Факап - Михаил Харитонов

План, конечно, был достаточно рискованный. Что дона Рэбу и смутило. Однако собеседник настоял на своём, указав, что сейчас ссориться не время.

В общем, где-то что-то расшифровав, а что-то додумав, Левин предложил такую реконструкцию разговора:

"ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ОРДЕНА: Корабли выйдут из гаваней, и чёрным ветром пройдут пролив без вёсел. Это будет уже [то есть — вместе с вашими людьми] двадцать тысяч всадников. Хорошо было бы [с такой-то силой] вырезать всех подданных короны [то есть всю базу серого ополчения]. Но бойцы не хотят марать руки. На том и закончим обсуждение. Таков наш план.

ДОН РЭБА: Слишком рисковано.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ОРДЕНА: Таков наш план. Конфликтовать с нами [или действовавать без нашей помощи] для ваших людей — нереально. Мы поняли друг друга?

ДОН РЭБА: Поняли.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ОРДЕНА: Ну вот и хорошо."

Когда состоялась эта знаменательная беседа? Скорее всего, за несколько месяцев — Левин считал, что за полгода — до событий. Доказать он этого, впрочем, не смог. Как и того, что переговоры проходили в замке барона Пампы дон Бау, то бишь Званцева. Хотя это очень вероятно. Где ещё Антон мог чувствовать себя настолько вольготно, чтобы в темноте ходить мимо замковой охраны, не рискуя получить в шею отравленную колючку? А это было вполне вероятно, если верить малышевской книжке.

Из чего опять-таки следовало, что Антон-Румата был вполне себе в курсе происходящего, Не вполне и без детализации. Но знал он достаточно, чтобы понимать, куда, собственно, ветер дует.

И последнее. В изуродованной памяти Антона лицо человека с бородкой заместилось физиономией Ваги Колеса. Память работает по своим законам. Обычно она заделывает дырку чем-то похожим на то, что было утеряно.

Причин для того, чтобы в пустую раму встал именно Вага, было, как считал Левин, две. Первая — этот человек и Вага говорили на жаргоне. И второе — Антон относился к человеку с бородкой примерно как к Ваге. То есть считал его опасным преступником.

День 156

Всё тот же день. Хотел было прилечь, но вот проснулся. Опять всё те же сны.

Нет, не те же. На этот раз хоть какое-то разнообразие: мне приблазился Руди Сикорски.

Он сидел в кресле, а напротив был Комов и ещё какие-то люди, их было уже не видно. Комов их как-то заслонял, что-ли. Нет, не заслонял. В общем, у него было что-то, из-за чего я остальных не видел.

Руди был весь из себя недовольный. Нет, даже не так. Он был в ярости. Я-то знаю, у  него в такие моменты рожа становится каменной.

И вот Руди, именно в таком состоянии, откладывает какие-то листки и говорит Комову таким тоном, будто делает огромное одолжение:

— Что ж. Кому-то надо быть кровавой собакой...

Вот тут я и проснулся. Не люблю я собак. Тем более кровавых. Лучше уж про Малышева.

Хотя нет, тут скорее про Борьку Левина и его реконструкции.

Спору нет, Борис огромную работу проделал, всё по полкам разложил. На меня это впечатление произвело, да. И вообще, чистая СНВ воспринимается некритически.

Вот об этом моменте, Лена, ты точно не знаешь. Тебя-то всему живые люди учили. И какие люди! Академики, профессора, лучшие профессионалы, живые легенды. Потому что у тебя крутая семья, а ты в этой семье была любимая дочка. Так что вся психотехника сводилась к жёлтой конфетке. Которую детям перед уроком дают, чтобы сидели тихо и слушали внимательно. А может, тебе и конфетку не давали? Вот не спросил, теперь жалею. И обо всём остальном жалею. Да.

Впрочем, тебе вся эта лирика, я так понимаю, малоинтересна. Хорошо, давай по фактам.

Про систему наведённых воспоминаний я тебе уже рассказывал. И про то, что это штука вредная, потому что человек на неё подсаживается. Ну так вот, это только половина правды. А есть и другая половина. О которой знают только те, кому положено. Например, учёные выше определённого уровня. Или те, кому положено вообще всё знать. Ну или особо любопытные общественники. Но даже и эти молчат, потому что понимают — вот про это не надо.

Видишь ли в чём дело. Человеческий мозг так устроен, что вся поступающая в него информация проверяется. Ну вот скажем — видишь ты человека, и пытаешься понять, знаком он тебе или нет. Но что значит — видишь? Ты видишь цветные точки. Всё остальное достраивает мозг. И каждый этап достройки сопровождается проверками — а правильно ли ты картинку достроила. Например, когда ты видишь лицо, и определяешь, что вот это глаза, а вот это нос — это ведь мозг проверяет, похоже ли это цветное пятно на глаз, а вот это на нос. Потом всё это складывается в картинку и мозг начинает думать уже о том, близко ли расположены эти глаза и длинный ли это нос. Сравнивая с другими глазами и носами, и всё такое. Наконец, достроенный образ сравнивается с теми, которые у тебя в голове уже есть. И результаты всех этих проверок идут в твоё сознание вместе с образом. В нашем случае — ты думаешь: вроде бы кто-то знакомый мимо прошёл. То есть мозг выдаёт информацию — образ недостроен, многие параметры не определены, но есть сходство по нескольким параметрам с другими образами, которые у тебя есть в памяти, причём не с одним, а с несколькими. Вот примерно это и подразумевается под мыслью "вроде бы кто-то знакомый".

Но если в тебя закачивают воспоминание, то никаких проверок мозг не делает. Даже не может. Потому что все образы уже построены, вся работа проделана, все ярлычки развешаны. Точнее, их вообще нет. А если их нет — полученная информация воспринимается как абсолютная стопроцентная истина. Более достоверная, чем любое настоящее воспоминание.

Называется это веро-эффект. Или ВЭ, как это обычно сокращают в книжках по когнитопсихологии.

Теперь — что это значит практически. А то, что человеку можно слить в голову любую информацию, даже самую бредовую, и он будет считать её правдой. То есть нет, не так. Он может прийти к выводу, что это неправда, что это какая-то галлюцинация, ошибка восприятия, и даже догадаться, что ему это закачали. Но жить и действовать он всё равно будет так, как будто это правда.

Ну вот представь себе, что кому-то ради опыта слили в голову, как он видел трёхглазую амфибию величиной с дом, и это был его любимый Учитель. Тогда человек будешь точно знать, безо всяких сомнений, что, во-первых, трёглазую амфибию величиной с дом он точно видел, и, во-вторых, что это был именно его Учитель — ну да, он выглядел как трёхглазая амфибия, но человек его всё равно узнал, это был абсолютно точно он. Да, потом подопытному можно даже сказать, что это ложное воспоминание. Он даже поверит. Но его мозг всё равно будет считать, что видел Учителя в облике трёхглазой амфибии. И он будет всю жизнь считать своего Учителя агентом какой-нибудь космической сверхцивилизации, например. Потому что он же видел, что Учитель — трёхглазая амфибия. Да, это ложное воспоминание... но всё равно Учитель — агент инопланетян. Трёхглазых. А кто в это не верит — или дурак, или сам агент.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});