Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

По мысли папы Евгения III, возглавить поход должен был французский король Людовик VII Благочестивый. Именно к его двору и направился св. Бернард. Пламенной проповедью он убедил короля и его вассалов отправиться в крестовый поход. Вдохновленный своим успехом, св. Бернард отбыл ко двору германского короля (впоследствии императора) Конрада III. Используя все силы своего красноречия, Бернард буквально вынудил Конрада принять участие в крестовом походе. Когда папа Евгений узнал об этом, он был в ужасе: Конрад нужен был ему как союзник в Европе для борьбы против норманнов, да и, кроме того, он понимал, что крестовый поход с разделенным руководством вряд ли будет успешным. Однако его авторитет не мог и близко сравниться с авторитетом св. Бернарда ("Говорят, что папа не Вы, а я", – скромно писал ему Бернард), и папе пришлось смириться.

Итак, в поход отправились две армии – немецкая и французская, каждая из которых возглавлялась королем. С немцами шли их вассалы, в том числе король Владислав Богемский и Болеслав IV Польский. В армии присутствовал племянник и наследник Конрада Фридрих, герцог Швабский, – будущий император Фридрих Барбаросса.

Вновь повторялась история Первого Крестового похода. Первыми на имперские земли вошли немецкие армии. Вели они себя там, как на вражеской территории, и Мануилу пришлось прибегнуть к силе, чтобы удержать их от бесчинств. Отношения с французами были еще более напряженными, и в окружении Людовика VII даже обсуждалась возможность захвата Константинополя.

Мануил предложил крестоносцам разумный план: обойти Константинополь стороной, переправиться через Геллеспонт и двигаться к Палестине вдоль малоазийского побережья, оставаясь в византийской зоне и минуя пустынные области внутренней Анатолии, где господствовали сельджуки. Однако и Конрад, и затем Людовик отвергли этот план – они рассчитывали, что их появление у стен Константинополя окажет давление на императора, и поэтому оба войска переправились в Азию через Босфор. После этого Мануил понял, что имеет дело с врагами, и поспешил заключить с иконийским султанатом мирный договор, по которому сельджуки возвращали Империи несколько крепостей, а Мануил обязался соблюдать нейтралитет в последующих военных действиях. Императора можно очень хорошо понять, тем более что сицилийские норманны, в нарушение всех договоров и правил, вновь напали на Империю, и Мануил, чтобы дать им достойный отпор, должен был обеспечить себе спокойствие на восточном фланге.

Итак, крестоносцы собственными действиями отвергли помощь Византии. К тому же положение усугублялось соперничеством и враждебностью двух армий и двух монархов. Немцы решили не дожидаться французов и действовать самостоятельно. Они направились к Иконии, где их наголову разбили турки, и Конрад, лишь с десятой частью своего войска, вынужден был вернуться в Никею. Теперь уже обе части экспедиции решили действовать совместно. Несмотря на то, что армия шла по византийским территориям, путь был очень тяжелым. Провианта не хватало, а зимние дожди сделали горные дороги трудно проходимыми. Турки своими набегами постоянно тревожили войско, нападая на отставшие группы и отдельные отряды. Когда армия доплелась до Атталии, Людовик был уже пресыщен дорожными приключениями. Он собрал все суда, которые были в этом небольшом портовом городе, погрузил на них кого мог (в основном кавалерию) и отплыл в Антиохию, предоставив пехоте добираться до Святой Земли собственными силами. Конрад, покинувший армию еще раньше, был уже в Акре. Не больше половины оставшихся дошли до конечной цели.

Тем не менее всех прибывших было достаточно, чтобы значительно усилить местное войско и предпринять серьезную кампанию против мусульман. Самым разумным шагом было бы идти на Алеппо – столицу сына покорителя Эдессы Зенги – самого талантливого мусульманского полководца и самого способного правителя того времени, султана Нур-Эд-Дина, который с первых дней своего правления проявил себя как грозный враг христиан. Победив его, можно было бы вернуть назад все утраченные города. Вместо этого крестоносцы решили напасть на Дамаск – единственного союзника франков против растущей силы Нур-Эд-Дина. Кампания позорно провалилась: Дамаск взять не удалось, но опасность вынудила дамасских правителей призвать на помощь Нур-Эд-Дина. Таким образом, результатом Второго крестового похода явилось лишь усиление главного врага западных христианских государств. Последствия этого безрассудного шага крестоносцев не замедлили сказаться в дальнейшем.

