AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ) - Соколов Сергей Александрович

– Зоя, а что ты играть будешь? – Поспешно подойдя к Ермоловой спросила Лили.

– Ludovico Einaudi – Nuvole Bianche. – Пожала плечами Ушанка. – Может My heart will go on из «Титаника». По нормальному сыграю, а не на четырёх струнах. – Зоя, это одна из моих любимых… Можешь показать? – Робко спросила Лили, мечтательно сощурившись. – Да легко….И Ермолова заиграла, а мне показалось, если память Стаса не изменяет, что оригинал хуже, чем играла Зоя. В один момент, у меня появилось ощущение отторжения, что меня где‑то обманывают. То, как Ермолова «извлекала звук» из инструмента было круче любой магии. Этот инструмент был и в моём родном мире, только количество его вариаций гораздо больше. Сам в дрейфе учился на гитаре играть, но времени и терпения не хватило. Ермолову даже мастером язык не поворачивался назвать. Она была виртуозом игры…. – Потрясающе, Зоя… – Прошептала Медведева, утерев проступившую слезу. – А может у тебя, что‑нибудь из твоего «авторского» есть? – Спросила с замиранием сердца Лили.

– Есть, недавно сочинила случайно песню… – Ермолова немного засмущалась, а у меня началась изжога от ощущения какого‑то подвоха. – Про Мышкина….

– Про Стаса? – Удивилась Лили, слегка прищурившись, видимо пребывая в непонимании, благодаря каким заслугам Ермолова целую песню про меня сочинила. – Интересно послушать…

– И мне… – Мрачно сказал я, тазовым нервом чувствуя какой‑то подвох.

– Все чувства в неё вложила… Сейчас исполню….

По ритмичной «рубке» струн, вместо мелодичного мотива, стало понятно, что песня «немного» эксцентричная, но когда Зоя, чуть не срывая струны заорала Оззи Осборном, начался ад….

Грозный княжич Стасик Мышкин!

Злобный княжич Стасик Мышкин!

Хитроумный и свирепый

*проигрыш*

Был грозой губерний всех!

На балу он пил не пиво!

И не брагу пил из рога

Пил жестокий Стасик Мышкин

*проигрыш*

Слёзы вдов и матерей! Ваааа‑ха!!!

Благородные боялись

Герцоги с ним дружили

А маркизы убегали,

*проигрыш*

С поля боя наутёк! Ииии‑ху!

Он ругался и бранился,

Вёл себя он непотребно

И сражался не по чести

*проигрыш*

Кровожаден и жесток! Яяяя‑ха!

Знал в бою приём секретный

Что шепнул не Император!

А коварный пьяный Ленин

*проигрыш*

Рассказал ему о том!

Он сражался не пистолем,

Не рапирой, не кинжалом,

Он в разгар свирепой сечи

*проигрыш*

Бил ногою по шарам!

И враги того боялись

Хитроумного приёма,

Ну раненья, ну увечья,

А вот это – не‑не‑не!

Это ж не по‑христианоски!

Это жуткое бесчестье

Призовут тебя на небо

А яйчата в сапоге!!! Вууу‑хууу!!!

Если в ходе революций

Ленин сдохнет, сгинет Сталин,

Хитрожопый Стасик Мышкин

Ни за что не подведёт

Он возьмёт сапог керзо`вый!

И всекёт ногой могучей

Прямо Троцкому в еб

Одной рукой я зажал струны, а ладонь другой, заткнула рот Ермоловой.

– Про «слёзы вдов и матерей» это безусловно сильно, но учитывая контингент зала, «политуру» лучше не распевать, можно в Магаданскую губернию улететь на ПМЖ, и дедуля не поможет.

– Скучные вы… – Фыркнула Зоя, едва сдерживая смех с упоением глядя на вытянувшиеся лица вокруг. – Ладно, про Мышкина петь не будем. У меня тут ещё одна композиция есть. Назвала её «Имперский болтотряс». Сейчас исполню….

– Нет! – Одновременно вскрикнули мы с Лили, и ещё большая половина нашей команды, которые делали вид, что их тут нет, во время пения Зои, пока Ласточка устраивала шоу с поджиганием брошенных в неё спичек ударами ног.

– Какие все нежные… Тогда про пикник на природе спою. – Обижено надулась Ушанка, играя одной рукой перебором неизвестную мне и всем остальным красивую мелодию.

