Полный курс НЛП - Боб Боденхамер

Расширение Метамодели

Первые семь паттернов, которые мы рассмотрим далее, основываются на ключевых лингвистических паттернах, идентифицированных Альфредом Кожибски в модели Общей Семантики. Являясь лингвистическими маркерами, они сигнализируют нам о различных проявлениях плохих формулировок нашего языка, препятствующих нашему картированию и проектированию нашей нейро-лингвистики, а также нашей эффективной коммуникации.

Рис. 12.1

Для расширения Метамодели этими паттернами с целью более продуктивного картирования мы переформулировали семь паттернов Кожибски, используя формат Метамодели. Мы описали их в терминах нейро-лингвистических паттернов и вопросов. Первыми идут паттерны, направленные на распознавание структуры картирования. Затем идут вопросы, направленные на выявление некачественной конструкции карт и плохо сформулированных структур. Это делает данные паттерны эксплицитными, чего не было у Кожибски.

Данные особенности относятся к языковым паттернам, указывающим на структуры картирования. Производя метамоделирование, мы побуждаем человека восстановить связь со своим опытом, на основе которого сформированы его карты, и перекартировать их так, чтобы они стали более полными, адекватными и полезными. Конкретно мы делаем это, предлагая человеку вопрос, реакцию или возражение, выявляющие более конкретные детали, используемые для индексирования референтов или конструирования более эффективных карт. Поскольку метамоделирование затрагивает наши процессы картирования, оно активизирует процессы кодирования наших фильмов в тех аспектах, которые обычно находятся вне нашего осознания. Если в трансформационной грамматике они назывались «глубинной структурой», когнитивная лингвистика описывает их как надстраивающиеся друг над другом иерархии «когнитивных сфер» и «матриц сфер» – метауровней наших фреймов.

Что описывают новые паттерны

1. Чрезмерно/недостаточно определенные термины (Ч/Н)

Данный паттерн связан с тем, что мы чрезмерно строго определяем некоторые термины, относящиеся к метауровням, и недостаточно строго определяем их в терминах сенсорного уровня. Мы говорим, например, о «браке» и определяем его в абстрактных категориях, не включающих конкретные поведенческие референты. В результате мы остаемся с массой абстрактных неоперационализированных терминов, порождающих двусмысленность, неточность, галлюцинации и плохо сформулированные структуры.

«Эта комната прекрасно обставлена». Что вы понимаете под словом «прекрасно»? Какие характеристики этой комнаты отвечают вашим критериям красоты?

2. Иллюзорные глагольные разбиения (ИГР)

Этот паттерн относится к словам, вербально и лингвистически разбивающим процессы и трактующим их элементы, как будто они могут существовать независимо. Примером тому являются «сознание», «тело» и «эмоции». Там, где присутствует сознание, всегда присутствует также «тело» и «эмоции». Поэтому мы используем дефисы для указания на целостную систему взаимодействующих частей, которые невозможно отделить друг от друга: сознание-тело-эмоции, пространство-время, нейро-лингвистический.

«Понимаете, мое сознание подсказывает мне, что так делать не надо, но эмоционально мне все равно нравится это делать».

«Итак, расскажите мне о той части вашего мысле-чувствования, которая знает, что так делать не надо, а затем расскажите мне о другой части вашего мысле-чувствования, которая активизирует ваши действия и поступает вопреки первой».

3. Фразы «или/или» (И/И)

Фразы «или/или» постулируют аристотелевской взгляд на мир, предполагающий видение мира в полярных категориях, так что все представляется как либо одно, либо другое, без промежуточных градаций. На самом же деле большинство явлений мира относится к области серого, лежит в промежутке, проявляется в той или иной степени. «Ты либо любишь свою работу, либо ненавидишь ее». «Ты либо неудачник, либо преуспевающий». Заполнение упускаемых из вида промежуточных стадий позволяет нам картировать события с большей точностью.

