Мое тело – тюрьма - Кицунэ Миято

учёбы.

— То есть ты планируешь учиться? — Кира внимательно смотрела в глаза Люде, пока та не стала нервно дёргаться и отводить взгляд.

— Ну да.

— Ну да, — кивнула Кира. — Ну да… Тогда записывай.

— Что записывать? — нервно переспросила Люда.

— Список записывай. Что ты мне должна купить. В магазин сейчас пойдёшь. Яйцо десять штук. Пачку майонеза. Упаковку макарон. Две шоколадки в качестве извинений.

— Это чего?.. — удивлённо посмотрела на неё Люда.

— Ты собралась съехать? — пристально посмотрела ей в глаза Кира.

— Н-нет…

— Ты потратила мои продукты. Я их покупала себе. Я не обязана тебя кормить. И никто не обязан, в общем-то. Мы не друзья и не родственники. Мы — соседки. Возможно, ещё какое-то время, — раздельно и чётко сказала Кира. — Мне не нравится, когда берут или даже трогают что-то моё. Ещё раз твои друзья прикоснутся к моим вещам — и их, и тебя, как человека, который это допустил, будут ждать весьма неприятные последствия. Я достаточно понятно говорю? Ты меня поняла?

— Э… Поняла, — моргнула Люда.

— Я выделила тебе в холодильнике полку, хотя и не обязана это делать, так как холодильник, вообще-то, мой. Это значит, что ты не трогаешь вообще никакие продукты в иных местах, кроме своей полки, на которую ты что-то положила. В морозилку ты можешь положить только один небольшой пакет. И всё, что я вижу сверх этого, я выкидываю. А теперь оденься и сходи за продуктами. Можешь купить что-то себе. Потому что то, что приготовила я, ты больше не трогаешь, если я тебе не скажу обратного.

— Ну просто я думала, что в общаге типа всё общее… — буркнула Люда.

— Нет. Общая в общаге только территория, на которой мы или совместно и спокойно живём, уважая друг друга и следуя правилам… Или живём очень плохо и тебе это совсем не понравится, поверь мне.

— Ладно, я куплю… Просто думала, что ты хорошая и ты разрешаешь.

— Нет, Люда, я точно не хорошая, и это была весьма грубая манипуляция с твоей стороны, — хмыкнула Кира. — По большому счёту, мне плевать, будешь ли ты считать меня хорошей или плохой. Я давала тебе возможность как-то привыкнуть к общежитию, всё же ты приехала в большой город, одна, без родителей, которые тебя, видимо, с ног до головы обслуживали. Но на этом всё. Твоя притирка к жизни в общаге закончилась и началась взрослая самостоятельная жизнь, в которой у тебя очень мало прав и огромная куча обязанностей. А теперь шагай в магазин и подумай, что тебе самой надо купить, чтобы питаться в течение следующей недели.

— Ладно, значит, яйцо и майонез… — кивнула Люда, о чём-то задумавшись.

— И не забудь шоколадки в качестве извинений, — напомнила Кира. — И было бы неплохо, если бы ты или твои родители привезли картошки. У меня она была только на суп, то есть то, что было, я должна была есть в течение месяца. Ты всю картошку пожарила и съела за один присест, так что её тоже придётся как-то возместить. Так же, как и варенье.

— Ладно, я с мамой свяжусь, скажу, чтобы она отправила с папой картошки и варенье, — утёрла нос Люда.

— Если у тебя есть такая возможность и папа на машине, попроси моркови, лука, солений, варений, если ты их кушаешь. Из этого всего можно готовить, а на сэкономленные деньги ходить в столовую или покупать себе что-то. Я не против, если у нас будут общие овощи, и даже варенья и соленья, но это означает, что мы обе их будем привозить в достаточном объёме. Понимаешь меня?

— Короче, мне тоже надо что-то привозить, — кивнула Люда. — Ладно, я попрошу. Отец на машине бывает и дядя тоже.

Кира знала, что Люда жила в городе за сто пятьдесят километров от областного центра, но к ним ходили не только автобусы, но и скоростные электрички. Электричка шла около трёх часов, но зато по студенческому стоила около семидесяти рублей.

— А ты когда домой вообще собираешься? — спросила она.

— Ну не знаю… может, через пару недель… — пожала плечами Люда, которая начала одеваться, чтобы пойти в магазин. — Как-то я ещё и не соскучилась совсем.

Кира подумала, что было бы неплохо, если бы они обе уехали: тогда такого беспредела с «одинокой соседкой на выходных» точно бы не вышло.

— Поедешь тогда двадцать седьмого сентября, надо будет список составить, что тебе из дома привезти, — кивнула Кира.

— Из дома? — удивилась Люда.

— Тебя, конечно, родители классно выпнули на «вольные хлеба», — хмыкнула Кира. — Даже кастрюли не дали. А если бы у меня не было или все были такие же первокурсницы полоротые? Одними бы чайками с печеньками перебивалась? Да и одна кастрюля на всех с учётом того, что каждый готовит сам, как-то совсем мало. Ладно, иди в магазин, позже это обговорим.

Люда ушла, а Кира с протяжным выдохом легла на кровать. «Конструктивный разговор» с активной подстройкой вытянул из неё все силы.

— Неплохо вышло, — прокомментировал Грим. — И ты почти не потратила ману.

— Думаешь, я правда становлюсь… кем-то отстранённым, механическим и наблюдающим издалека на расположение и движение людей в кадре? — спросила Кира. — Это и есть — ментальное взросление?

— Я это почти поправил, — смущённо кашлянул Грим. — Но не знаю, стоит ли полностью обрывать связь…

— Не думаю, что стоит это делать, — откликнулась Кира. — Что-то мне подсказывает, что будет больно, неприятно и может обернуться неожиданными последствиями.

— Я его максимально приглушил, — ответил Грим.

* * *

«Снова работающий магнитофон» работал выборочно и у Люды особенно начал зажёвывать кассеты, так что слушать они стали только радио. Вероятно, к счастью.

Люда присмирела и начала делать уборку, покупать продукты и что-то себе готовить.

Саша и Стас начали заглядывать в гости, и, кажется, Люда пыталась флиртовать со Стасом. Но это тоже неплохо сказалось, так как соседка стала почаще прибираться и меньше разбрасывать свои вещи.

Жизнь в общежитии и на учёбе устаканилась и вошла в свою колею.

В конце сентября Кира поехала домой. На вокзале её встретил Влад Шемет.

— Ой… а ты как здесь? — удивилась Кира, когда вышла из автобуса и нос