Однако крестоносцам, с позором возвращавшимся домой, нужно было объяснить причину своих неудач. Естественно, козлом отпущения объявили Византию. Людовик согласился с норманнами, что нужно немедленно объявлять крестовый поход против византийцев. Более того, св. Бернард, озадаченный путями Божественного Провидения, приведшего к такому плачевному концу столь славное начинание, с радостью принял объяснение о предательстве византийцев и бросил всю свою неуемную энергию на организацию отмщения виновной Империи. Но он понимал, что без помощи короля Конрада вряд ли удастся предпринять что-либо серьезное. А Конрад, похоже, наконец-то чему-то научившийся из своего горького опыта, теперь уже наотрез отказался принимать участие в этом начинании. К тому же он совсем не был заинтересован в усилении власти сицилийских норманнов, чье влияние во всем этом коварном плане было для него очевидным. Напрасно Бернард вновь мобилизовал все свое красноречие, метая в Конрада громы и молнии: немецкий король оставался непоколебимым. Он слишком хорошо помнил, что вышло из того, когда он против своей воли поддался на эмоциональный шантаж пламенного проповедника. Благодаря здравому смыслу короля Конрада план св. Бернарда не удался. Великое предательство христианства, к которому он призывал, было отсрочено на полвека.

Главная ответственность за провал Второго Крестового похода должна быть возложена на самих крестоносцев. Да, действительно, наверное, император мог бы помочь крестоносцам больше, но лишь ценой громадного риска для своей Империи. Разумным ли было для него идти на такой риск? Но суть вопроса гораздо глубже. Было ли действительно в интересах христианского мира организовывать время от времени возглавляемые близорукими идеалистами и беззастенчивыми авантюристами отважные походы на восток для помощи крохотным инородным государствам, само существование которых зависело от отсутствия единства среди мусульман? Или все же было разумнее если не помочь, то хотя бы не мешать Византии, которая столь долгое время прикрывала собой восточный фланг Европы? История Второго Крестового похода еще более ясно, чем история Первого, показала, что эти два подхода были несовместимы. Когда, во многом благодаря западным стараниям, Константинополь падет и когда турки будут стоять у ворот Вены – тогда наконец станет ясно, чье видение было более правильным…

9. В Антиохии пришел к власти французский авантюрист Рейнальд (Рено) Шатильонский – разбойник с большой дороги без совести и чести. Так как ему нужны были деньги, он решил отметить свое пришествие к власти набегом на Кипр. В1156 г. Рейнальд вместе со своим союзником, армянским князем Торосом, высадился на острове. Киприоты, всегда поддерживавшие добрые отношения с крестоносными государствами и не раз выручавшие их, совершенно не ожидали такого вероломного нападения. Пользуясь их замешательством, франки захватили остров и устроили там трехнедельную оргию грабежа и насилия. Все, что можно было увезти, погрузили на суда, что нельзя – сожгли. Толпы людей были увезены в рабство, многие, не помещавшиеся на корабли, убиты. Третьих заставили выкупать самих себя и свою собственность. До сегодняшнего дня Кипр до конца не восстановился от разорения, учиненного французами и их армянскими союзниками…

Этого преступления Империя оставить безнаказанным не могла. Мануил с огромной армией выступил в поход. Союзник Рейнальда, армянский князь Торос, был разбит и бежал в горы. Сам Рейнальд понял, что его единственный шанс на спасение – это полная покорность: он явился в имперский лагерь в рубище, босой, с веревкой на шее и головой, посыпанной пеплом. Несколько часов лежа в пыли перед походным имперским троном, он просил прощения. Наконец император "заметил" его и, после весьма неприятного разговора, простил. Условия были такими: цитадель должна предоставляться имперским войскам по первому требованию, франки направляли корпус в имперскую армию, и латинский патриарх должен быть заменен на греческого. Многие, в том числе и король Иерусалимский Балдуин IV, считали, что император должен как минимум лишить Рейнальда трона, но тот, очевидно, решил, что ему выгоднее иметь униженного и раздавленного Рейнальда в качестве своего вассала, чем срочно искать ему замену. К тому же Мануил любил делать красивые и великодушные жесты. Однако вскоре Рейнальд Шатильонский был все же наказан за свое злодейство: в 1160 г. он был захвачен мусульманами в плен. Это было громадным облегчением для всех, его возвращения не требовал никто, и он оставался в мусульманском плену долгих 16 лет.