Оскал Фортуны, или Урок выживания - Анастасия Анфимова

— Ты исполнительный и надежный помощник, — похвалил его чиновник, поднимая стакан. — Твоя помощь мне очень помогла.

— Похвала из уст такого мудрого человека как ты, Чубсо-сей, лучшая награда для меня, — казалось, Митино вот-вот расплачется от счастья.

Начальник взял бутылку и вновь наполнил стаканы.

— Когда я буду докладывать Канцлеру, я не забуду о тебе!

— Благодарю, мой господин.

Чубсо неожиданно нахмурился. Его пьяные мысли совершили причудливый зигзаг, и он вспомнил свои многочисленные неудачи при поисках проклятой девчонки.

— Теперь главное доставить ее в столицу! — проговорил он, чуть трезвея. — Чтобы дорогой ничего не случилось.

— Для такой важной пленницы нужна хорошая охрана, — охотно поддержал его писарь. — Пятьдесят или даже сотня соратников.

— Скажу сотню! Дадут сотню! — важно проговорил начальник. — У меня «синий лист». Пусть Сабуро прокатится до столицы!

Митино поежился, вспомнив те неприятные минуты, что пережил несколько дней назад. Тогда в тамбур, где он сидел, сторожа избитую Сайо, вломился Сабуро с двумя воинами. Неизвестно, что было у них на уме. Но рожа десятника показалась писарю исключительно зверской. Не появись вовремя начальник, кто знает, что могло произойти.

— Лучше взять стражей наместника, — вдруг сказал он, залпом выпивая вино.

Чубсо даже жевать перестал от удивления. Конечно! Вот кто должен сопровождать их с девчонкой в столицу! Для этих воинов Первый всадник сегуна ничего не значит! Они дают присягу самому Сыну Неба!

— Ты угадываешь мои мысли, Митино-сей! — вскричал чиновник, хлопая подчиненного по плечу. — Завтра напишешь письмо наместнику…

Водка придала писарю смелости. Он решительно замотал головой.

— Нет, мой господин! О таких вещах нужно договариваться с глазу на глаз. Да и наместнику может не понравиться то, что ты пытаешься им командовать. Еще нажалуется Канцлеру. Говорят они с ним друзья. Тебе нужно ехать самому, мой господин.

Как ни пьян был Чубсо, но ему пришлось согласиться с доводами помощника. Вот только признаваться в этом не стоит. Дабы не уронить свой высокий начальственный авторитет.

— Неужели я этого не понимаю, Митино-сей! — презрительно скривил губы чиновник. — Я ведь собирался сказать, что поеду в Кокие!

— Ты мудр, мой господин, — вздохнул писарь, с тоской глядя на пустой стакан. Водка кончилась. Интересно, догадается Чубсо послать слугу за еще одной бутылкой или нет?

После того, как войско сегуна ушло в поход, число обитателей дворца значительно сократилось. Большая часть мужчин придворных ушли с армией. Их жены и дочери пытались скрасить дни одиночества супруге повелителя. Но ее высочество выразила желание грустить в одиночестве, и многие придворные дамы, воспользовавшись представившейся возможностью, перебрались на виллы. Отсутствие мужей открывало для некоторых из них блестящие перспективы к разнообразию личной жизни.

Существенное уменьшение числа придворных не могло не сказаться и на слугах. У них появилось свободное время! Что абсолютно недопустимо. Долг простолюдинов: денно и нощно заботиться о благе благородных господ. Поэтому, едва придя в себя от хлопот, связанных с проводами армии, управители и распорядители всех рангов взялись за подчиненных.

В замке объявили большую уборку. Начальники табунами гонялись с этажа на этаж, озадачивая одних слуг и проверяя работу других.

Тина не раз возблагодарила Вечное Неба за то, что оно надоумило ее отнести все вещи и продукты к Алексу. На кухне все перевернули вверх дном. Так, что все ее заначки были бы непременно найдены.

Отскребывая обломком ножа доски пола, девушка краем уха слушала ругань старших коллег. Бизн — проныра узнал, что кое-кто из них приобрел вещи у служанки барона Сурало, и теперь грозил женщинам всевозможными карами за «упущенную выгоду».

Привычно болела спина, и садили разбитые пальцы, но Тина упрямо терла податливое дерево. Ей очень не хотелось, чтобы сцепившиеся друг с дружкой посудомойки вспомнили, что она тоже о чем-то разговаривала с той женщиной.

На нее, как всегда, никто не обратил внимания. Даже Бизн за хлопотами и выбиванием компенсации, казалось, забыл о ее несостоявшемся заказе.

Как обычно она покидала кухню последней. На гудящих от усталости ногах девушка направилась в спальню. Коллеги уже спали, оглашая комнату храпом разнообразной громкости и тона.

