Историческая библиотека - Диодор Сицилийский

31. (1) Следовательно, едва ли существует мера милосердия в запасе для них, к которой они могли бы призвать, так как, в отношении их случая, своими собственными неудачам они уничтожили ее. Куда им стоит бежать за спасением? К богам, которых они выбрали, чтобы лишить традиционных почестей? К людям, к которым они прибыли, чтобы поработить? Они призывают к Деметре и Коре и к их мистериям, теперь когда они опустошили священный остров[21] этих богинь? (2) Да, некоторые скажут, но не весь народ афинян виновен, но только Алкивиад, который предложил эту экспедицию. Мы видим, однако, что в большинстве случаев их советники оказывают всяческое внимание к пожеланиям своей аудитории, так что избиратель подсказывает ораторам слова, которые удовлетворяют его собственным целям. Ибо оратор не является хозяином толпы, но народ, принимая откровенные меры, направляет ораторов предлагать наилучшее. (3) Если мы должны простить виновных в непоправимой несправедливости, когда они возложат ответственность на своих советников, мы, на самом деле, предоставим нечестивцам простое оправдание! Понятно, что ничего в мире нет более несправедливого чем то, что, пока дело благоприятно, не советники, но народ, принимает благодарность получателей, в вопросах же несправедливости наказание перекладывается на оратора.

(4) Тем не менее, некоторые утратили силу разума до такой степени, что утверждают, что Алкивиад, над которым мы не властны, должен быть наказан, но что мы должны освободить пленных, которые в настоящее время получили заслуженное наказание, и таким образом станет известно всему миру, что у народа Сиракуз нет праведного негодования против подлых людей. (5) Но если сторонники войны на самом деле были её причиной, пусть народ порицает ораторов за последствия обмана, но вы по справедливости накажите народ за преступления, от которых вы пострадали. И, вообще говоря, если они совершили преступления с полным пониманием того, что они делают, потому что в этом было их намерение, они заслуживают наказания, но если они вступили в войну без обсуждения плана, то даже в этом случае их не следует отпускать, для того, чтобы они не привыкли действовать без подготовки в вопросах, которые влияют на жизнь других людей.

32. (1) Но, клянусь Зевсом, кто-то скажет, Никий принял сторону сиракузян в спорах и был единственным, кто высказался против войны. Тогда как о его словах мы знаем понаслышке, его деяния здесь мы видели собственными глазами. (2) Ибо человек, который там выступал против похода, здесь был командующим вооруженных сил; тот, кто принял сторону сиракузян в прениях, обложил стеной ваш город, и тот, кто с человеколюбием относился к вам, когда Демосфен и все прочие хотели снять осаду, единственный заставил их остаться и продолжить войну. Поэтому со своей стороны я не думаю, что его слова должны для вас больше значить, чем его дела, слухи, чем пережитое, нечто невидимое, чем вещи, свидетелями которых мы все были.

(3) Но, клянусь Зевсом, кто-то скажет, что это хорошая возможность не делать нашу вражду постоянной. Очень хорошо; потом, наказав злоумышленников, вы сможете, если так решите, положить конец вражде соответствующим образом. Ибо это не справедливо, что люди, которые обращаются со своими пленными как с рабами, когда они являются победителями, должны, когда они в свою очередь являются побежденным, быть объектом сочувствия, как если бы они не совершали преступлений. И хотя они будут освобождены от уплаты взыскания за свои деяния благовидными мольбами, они будут помнить дружбу лишь постольку, поскольку это в их интересах. (4) Я не упущу упомянуть тот факт, что, если вы примите этот курс, вы погрешите не только против многих других, но также и против лакедемонян, которые ради вас вступили в войну там, а также послали помощь сюда; потому что они могли бы довольствоваться сохранением мира и наблюдать, как опустошается Сицилия[22]. (5) Следовательно, если вы освободите пленных и таким образом вступите в дружеские отношения с Афинами, вас нужно будет рассматривать как изменников ваших союзников, и, тогда как в ваших руках находится возможность ослабить общего врага, выпустив настолько большое число солдат, вы вновь сделаете нашего врага грозным. Потому что я никогда не смогу поверить, что афиняне, впутав себя в такую острую вражду, будут постоянно придерживаться дружественных отношений, но, наоборот, пока они слабы, они будут притворяться доброжелателями, но когда они восстановят свои силы, то обратятся к завершению своей первоначальной цели. (6) И поэтому заклинаю вас, во имя Зевса и всех богов, не сохранять жизнь врагам, чтобы не оставить своих союзников на произвол судьбы, и повторно не причинить опасность своей родине. Вы сами, мужи Сиракуз, если вы позволите этим людям уйти, а затем некая беда настигнет вас, не оставите для себя никакой порядочной защиты"[23].

