Восходящая тень - Роберт Джордан

— Да, — коротко ответил он.

— Будь поосторожнее с Аланной, Перин.

— Что? — Айз Седай так быстро перескакивала с одной темы на другую, что это приводило его в замешательство. Особенно когда она заговаривала о том, о чем он только что думал или что хотел от нее утаить. — Почему?

Выражение лица Верин не изменилось, но ее темные глаза неожиданно заблестели:

— В Белой Башне затевается разное. Некоторые… замыслы, вовсе не злобные, оказываются вредоносными, но, когда об этом узнают, частенько оказывается уже слишком поздно. Да и направленные на всеобщее благо порой приводят к обрыву некоторых нитей, сплетающихся в Узор. Ну, как обламывают и выбрасывают некоторые прутики, когда плетут корзину. А та'верен — это такой прутик, который не прочь использовать многие корзинщицы. — Неожиданно Верин осеклась — кажется, ее смутила царившая вокруг сутолока. За книгой или в мире своих мыслей она чувствовала себя увереннее, чем на людях. — О, что это я разболталась! Вот мастер ал'Син не тратит времени попусту. Схожу узнаю насчет наших лошадей.

И Верин удалилась, а Фэйли, взглянув на Перрина, поежилась и сказала:

— В присутствии Айз Седай я порой чувствую себя как-то…

— Неспокойно? — спросил Перрин. — Это еще что. Меня они пугают до смерти!

Фэйли тихонько рассмеялась и принялась теребить пуговицы на его кафтане:

— Перрин, я… я вела себя глупо.

— Что ты имеешь в виду?

Девушка подняла на него глаза и так крутанула пуговицу, что чуть ее не оторвала.

— Ты ведешь себя разумнее, чем кто бы то ни было, — поспешно сказал Перрин и прикусил язык, чтобы не добавить — по большей части; Фэйли улыбнулась, и юноша порадовался тому, что вовремя сдержался.

— Приятно слышать от тебя такие слова, но я и вправду вела себя глупо. — Она погладила пуговицу и принялась оправлять его кафтан, в чем не было ни малейшей нужды. — Ты был такой глупый, — промурлыкала она, — и все из-за того, что этот паренек мне улыбнулся… Но он ведь совсем мальчишка, не то что ты. А ты надулся, и я решила, что надо заставить тебя малость поревновать, ну, совсем чуточку, сделав вид — только сделав вид! — будто мне нравится этот лорд Люк. Я не должна была так поступать. Ты простишь меня?

Перрин попытался осмыслить ее сбивчивые слова. Прекрасно, если она считает этого Вила мальчишкой, — и то сказать, вздумай он отрастить бороду, то-то было бы смеху. Но она вовсе не упомянула о том, что улыбалась ему в ответ. И если она только притворялась, будто ей нравится Люк, то почему так краснела?

— Простить? Ну конечно, я тебя прощаю… В глазах Фэйли зажегся опасный огонек.

— …то есть я хотел сказать, что тут и прощать-то нечего…

Огонек разгорался все ярче и ярче. Что, в конце концов, она хочет от него услышать?

— А ты меня простишь? Я, когда пытался заставить тебя меня бросить, наговорил много глупостей. Ты мне это простишь?

— Значит, ты говорил мне что-то такое, за что стоит просить прощения? — вкрадчиво промурлыкала Фэйли, и Перрин понял, что дело оборачивается худо. — Понятия не имею, что ты имеешь в виду, но не сочту за труд об этом поразмыслить.

«Не сочту за труд поразмыслить». Надо же эдак сказануть! Говорит как заправская леди. Не иначе как ее отец работал у какого-нибудь лордишки, вот она и нахваталась всяких словечек у знатных особ. Перрин так и не понял, что, собственно, имела в виду Фэйли, но не сомневался — очень скоро она ему это растолкует.

Для него было немалым облегчением вновь вскочить в седло и оказаться среди фургонов, повозок и множества людей, оживленно споривших о том, что брать с собой, а чего не брать. Ребятишки помладше ловили цыплят и гусей и связывали им лапы. Мальчишки уже гнали скотину на восток и выводили из загона овец.

Фэйли как будто забыла о недавнем разговоре. Улыбнувшись Перрину, она принялась рассуждать о том, чем отличается здешняя порода овец от салдэйской, а когда одна девочка преподнесла ей букет маленьких красных сердцецветиков, тут же принялась вплетать их в бороду Перрина, посмеиваясь над его протестами. Юноша почувствовал настоятельную необходимость снова посоветоваться с Абеллом Коутоном.

— Да поможет тебе Свет, — сказал ему на прощание мастер ал'Син. — Ты уж пригляди за нашими ребятишками.

Четверо молодых людей решили отправиться с Перрином. Все они сидели на покрытых толстыми попонами рабочих лошадках, далеко не таких справных, как у Тэма и Абелла. Перрин удивился, с чего это мастер Джак попросил его присмотреть за этими парнями, которые — все как один — были хоть и ненамного, но постарше его — и Вил ал'Син, и его двоюродный брат Бан, один из сыновей Джака, и оба Левина, Телл и Даниил, которые так походили на Фланна, что все принимали их за его сыновей, а не племянников. Они вбили себе в голову, что должны помочь вызволить Коутонов и Луханов, и Перрин так и не смог их отговорить. Эти простофили, видать, считали, что могут заявиться в лагерь Белоплащников и запросто потребовать освобождения пленников. Бросить им вызов — заявил Телл. У Перрина от такой дурости чуть волосы дыбом не встали. Не иначе как эти парни наслушались песенок менестрелей да россказней дуралеев вроде лорда Люка.

Кроме того, Перрин подозревал, что у Вила есть и особая причина отправиться в этот поход, хотя тот и делал вид, что вовсе не интересуется Фэйли. Задаст он еще хлопот, да и приятели его ему под стать. Тэма и Абелла, кажется, больше всего заботило, сумеют ли эти молодые люди удержаться в седле и натянуть, коли потребуется, тетиву. Верин и вовсе ни во что не встревала, лишь поглядывала на Перрина и порой делала какие-то пометки в своей книжице. Томас выглядел несколько озабоченным, что же до Фэйли, то она вдруг ни с того ни с сего затеяла плести из подаренных ей цветов венок. Предназначался он, как вскоре выяснилось, для Перрина. Тяжело вздохнув, юноша повесил венок на луку седла.

— Я постараюсь присмотреть за ними, мастер ал'Син, — пообещал он.

Когда отряд отъехал от фермы примерно на милю, Перрину показалось было, что сейчас он лишится новых соратников. Неожиданно из зарослей выскочили Гаул, Байн и Чиад. Вил и его приятели схватились за луки, Гаул и Девы прикрыли лица и нацелили копья. Потребовалось несколько минут, чтобы все уладить. Поняв, в чем дело, айильцы покатились со смеху — кажется, это недоразумение показалось им очень забавным. Ал'Сины и Левины поначалу не на шутку встревожились — компания айильцев, среди которых две женщины, несколько их беспокоила. Однако, как только выяснилось, что никто ни на кого не нападает, Вил принялся расточать улыбочки Девам. Перрин решил не вмешиваться — во всяком случае до тех пор, пока этому малому не приставят копье к горлу. Если какая-нибудь Дева и впрямь рассердится, Перрин успеет вмешаться. Может, хоть это научит Вила сдерживать свои дурацкие улыбочки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});