О Понимании - Василий Васильевич Розанов

для индуктивного вывода.

Возьмем для примера субъективное религиозное чувство и посмотрим, как можно было бы определить причины его пробуждения и оживления через аналитическое рассмотрение его природы.

Так как идея Божества есть идея Существа Единого, Всемогущего и Праведного, то живость представления и ощущения Его будет увеличиваться всякий раз, когда в духе или в жизни окружающей будет нечто такое, что могло бы направить течение идей к единству, к правде и к силе. Течение же идей (или чувств) в направлении к чему-либо происходит тогда, когда или это что-либо становится известным и притягивает к себе, или когда отталкивает что-либо противоположное. Итак, ощущение единства может явиться или тогда, когда созерцаемое не разнообразно; или тогда, когда в созерцаемом разнообразном открывается единство. Отсюда – бедное однообразие окружающей природы и философское понимание единства общего в ней – суть одинаково причины оживления религиозного чувства.

Переходим ко второму атрибуту. Представление о силе может возникнуть и положительно – при виде чего-либо, что превышает силу человека; и отрицательно – при ощущении недостаточности своей силы для чего-либо. Первое естественно возникает при виде изменений в природе, которые размерами своими все превосходят размеры тех изменений, которые может произвести в ней человек. Отсюда – мысль о причинах явлений и процессов природы может пробудить мысль о Божестве, или как об Едином Существе, когда что-либо другое направляет течение мыслей к единству более, нежели к разнообразию; или как о многих существах, из которых каждое производит один какой-либо разряд действий (напр., в греческом политеизме колебания земли производились одним божеством, волнения моря – другим, дуновение ветра – третьим и т. д.). Отрицательно же религиозное чувство, связанное с представлением силы, оживляется тогда, когда у человека есть величайшая потребность и жажда могущества и сознание, что ни в нем самом и ни в чем окружающем нет этого могущества. Так в величайшем несчастий и среди безысходного горя человек невольно ищет опоры и защиты во всемогуществе Творца своего[33].

Наконец, в связи с третьим из указанных атрибутов религиозное чувство оживляется также отрицательно. Человеческой душе чужда и непонятна окончательная несправедливость. Он допускает ее только как временное и местное, что почему-либо необходимо, но что непременно вознаграждается, заглаживается или в другое время, или в другом месте. Его нравственное чувство так же не может себе представить закончившуюся в самой себе несправедливость, как его ум не может представить себе причину, которая, совершившись, однако, не вызвала бы следствие. Поэтому всякий раз, когда в окружающей жизни он начинает сильнее поражаться несправедливостью, которая на земле не находит себе никакого воздаяния, его душа невольно клонится к мысли, что эта справедливость будет воздана за пределами земной жизни, что там вознаградится незаслуженное страдание и там получит свое возмездие неотомщенное преступление.

Итак, рассмотрев только три атрибута, вытекающие из природы Верховного Существа, мы нашли пять причин, которые, не будучи ни в чем сходны между собою, одинаково производят оживление представления об Верховном Существе. Рассмотрев подобным же образом другие атрибуты, мы могли бы открыть и еще многие другие причины этого оживления.

IV. Средства, ведущие к третьему виду целей – к должному, желаемому, суть ряды причинных явлений, не требующих особого изыскания, так как они содержатся, как часть в целом, в общем раскрытии причинного соединения в Мире человеческом. Это последнее обнимает собою и добро и зло, открывает для человека пути и к тому и другому, и по которым из них пойдет он – это будет зависеть от его свободного выбора.

Мы думаем, лучшее, что может сделать здесь человек, это воспользоваться естественною силою несущего его исторического потока и, не тратя силы на придумывание чего-либо другого, совершеннейшего, нежели конечные формы жизни, сохранить всю свою энергию на уклонение от того, что в этом движении может угрожать ему опасностью. Формы, в которые сама собою стремится завершиться человеческая природа и жизнь и прекрасны, и непреодолимо влекут к себе. Борьба с этим влечением если и возможна на время, будет безуспешна в конце концов, потому что не на что будет опереться человеку в сопротивлении тому, что из его же природы вытекает; и к тому же ненужна эта борьба, потому что влекущее не дурно или по крайней мере придуманное будет хуже. Все, что, искусственно изобретая, человек ставил перед собою в истории как последнюю задачу: чувственные наслаждения (эпикурейцы), добродетель и мудрость (стоики), аскетизм (буддизм), образование (французский рационализм XVIII в.), гуманность (германское просвещение), наибольшее счастье наибольшего числа людей (английский утилитаризм) и еще многое другое лучшее, – все это было так же прекрасно, как и неполно, и никогда и ничто из этого не признавалось за высшее благо одинаково всеми народами и на все времена, но только некоторыми и на некоторое время. В естественных же конечных формах все это содержится, но только как часть и, умеряемое одно другим, не только утрачивает свою исключительную односторонность, но еще и усложняется и дополняется многим другим, что в перечисленном не названо.

Поэтому два учения о последних двух родах средств удобнее будет соединить в одно – в Учение о естественных процессах, ведущих отдельные стороны жизни к их естественным конечным целям; но только дополнив его Учением об искусственных процессах, которые, будучи преднамеренно осуществлены, могли бы отклонить историческое развитие человеческой природы и жизни от некоторого естественного зла, расположенного на пути к конечным формам.

V. Это учение о путях, ведущих к конечным формам, распадается на столько ветвей, сколько есть видов добра; а дополнительное учение об отклоняющих путях распадается на формы по числу видов зла. Мы не будем останавливаться на перечислении ни тех, ни других, так как приблизительное указание видов добра и зла сделано нами ранее и пути, ведущие к ним, соответствуют этому указанию. Приведем только какой-нибудь пример для объяснения, что значит «естественный путь к конечной форме» и что значит «путь, отклоняющий от зла».

Пусть развивающееся в естественную конечную форму есть государство. Процесс его развития будет слагаться из трех видов изменения, из которых первым выступит растяжение политической формы через увеличение того, что стягивается ею. Так и бывает в действительности, и эта действительность из случайного наблюдаемого становится для разума внутренно необходимою, когда, всмотревшись во взаимное отношение трех форм политического изменения, он замечает, что каждая простейшая из них обусловливает собою следующую, более сложную. Так, в самом начале своего существования всякое государство ведет войны, отнимает у соседей земли и подчиняет себе другие племена, – и это в том периоде, когда оно само чуждо еще всякой организации, когда князь и народ представляют собою весь состав