33. (1) После выступления лаконца под влиянием его речи толпа внезапно изменила свое мнение и одобрила предложение Диокла[24]. В результате стратеги[25] и союзники[26] немедленно были преданы смерти, а афиняне были отправлены в каменоломни; и позднее, те из них, кто обладал наилучшим образованием, были освобождены оттуда молодыми людьми и, таким образом обрели спасение, но остальные, практически все, плачевно закончили свою жизнь среди тягот этого места заключения.

(2) После окончания войны Диокл установил законы для сиракузян, и так случилось, что этот человек испытал странный поворот судьбы. Ибо он, будучи неумолим в установлении взысканий и суровых наказаний преступникам, записал в законах, что, если какой-либо человек появится на рыночной площади под оружием, то наказанием будет смерть, и он не принимал во внимание ни неведение, ни любые другие обстоятельства. (3) И когда была получена весть, что враги напали на страну, он опоясался мечом; но, поскольку внезапно возникло столкновение граждан и был шум на рыночной площади, он неосмотрительно явился на рынок с мечом. И когда один из рядовых граждан, заметив это, сказал, что он сам отменяет свои собственные законы, тот закричал: "Нет, клянусь Зевсом, я даже защищаю их". И вытянув меч, убил себя[27].

Примечания

[1] Почти голодный паек, примерно одна пинта.

[2] Его слова по Плутарху, Никий, 28,2: τοῦ νικᾶν κρεῖττόν ἐστι τὸ καλῶς χρῆσθαι τῇ νίκῃ ("Лучше, чем победа — благородно воспользоваться победой").

[3] Дано как "около восьми тысяч" в книге 12.38.2.

[4] Буквально "поступать несправедливо". "Слабость" человечества заключается в подверженности прихотям Фортуны. Сегодняшний победитель завтра будет умолять о пощаде сегодняшнего побежденного. Мы не должны закрывать глаза на всеобщий закон, что поворот Фортуны может сделать слабых сильными, несчастный воспользуется благами Фортуны. Та же мысль повторяется дважды, гл. 24.2 (ἀδικεῖν) и 6 (ὑπερφρονεῖν τὴν ἀνθρωπίνην ἀσθένειαν), где роль Фортуны в людских делах оговорена отдельно.

[5] Царь Персии, 550-529 гг. до н.э.

[6] Сиракузский "стратег", 485-478 гг. до н.э. За свою великую победу над карфагенянами при Гимере, см. Книгу 11,22 сл.

[7] Не совсем верно, так как Гелон был тираном Гелы, когда он был призван в Сиракузы аристократической партией.

[8] Афиняне хвастались, что их город всегда был убежищем для бедствующих, таких как Орест, Эдип и дети Геракла. Алтарь Милосердия и его роща были хорошо известны древнему миру и подробно описаны в одном из наиболее известных отрывков из Фиваиды (12.481-511; в LCL) Стация, который называет его алтарь "великодушного Милосердия".

[9] Ср. Книга 12.61 сл.

[10] Вокруг Мемфиса, ср. Книга 11.74-77 повсюду.

[11] Из Персии, ср. Книга 12.4.

[12] Имеется в виду открытие зерна (пшеницы), хотя в Книге 5.4, 69 Диодор утверждает, что пшеница была впервые открыта на Сицилии, а оттуда попала к афинянам.

[13] "Дар Деметры".

[14] Элевсинских мистерий.

[15] Речь Никия против этой экспедиции дает Фукидид (6.9-14); ср. также его вторую речь (там же 20-23 и Плутарх, Никий, 12).

[16] Стратег войск, присланных лакедемонянами на помощь Сиракузам; см. глава 7.

[17] Ср. «Мир мало заметит, и будет недолго помнить то, что мы говорим здесь, но он никогда не сможет забыть то, что они сделали здесь" (Линкольн, Геттисбургская речь).

[18] Этот указ был на самом деле не был исполнен; ср. Книга 12.55.8.

[19] Ср. Книга 12.80.5.

[20] Ср. Книга 12.76.3.

[21] Сицилия.

[22] На первый запрос сиракузян о помощи лакедемоняне не сделали ничего кроме отправки стратега Гилиппа (глава 7), не желая нарушать мир с Афинами. Но в начале в 413 г. они объявили войну Афинам, захватили и укрепили Декелею в Аттике, и стали посылать войска на торговых судах в Сицилию.