Зря все согласились… Из приятной мелодии, мотив тут же стал агрессивным, а мелкий «Оззи» вновь заверещал….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я пела это много раз но петь меня не з@ебёт!

О том как любит отдыхать у нас в губернии народ!

Тусовки, балы и коктейли – это точно не про нас!

Мы вновь упёрдываем в глушь, где маги пляшут под Hard Bass!

В бутылках плещется отравленная влага!

Вы это пьёте!? ‑ Yes of cours!

На наших флагах «Слабоумье и отвага»!

Нам по@хуй белка, триппер и боррелиоз!

– Маэстро… Давайте остановимся? Не для себя прошу… Я тебе по седалищу настучу – это ладно. Там дед твой в зале.

– Резонное замечание… – Поморщилась Зоя, погладив себя сзади, видимо испытывая фантомные боли. – Тогда без «авторского»… «Титаник» и «Бланку»….

– Вау! Настька! – Взвизгнули одновременно Ольга, Мати, Новицкий и Лили, которые успели увидеть завершение номера Ермаковой.

Начало я пропустил, благодаря творчеству Зои, но смысл был понятен. В двух телескопических штативах на расстоянье чуть меньше пары метров, по обе стороны от Насти, было закреплены дощечки. Количество не видел, но судя по пустым держателям, около пяти штук на каждом. Высота самой высокой дощечки была около шести метров. Здесь Валькирия решила воспользоваться «помощью», попросив ассистента из зала, которым стал её отец. Сомкнув пальцы обеих рук, пользуясь своей гипертрофированной силой, подбросив дочурку вверх, будто пушинку, ещё до приземления Настя раскола все фанерки. Было эпично!

Помахав зрителям рукой, приобняв отца, девушка покинула сцену улыбаясь, уверено шагая за занавес, но стоило Насте выйти из поля зрения зрителей, как её лицо исказилось от боли. Посмотрев на ногу девушки, я тихо выругался. Вывихнутая щиколотка при приземлении, а у нас – минус топовый боец в женской команде….

Наблюдая за тем, как идёт показ новой формы организованный Мати, я скорбно прикидывал варианты, которые были совсем неутешительными. Вполне могло случиться, что мы проиграем. В поединках среди девушек главным нашим козырем была Настя, которая теперь не сможет участвовать. Остаётся Мати, в арсенале которой две защитные техники и «Эфирная пуля», Ольга, которая сама призналась, что у неё недостаток боевой практики из‑за танцев и гимнастики. Есть ещё Зоя, но тут вообще непонятно, если только ей огнестрел не дать, а лучше танк….

– Очкуешь? – Поинтересовалась малявка, закончившая свой выход в качестве модели для Мати.

– Нет, размышляю над нашей дальнейшей участью. – Честно признался я, поигрывая пальцами.

– Чего тут размышлять? – Пожала плечами Ушанка, снимая зелёный берет с синей окантовкой, заменяя его привычным головным убором. – Всё круто. Даже этот футболтус Орлов отлично выступил. Не думала, что с обычным футбольным мячом можно такие штуки вытворять.

– Сам в шоке. – Кивнул я с задумчивым видом, продолжая перебирать все варианты.

– Главное, чтобы ты не лажанулся. Завершать программу тебе, а последнее впечатление очень важно. – Со знанием дела заявила Зоя, после чего на её лице проступило любопытство. – Может уже наконец расскажешь, что ты будешь делать?

– Петь я буду. – Понизив голос сообщил я Ушанке, которая хлопала широко открытыми от удивления глазами.

– Надеюсь это будет не какая‑нибудь слезливая баллада на французском. – Быстро пришла в себя Зоя, недоверчиво поглядывая на меня. – И это… Ты вообще петь умеешь?

– Умею, представь себе. – Немного слукавил я с ответом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Навык к пению был совокупностью нескольких факторов. У княжича действительно был довольно незаурядный голос, но чувство ритма хромало, в отличии от меня. Горланить мантры, то ещё занятие, но даже не это самое главное. В клинике я времени зря не терял, соткав меридианы к лёгким и сердцу. Сомневаюсь, что не смогу вытянуть хотя бы один из куплетов. К тому же, я тренировался эти дни. Думаю, что проходившие мимо моей полаты медсестры, останавливавшиеся послушать, как я пою, довольно хороший знак.