Конфликты и войны после распада СССР - Юрий Васильевич Егоров

легче и быстрее, чем предполагалось.

Свойственное функциональному подходу установление взаимосвязей различных факторов и компонентов структур, а также моделей взаимодействия на различных уровнях обобщения позволили сфокусировать внимание на динамике, диалектике преемственности и перемен, равно как и на прогрессе или регрессе, если ввести идею исторической зрелости.

Вследствие этого функциональный анализ, во-первых, подчеркивал функциональную взаимосвязь политики как деятельности, так и политических порядков.

Для конфликтологии это означало введение анализа целей и средств, расчетов затрат, риска и выигрыша [ущерба).

Для исследований о мире это открыло дорогу для поисков функциональных эквивалентов насильственным конфликтным решениям и для идей позитивного мира, общей безопасности и динамики снижения напряженности';

в-третьих, функциональный анализ сосредоточился на проблеме той вариантности политического действия, которую не мог объяснить структурный анализ, т. е. каждодневной конкретной политической деятельности. Давая функционалистские объяснения проблемам, начиная от гонки вооружений до амбиций сверхбезопасности, функциональный анализ обогатил и расширил структурный подход и оказался особенно ценным в деле объяснения и прогнозирования политических перемен.

Таким образом — особенно в европейских исследованиях о конфликтах и мире — структурно-функционалистский подход был разработан именно для преодоления ограничений структурного и функционального анализа путем их сочетания. И вновь концепция интересов показала свою ценность; она явилась недостающим звеном между структурами и актерами и дополнила анализ конфликтов подходом к взаимосвязанным потенциальному и манифестному конфликтам.

Подход к процессу принятия решений. Анализ процесса принятия решений приобрел значимость для исследований о конфликтах и мире, особенно когда аналитики искали генезис конфликтов. Потенциальный конфликт становится манифестным, когда актеры осознают несовместимость интересов. Выбор вариантов решений и осуществления курса является в первую очередь делом политических элит, владеющих полномочиями на принятие таких решений. Поэтому подход к процессу принятия решений требует микроанализа ключевого шага в возникновении конфликта. Его роль становится очевидной не только при анализе представлений и заблуждений, но и при изучении переговоров, столь важных для управления конфликтом и его урегулирования. Данный подход открыл пути для международного взаимодействия и особенно анализа переговоров. Во многих исследованиях по контролю над вооружениями особенно подчеркивались преимущества этого подхода в объяснительном плане; аналитикам конфликтов он показал генезис конкретных политических мероприятий, как, например, вооружение вообще и ядерное вооружение или разоружение в частности; исследователям мира он позволил воспользоваться идеей о рациональности-иррациональности при принятии решений, о различии между ценностно ориентированной политикой и политикой, ориентированной на интересы и т. п. [1]

Поведенческий подход. Поведенческий подход является подвидом функционализма. Разработанный и почитаемый главным образом в США, он фокусировался на интерактивном аспекте формирования международных и внутригосударственных конфликтов. Он был отмечен тремя достижениями:

во-первым, он обратил особое внимание на специфическую разновидность манифестного конфликта: конфликт без причин или конфликты, в которых различия интересов являются или становятся второстепенными, тогда как эскалация, интенсификация, расширение и дальнейшее пренебрежение нормами — т. е. конфликтное поведение — становятся доминирующими источниками их динамики. Югославский кризис служит примером того, как легко и быстро поведенческая динамика может возобладать над давно утвердившимися моделями и даже структурами;

во-вторых, теории стимула и ответа, игры и системной динамики вызвали появление ряда интересных эмпирических исследований и подвели к началу моделирования эскалации [деэскалации) конфликтных ситуаций.

В целом, все эти исследования и подходы позволяли лишь описывать, а не объяснять конфликты. Большая часть собранных данных и обобщений оказалась или теоретически, или эмпирически необоснованной, а методики причинного и имитационного моделирования не стали адекватными инструментами для серьезного политического консультирования. Если и конфликтолог, и исследователь мира погрузятся в детали этих работ, они неизбежно столкнутся с фундаментальным отсутствием точных, надежных, правдивых и сравнимых данных и со столь же фундаментальным отсутствием точных понятий, а также с крайним недостатком методов для анализа, оценки и нахождения взаимосвязи между различными факторами, причинами, структурами или функциями, относящимися как к конфликту, так и к миру.

Принципы, методы и методики исследования конфликтов. Исследования о конфликтах и о мире не только отражают общее развитие методологии в изучении международных отношений, но и рассматриваются как научные сферы, в которых подверглись дальнейшему развитию специфические методы. В соответствии с традиционным — и сомнительным — делением на качественный и количественный анализ исследования о конфликтах и о мире пошли в разных направлениях.

В 1960-1970-е годы исследователи конфликтов часто стремились к применению и совершенствованию количественных методов, надеясь добиться фундаментального прорыва в анализах, ориентированных на точность, и рекомендациях рационального политического выбора.

Отчетливо выделились три количественных метода. Для изучения ядерного сдерживания и тактики переговоров актера с актером применялась систематическая теория игр. Она пыталась объяснить важные аспекты конфликта Восток — Запад и заявляла о том, что предлагает рационализированные модели политической деятельности. Однако теория игр обладала основным недостатком, который заключался в том, что теория игр не смогла совместить свои редукционистские рабочие методики с намного более сложной и динамичной политической реальностью. В своем классическом виде этот подход не позволял в антагонистических играх находить кооперативные решения. Это существенно ограничивало поиск стабильных решений конфликтов.

Компьютеризованный факторный анализ впервые позволил вести обработку данных в широких масштабах и создал. ряд агрегаций данных всемирных конфликтов [1], определяющих «измерения» конфликтов.

Описательное и причинное моделирование, основанное на различных статистических приемах, позволило проводить сложную и динамическую имитацию, которая была опять же призвана обеспечить не только политическое прогнозирование, но и детальные расчеты политической эффективности на единицу затрат и выбор вариантов. В принципе такое моделирование и имитация казались перспективными: если бы можно было разработать обсчитанную модель национального государства, региона или комплекса взаимодействия и сымитировать различные гипотетические входные данные в модель, то стало бы возможным оптимизировать как образцы моделей, так и поведение актеров. Тем самым рационализация политики и разработка оптимального решения конфликта оказались теоретически возможными, но на практике из-за недостатка информации это реализовать не удалось.

Таким образом, все попытки использовать существующие математические методы для анализа и решения конфликтов