Оружие возмездия - Андрей Завадский

Эльф, прежде рассеянно скользивший взором по янтарным плитам, которыми был выложен пол, поднял взгляд на тех, что предстали перед ним, на краткие минуты оставив свои посты. Он казался до неприличия юным, этот эльф, на челе которого покоился серебряный обруч, покрытый тончайшей гравировкой. Поступь его была легка, движения стремительны и быстры, и только глаза, лишенные жизни, точь-в-точь, как те самоцветы, что украшали этот величественный зал, выдавали его истинный возраст. Глаза существа, видевшего рождение этого мира, существа, которому успела наскучить его бесконечно долгая жизнь, с коей он, однако, не был готов расстаться по своей воле.

Те, кто в эти мгновения молча ожидали соизволения говорить, на первый взгляд казались столь же юными созданиями, и по сравнению со своим владыкой они действительно были молоды, пусть некоторым и довелось воочию видеть расцвет и закат Эссара, величайшей державы, созданной некогда людьми ради одной лишь цели — истребления всех тех, в чьих жилах текла другая кровь.

Хранившие почтительное молчание эльфы сидели лицом к лицу, забыв об окружающий их роскоши, не слыша звона оружия и криков, неразборчивых, но исполненных ярости и боли, что доносились снаружи, проникая сквозь кажущийся нерушимым камень стен.

В тронном зале эльфийской столицы собрался совет, с которым владыка Перворожденных хотел обсудить безрадостные вести, пришедшие с северной границы его державы. Король Эльтиниар, ныне пребывавший не в лучшем расположении духа, чувствовал, что его план, казалось бы, безупречный, начинает рушиться. Слишком многое он поставил на миссию в дальних Шангарских горах, уверовав в неодолимую мощь самых древних созданий этого мира, и теперь пожинал плоды своей самонадеянности.

Армия людей подступила к столице И’Лиара, взяв прекрасный город в кольцо и непрестанно пробуя на прочность его оборону. Сейчас как раз наступило краткое затишье, и те, кто обычно находился на острие вражеских атак, те, благодаря кому еще жива была надежда, смогли прибыть к своему правителю.

— С севера, из Дьорвика, пришли плохие вести, — когда затянувшееся молчание уже стало угнетать, мрачно произнес Эльтиниар, размеренно вышагивая по залу, находившемуся в шпиле самой высокой и мощной башни в центре огромного города. — Отряд Гиара не смог найти Мелианнэ. Более того, они попали в засаду. Горячие головы неосмотрительно схватились с горсткой человечьих воинов, разворошив осиное гнездо. Докладывают, что против наших воинов люди подняли не менее тысячи солдат.

При этих словах короля те, кто присутствовал в тронной зале, многозначительно переглянулись. Что ж, эльфийские воины в очередной раз доказали свое мастерство, которое признали и люди, иначе с чего бы бросать в бой против горстки бойцов целую армию. Но горечь потерь была сильнее невольной гордости за своих братьев, ибо теперь каждая пролитая капля крови Перворожденного неумолимо приближала победу врагов.

— Это очень глупо с их стороны, — едва заметно дрогнувшим голосом произнес эльф в роскошных серебряных латах, ныне хранивших многочисленные следы ударов и царапины, оставленные вражескими клинками. Он был молод, не ликом, ибо никогда чела Перворожденного не коснется печать времени, жестокого ко всем иным народам. Но в глазах этого эльфа еще пылал огонь, он еще мог любить до беспамятства, и ненавидеть до безумия, не пресытившись жизнью. — Такой опытный воин, как Гиар, обязан был помнить о цели своего похода, не размениваясь по мелочам. Напрасная смерть, пусть и красивая. — Но сам воин, сказав это, поймал себя на мысли, что если ему суждено пасть в бою, то он хотел бы погибнуть именно так, окруженный несметными полчищами врагов, пусть даже точно зная, что обречен на поражение в этой схватке.

Разумеется, те, кто собрались в покоях правителя И’Лиара, не могли знать, что их братья все же исполнили свою миссию, пусть и не так, как ждали от них здесь, в столице Королевства Лесов. И король, и его рыцарь были правы, назвав гибель посланных в Дьорвик эльфов напрасной. Сейчас, когда на счету был каждый воин, когда враг мог выставить армию втрое, вчетверо большую, чем эльфы, гибель даже единственного бойца была утратой, могущей стать в будущем причиной тяжелого поражения. Однако горстка эльфов, неосторожно ввязавшись в бой с людьми, заведомо превосходившими их числом, смогли открыть путь Мелианнэ на восток. Стянутые к южной границе Дьорвика отряды стражи и армейские сотни, были переброшены как раз с восточной границы, откуда исстари люди не ждали угрозы, и там были оставлены лишь малочисленные заслоны, обойти которые, не потревожив, эльфийке и ее спутнику человеку не составило труда. Но, конечно, здесь, в сердце чародейских лесов державы эльфов, об этом никто даже не догадывался.

— Но ведь Мелианнэ еще на свободе, пускай и во владениях людей, — спокойным, не выражавшим абсолютно никаких эмоций голосом, заметил другой эльф, облаченный в длинный плащ и сжимавший в руках тяжелый деревянный посох. Его бритая голова, щеки и запястья были покрыты густой вязью татуировки. — Ей удалось проделать огромный путь, и теперь она приближается к границам королевства людей. Ее шансы высоки, но надеяться на успех миссии Мелианнэ всецело, не делая иных попыток улучшить наше положение, весьма опасно.

Л’леме Сингар, один из сильнейших чародеев, давно уже ставший эл’эссаром, хранил задумчивость, словно прямо сейчас собрался медитировать, не смущаясь присутствием своего господина. Казалось, маг, безучастный ко всему, просто размышлял вслух, не замечая своих сородичей, что находились рядом. Но те жадно ловили каждое слово, будто желая услышать в речи мага откровение.

— Ведь вы можете узнать точно, где находится моя дочь? — обратился к Сингару Эльтиниар.

— Да, владыка, это по силам мне, тем более, сейчас принцесса заметна издали, с тем, что она несет, — степенно кивнул чародей. — Э’валле приближается к р’рогскому лесу. Предваряя ваше удивление, могу сказать, что поступок несколько опрометчивый, но мы точно не знаем, чем она руководствуется. Возможно, ей не оставили иного выхода.

Эльтиниар остановился у высокого стрельчатого окна, из которого открывался замечательный вид на город. Представшая взору короля картина заставила его замолчать, погрузившись в невеселые думы.

Столица И’Лиара могла бы заставить удивиться любого человека, случись ему оказаться в этих краях, которые сами Перворожденные считали почти священными. Город не имел привычных стен, которые опоясывали бы его прочным кольцом. Он вообще был мало похож на все иные города, что возводили дети разных народов. Множество башен, среди которых не отыскать было двух одинаковых, высилось на равнине, обрамленной со всех сторон невысокими холмами. Они были разной высоты и формы, становясь все выше от окраин города к его центру, где было обиталище короля, оплот власти и силы И’Лиара.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});