«Так что же, нет ничего среднего между успехом и неудачей? Разве нельзя достичь успеха в одном и потерпеть неудачу в другом? Разве нельзя находиться на грани успеха, но столкнуться с рядом проблем, мешающих его достичь?»

4. Многопорядковость (М)

Многопорядковость связана с номинализациями, которые могут выступать в качестве референтов для самих себя. Значение термина зависит от того, какой уровень абстракции мы используем. На каждом из уровней термин означает нечто иное. Например, на первичном уровне мы испытываем любовь как влечение и привязанность. На следующем уровне любовь к любви становится захватывающей нас влюбленностью, далее любовь к любви к любви становится романтизмом и т. д.

«Мой страх неодобрения со стороны окружающих просто съедает меня и подрывает все мои усилия».

«Итак, тот страх, о котором вы говорите, это страх перед неодобрением Джима или Джейн, если вы займетесь этим проектом без их санкции, или это страх самого представления о том, что они не одобрят ваших действий? К какому уровню относится этот страх?»

5. Статичные или сигнальные слова (СС)

Статичные слова, это те многопорядковые термины, которые мы ограничили единственным, жестким, абсолютным и статичным значением. Начало этому могут положить наши попытки конкретизации многопорядкового термина, а затем мы оказываемся не в состоянии поддерживать его гибкость. Конкретизировав то, каким образом термин используется в одной ситуации, мы замораживаем его, так что он становится статичным и универсально истинным для всех случаев его употребления. Это порождает ограничения и ригидность нашего мышления.

«Я просто испытываю страх, что почувствую стыд и смущение, если у меня ничего не выйдет».

«Это слово "страх" звучит почти так, будто это материальный предмет, а не процесс. Когда вы испытываете этот страх перед представлением о том, что кто-то «устыдит» вас, означает ли это, что эти люди действительно говорят «Стыдитесь!» таким тоном, каким выговаривают ребенку: «Нельзя, нельзя, нельзя»? Или они смотрят прямо на вас исподлобья? Как именно они стыдят вас и что в этом страшного?»

6. Псевдослова (ПС)

Псевдослова – это особенности произношения и шумы, звучащие как слова, которые мы используем, как если бы они действительно являлись символами, означающими нечто обладающее фактической или логической реальностью, хотя это не так. Они ничего не означают. Это всего лишь псевдотермины. «Единорог» является псевдотермином в области зоологии. В области мифологии он имеет некий референт и замещает этот референт. «Тепло» в физике звучит как имя существительное, как нечто предметное, и, следовательно, означающее реальную вещь. Но такой вещи не существует. Этот термин веками вводил физиков в заблуждение. Так продолжалось, пока ученые не переименовали референт, описывающий термодинамические отношения, и лишь после этого соответствующий фактам референт был нанесен на карту.

«Неудачи – это самое ужасное. Я их не выношу. Вот почему я выбиваюсь из сил, чтобы любой ценой избежать неудач».

«Меня очень заинтересовала та сущность, о которой вы говорите, потому что когда вы употребляете слово "неудача", это звучит почти как вещь, как дикий зверь, пытающийся вас съесть. Так где же эта вещь, которую вы называете "неудачей"? Как она выглядит? Она всегда предстает перед вами в полный рост или существуют ее мини-версии? Боялись бы вы такой уменьшенной копии так же, как и полномасштабной версии?»

7. Идентификации (Ид)

Идентификация означает отождествление с неким явлением и картирование его как части вашего самоопределения. Это следующий шаг в логическом развитии комплексных эквивалентов. Знак равенства ставится между определением своей личности и некоей внешней формой поведения, переживанием или ролью либо некоей внутренней концепцией, убеждением или эмоцией. В мире не существует «одинаковости»: есть только различия. Игнорируя этот факт, идентификация открывает путь к безумию.

«Вы не понимаете, я всю жизнь был неудачником, я боюсь опять оказаться им».