Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Мортон

Я вошел в административное здание, чтобы засвидетельствовать мое почтение губернатору Западной пустыни. Это был недавно назначенный египетский полковник, который прибыл на место новой службы всего лишь днем ранее. Однако он успел получить письмо о моем путешествии в оазис Сива. На стене висела карта района, размером не уступающего Уэльсу. Появился суданец с подносом, на котором стояли чашки кофе, и мы приступили к обсуждению моей поездки.

Губернатор предложил мне отправиться на следующий день в пять утра, если только заказанный мною автомобиль прибудет вовремя. Он также обещал выделить патрульную машину для сопровождения. Без этого никому из гостей не разрешалось пересекать пустыню. Затем он вызвал молодого египетского офицера, который бывал в оазисе Сива. Меня заверили, что если все пойдет по плану, без сбоев, мы доберемся туда за один день. Это удивило меня, поскольку я ожидал по меньшей мере одну ночь провести под открытым небом. Путешествие, которое на автомобиле занимало день, требовало восьми-десяти дней поездки на верблюдах.

В середине дня я пошел в гавань, чтобы увидеть ловцов губок. На низких известняковых холмах я заметил следы древних террас, на которых некогда росли оливы и виноград, а в лагуне и среди дюн время от времени находят мраморные греческие колонны. Такие реликвии — единственное, что осталось от небольшого греческого порта Парэтон, из которого Александр начал путь в Сиву и где несколько веков спустя Клеопатра якобы отдыхала в летнем доме на берегу лагуны. Отличный компактный путеводитель, приобретенный мною в Александрии, содержал странное утверждение: «Эти бессмертные любовники, Антоний и Клеопатра, отправлялись в Парэтон, чтобы оставаться наедине в своем блаженстве, и лучшего места, чем эта летняя идиллия, нельзя было найти во всем Египте». К несчастью, их пребывание в Парэтоне не имело ничего общего ни с блаженством, ни с летней идиллией. Они прибыли сюда в отчаянии, после разгрома в битве при Акции, на первом коснувшемся берега корабле, доставившем в Египет новость о поражении. Клеопатра отважно двинулась в Александрию, на кораблях были подняты символы победы, играли музыканты, ведь для нее было совершенно необходимо покорить собственный дворец и гарнизон, прежде чем дойдут известия о действительном положении дел. Тем временем Антоний шагал по пескам Парэтона с двумя друзьями, и в этом уединенном месте он хотел совершить самоубийство, когда узнал, что четыре легиона, оставленные им в Африке, перешли на сторону врага. Но два друга отговорили его и убедили присоединиться к царице в Александрии.

Еще год назад или около того каждую каплю воды доставляли сюда по морю огромные танкеры, и сегодня трудно понять, как существовал этот город в эпоху Птолемеев. Загадка была разрешена благодаря недавнему открытию подземных туннелей, длина которых доходит до полумили; они оказались полны свежей воды. Двадцать пять люков давали доступ к этому резервуару; на момент открытия там накопилось 78 000 тонн пресной воды, пригодной к употреблению. Это древняя система водоснабжения снова используется, и вода бежит по старинным каналам.

Я нанял гребную лодку и отправился взглянуть на корабли ловцов губок. Увиденное мною могло бы послужить иллюстрацией к «Острову сокровищ». Корабли покоились на поверхности бухты, словно на листе темно-голубого стекла. Вода была настолько чистой, что я мог без труда рассмотреть рыб, кораллы, живых губок, лежащих на дне, на песке и камнях, на глубине тридцать футов. Четыре деревянных парусных судна стояли на якоре, их снасти свисали безжизненно, а экипаж занимался уборкой; эта сцена напомнила мне о пиратах, которые укрылись в спокойной бухте и наслаждаются мгновениями отдыха! Когда мы подошли ближе, я увидел мужчин, которые могли бы ходить под командой капитана Кидда: все в синих татуировках, волосатые, полуобнаженные, они лениво бродили по палубе или спали в тени. Я заметил, что большинство кораблей было с Родоса и Эгины.

Они отвечали на вопросы с угрюмой подозрительностью. Греки с сомнением присматривались ко мне, очевидно, пытаясь сообразить, зачем какому-то англичанину понадобилось тащиться к ним по воде в самое жаркое время дня. Они коротко сказали, что сезон лова окончен. Почти все суда уже ушли.

Ловля губок действительно опасное дело. Рыбаки рассказали мне, что ныряльщики редко доживают до сорока лет, однако сотня фунтов за несколько месяцев работы — это настоящие деньги на греческих островах. Если ныряльщика не погубит поврежденный шлем — надо сказать, что и хозяева судов, и сами рыбаки поразительно беспечны, — ему грозит паралич ныряльщика, вызванный слишком долгим пребыванием на глубине.

Самый примитивный и, вероятно, наименее опасный с точки зрения долгосрочной перспективы метод сбора губок — прыгнуть обнаженным в чистую воду, держась за веревку с привязанным камнем. За несколько секунд пребывания в море ныряльщик успевает отделить от дна одну-две губки, потом отпускает веревку, и его буквально выкидывает к поверхности. Некоторые люди способны оставаться в воде в течение нескольких минут.

Другой метод — подцеплять губки копьем или трезубцем, но этот способ ведет к сильному повреждению хрупкой структуры губок. Третий метод — погружение в костюме, но мне рассказывали ужасные истории о плохо подогнанных шлемах и неотрегулированной системе подачи воздуха.

Кладбище ловцов губок в Матру красноречиво свидетельствует о смертельной рискованности этого промысла. Едва ли хотя бы один сезон проходит без того, чтобы несколько человек не остались навсегда в земле Египта. Кого-то сжирают акулы, других приканчивает паралич или иные болезни, вызванные глубинным давлением на легкие и сердце.

Стоя на этом небольшом пустынном кладбище, я вспоминал маленьких смуглых мальчишек, ныряющих за мелкими монетками на прекрасных греческих островах. Они плавают, как тюлени, и поднимаются к поверхности, зажав монетку в белых зубах, вытряхивают воду из ушей и торжествующе смеются. Так начинается короткая и полная опасностей жизнь ловца губок.

Позднее в тот же день, когда я уже начинал досадовать на то, что планы рушатся, прибыл усталый, покрытый пылью Михаил на невероятно запыленной машине. Путешествие из Каира оказалось для него крайне тяжелым. Я посоветовал ему поставить автомобиль в гараж местной пограничной администрации и отправляться в постель, собственно говоря, он не был способен на что-то другое.

3

В мою комнату вошел человек с чашкой чая. Сияли звезды, волны набегали на песок под моим окном. Было холодно, и вставать не хотелось.