и «Дойче Рундфунк ВДР» в Кельне.