Тина села на кровать, собираясь укрыться старым одеялом и ухнуть в блаженную черноту сна. Как вдруг поняла, что сегодня не только работники кухни улеглись очень рано, но и большинство слуг. Кажется, сегодня есть возможность вымыться. В бане слуг весь день грели воду для уборки, и она, наверняка, еще осталась.

Как следует потянувшись, чтобы прогнать сон, девушка поспешила в подвал, привычно хоронясь в темных углах.

Алекс ее не ждал. Поэтому его первым вопросом было тревожное:

— Что-то случилось?

— Нет, — счастливо улыбнулась девушка. — Все в порядке.

Она подошла к насторожившемуся парню и скромно чмокнула его в щеку.

— Ты говорил, что нам нужно вымыться?

— Не помешало бы, — криво усмехнулся Алекс, отступая.

— Сейчас все уже спят, а в бане осталось много горячей воды. Пойдем, я провожу.

Парень потер заросший подбородок.

— А бритву найдешь?

— Там есть старенькая.

— Тогда пойдем, — согласился Алекс.

Тина шла чуть впереди, прислушиваясь, не раздастся ли в тишине звук шагов патруля. Парень пробирался за ней, стараясь двигаться бесшумно. Они были совсем близко, когда девушка отчаянно замахала руками.

Парень растерянно огляделся в поисках укрытия. Тина бросилась к нему и буквально втолкнула его в незаметный, узкий коридорчик. Она прижалась к нему и жарко зашептала:

— Тихо! Идут соратники!

На темных стенах появился отблеск пламени факелов. Тина заставила его сесть. И они, прижавшись, притаились за низким шкафом. Раздались мерные шаги патруля. Воины неторопливо шли знакомым маршрутом, привычно обмениваясь короткими репликами. Парень завозился.

— Они уже прошли, — сказал он, приподнимаясь.

— Пойдем! — проговорила Тина.

У дверей бани она сняла со стены факел и, оглядевшись, махнула рукой притаившемуся за углом Алексу.

Теплой воды действительно было еще много.

— А побриться тут можно? — спросил парень, оглядывая низкое, полутемное помещение, наполненное запахом сырости, гнилых досок и старого мыла.

— Вон на полочке у зеркала, — ответила Тина, развязывая узел на груди.

— Ты это чего? — нахмурился Алекс, с тревогой следя за ее действиями. — Зачем это?

Девушка решительно стаскивала с узких плеч старенькое платье. Она уже твердо решила «чего» и «зачем».

Парень быстро подошел и натянул платье обратно.

— А если нас застукают? Что тогда? Иди в коридор. Если кого увидишь, предупреди.

— Сейчас все спят! — возразила девушка, вьюном стараясь выскочить из одежды.

— Ты же сама говорила, что у патрулей нет определенного маршрута, — доказывал Алекс. — Что если их сюда демоны занесут? Я с двумя вооруженными воинами не справлюсь! И тогда мы точно никуда не убежим!

Последние слова заставили Тину опомниться. Она торопливо завязала шнурок, стягивающий платье, и кивнула.

— Я поняла.

Девушка оставила факел в бане, а сама вышла в темный коридор и примостилась на перевернутой бочке возле дверей. Она еще долго не могла унять бешено колотившееся сердце. В глухой тишине ночного замка она ясно слышала плеск воды и шумное фырканье. Поколебавшись, она встала на цыпочки и осторожно приоткрыла створку. Алекс сидел в лохани и с остервенением тер руки мочалкой.

«Какой же он красивый! — с замиранием сердца подумала девушка. — И сильный. Вон, какие мускулы».

Тут ей стало жарко от охватившего все тело волнения. Она уже ничего не видела и не слышала кроме чего-то напевавшего Алекса.

Парень выбрался из лохани и, накинув рубашку, подошел к зеркалу. Тина даже перестала дышать, и вдруг ей на плечо упала чья-то тяжелая ладонь, а вторая захлопнула рот. В лицо пахнуло сильнейшим перегаром, и знакомый голос прохрюкал:

— И за кем это ты тут подглядываешь, грязнушка?

Тина едва не умерла. На этот раз от страха. Продолжая зажимать ей рот, помощник распорядителя вошел в помещение бани.

— Кто это у нас тут без штанов? — спросил он, глядя на Алекса.

Парень бросил взгляд в зеркало и спокойно продолжил бриться.

— Пошла, — Бизн швырнул девушку, и она, поскользнувшись на мокром полу, упала, заскулив от боли.

Парень продолжал бриться, морщась от боли, причиняемой тупой бритвой. Помощнику распорядителя надоело рассматривать его голые ягодицы, и он рявкнул с пьяной яростью.