Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё - Пер Валё

Скандинавией, и крест-накрест два тела.

Он спросил:

– Ты их обоих знал?

– Да, – ответил Гунвальд Ларссон. – Патрульные из Сольны. Кристианссон и Квант. – И после минутного молчания: – Как их сюда занесло?

Кольберг в свою очередь задал вопрос более актуальный:

– А почему кто-то решил их застрелить?

– А почему кто-то хотел застрелить нас?

Вопрос был тоже весьма уместный.

Несомненно, кто-то был очень заинтересован в их смерти. Кто-то вооруженный автоматом и уложивший не только двух полицейских в форме, но и сделавший все от него зависящее, чтобы уложить Кольберга и Гунвальда Ларссона, но в то же время пощадивший всех остальных, хотя недостатка в живых мишенях у него не было.

– Почему?

Ответ напрашивался сам собой. Стрелявший знал Гунвальда Ларссона и знал Кольберга. Он знал, кто они такие, и сознательно намеревался их убить.

Интересно, а Кристианссона и Кванта он тоже знал? Лично – едва ли, но тут сработала форма.

– Должно быть, он недолюбливает полицейских, – пробормотал Кольберг.

– Ммм, – промычал в ответ Гунвальд Ларссон.

Он взвесил на ладони свой тяжелый пистолет и спросил:

– Ты не видел, этот гад засел на крыше или в какой-то квартире?

– Не успел рассмотреть.

На улице тем временем кое-что произошло. Весьма прозаическое, но тем не менее достойное внимания.

Прибыла карета «скорой помощи». Она остановилась, дала задний ход к фонтану, остановилась снова. Из нее выпрыгнули двое мужчин в белых халатах, они открыли задние дверцы и достали двое носилок. Двигались они проворно и по виду без всякого волнения. Один из них посмотрел на девятиэтажный жилой дом на Далагатан. Но ничего не случилось.

Кольберг хмыкнул.

– Вот именно, – тотчас отозвался Гунвальд Ларссон. – Значит, у нас есть шанс.

– Тоже мне шанс, – сказал Кольберг.

Идея не слишком его вдохновила, но Ларссон уже стащил меховую куртку и пиджак и энергично перетряхивал белые халаты.

– Я, во всяком случае, возьму этот, – изрек он. – Этот больше других.

– Их и всего-то есть три размера.

Гунвальд Ларссон кивнул, сунул пистолет в кобуру и натянул халат, который сразу затрещал в плечах.

Кольберг покачал головой и взял самый большой из попавшихся на глаза халатов. Халат все равно не сошелся. На животе.

По его мнению, оба они здорово смахивали на пару комиков из какого-нибудь немого фильма.

– Может, этот? – спросил Гунвальд Ларссон.

– Именно, может, – ответил Кольберг.

– Значит, о’кей?

– О’кей.

Они спустились по лестнице, пересекли мощеную площадь, прошли вплотную мимо «скорой помощи», где как раз устанавливали первые носилки – с Квантом.

Кольберг взглянул на мертвого. Он узнал его. Он встречал его несколько раз, хотя и редко. Чем-то этот полицейский прославился. Кажется, задержал опасного сексуального маньяка. Или что-то в этом роде.

Ларссон уже дошел до середины улицы. Вид у него был презабавный в халате-недомерке и с белой шапочкой на голове. Оба санитара изумленно воззрились на него.

Щелкнул выстрел.

Кольберг бросился через улицу.

Но на сей раз стреляли не в него.

К востоку вдоль Оденгатан ехал с включенными сиренами черно-белый полицейский автобус. Первый выстрел прозвучал, когда автобус подъехал к Сигтюнагатан, за первым последовала целая серия. Гунвальд Ларссон сделал несколько шагов, чтобы лучше видеть происходящее. Сперва автобус увеличил скорость, потом начал петлять и крутить. Когда он миновал перекресток Оденгатан и Далагатан и скрылся из виду, выстрелы смолкли. И тотчас послышался зловещий грохот железа.

– Болваны, – сказал Гунвальд Ларссон.

Он присоединился к Кольбергу, стоявшему в дверях, распахнул халат, достал свой пистолет и сказал:

– Он на крыше, это ясно, а теперь посмотрим.

– Да, – согласился Кольберг. – Сейчас он был на крыше.

– Это как понимать?

– А так, что раньше его там не было.

– Посмотрим, – повторил Гунвальд Ларссон.

Дом имел два подъезда, оба с улицы. Они стояли возле северного и потому сперва вошли в него. Лифт не работал; перед ним собралась кучка взбудораженных жильцов.

Вид Гунвальда Ларссона в лопнувшем по швам халате, окровавленной повязке и с пистолетом в руках взбудоражил их. Документы Кольберга остались в куртке, а куртка в свою очередь осталась в доме по ту сторону площади. У Гунвальда Ларссона, возможно, было при себе какое-то удостоверение личности, но он не торопился его предъявлять.

– С дороги, – отрывисто приказал он.

– Подождите где-нибудь здесь на первом этаже, – предложил Кольберг.

Успокоить людей – трех женщин, ребенка и старика – оказалось не так-то просто. Возможно, они видели из своих окон, что произошло на улице.

– Не волнуйтесь, – сказал Кольберг. – Опасности нет.

Он вдумался в смысл этих слов и беззвучно рассмеялся.

– Конечно нет, ведь здесь полиция, – бросил Гунвальд Ларссон через плечо.

Лифт был поднят примерно на высоту седьмого этажа. На лестничной площадке этажом выше дверь шахты была открыта, и они могли заглянуть в глубину. Похоже, что лифт безнадежно испорчен, кто-то с умыслом вывел его из строя, и этим