Берег динозавров - Кейт Лаумер

Он заволновался, явственно представив вдруг ее изящные, женственные формы, ловко охваченные тончайшими шелками, ее бесконечно милое лицо, волнистые угольно-черные волосы…

— К'Нелл, — позвал он. — Значит, я все это время любил тебя, не зная об этом… или это говорит во мне голос возвращенных мужских гормонов…

Вдали смутно забрезжил свет фары, с трудом проникая сквозь дождливую хмарь; треск мотоциклетного мотора прорвал барабанную дробь дождя.

— К'Нелл! — воскликнул Роджер. — Это, должно быть, она! Очевидно, УКР решил возвратить меня в прошлое, когда ничего еще не случилось… Значит, через каких-нибудь десять секунд произойдет роковая авария и… — Он бросился вперед, размахивая руками. — Стой, стой! — кричал он приближающемуся свету и вдруг остановился.

«Идиот! — подумал он. — Именно мои сумасшедшие прыжки и крики напугали ее и заставили резко отклониться… Но ведь если я не остановлю ее, она проедет и я никогда больше ее не увижу, а я не могу…»

Он спрятался в какой-то канаве за стеной кустарника. Ливень не утихал.

Мотоцикл трещал совсем рядом. Он успел заметить тонкую девичью фигурку, пригнувшуюся к самому рулю… Машина проскочила мимо, шум мотора становился все тише и тише, а шум дождя — все громче.

— Я любил ее, — простонал Роджер, — и отказался от нее, чтобы сохранить ей жизнь, а она, ничего не ведая, вернется в свою Первую культуру и заключит с этим Р'Хитом соглашение о случке или о сожительстве…

Снова послышался треск мотора, появился и сам мотоцикл — он двигался так медленно! Как странно, он остановился у машины Роджера, на обочине…

— Т'Сон? — позвал любимый голос.

Он выпрыгнул из укрытия, вскарабкался наверх и как сумасшедший бросился в свет фары.

— К'Нелл! — завопил он. — Ты вернулась!

— Конечно, дурачок, — отвечала девушка. — Не думал же ты, что я смогу снова явиться в команду С'Ланта и как ни в чем не бывало подписать брачный договор с этим Р'Хитом? — воскликнула она.

Ее глаза сияли, а губы, казалось, были специально чуть раскрыты, чтобы показать ослепительно белые зубы.

Роджер тут же, не говоря ни слова, притянул ее к своей груди и стал горячо и крепко целовать, а дождь по-прежнему бешено обстреливал их.

— Прости, — сказал он, — но я не знаю, что случилось со мной…

— Я знаю, — нежно молвила К'Нелл, целуя его бережно и осторожно.

— Если поторопиться, через пять минут мы можем быть в городе, — потупился Роджер. — Найдем священника и снимем комнату в мотеле…

— Поехали! — отозвалась К'Нелл, ударив ладошкой по звонкой коже мотоцикла.

— Я вдруг подумал, — пролепетал Роджер, — что у меня нет никакой работы, а если и бывает, то ненадолго. Смогу ли я дать своей жене то многое, чего она заслуживает по праву?

— Это вопрос ко мне? — Ему в голову, как ветерок, влетел преданный голос.

— Укр! Ты все еще помнишь меня? Ты со мной?

— Да, и всецело в твоем распоряжении, мой дорогой.

— А если мне потребуется уединение, чтобы меня не беспокоили?

— Это твое право. Стоит лишь сказать об этом.

— Послушай, а если я буду просить тебя время от времени раздобыть немножко денег, как это…

— В любой день и час! Я смогу их добыть в прошлом, настоящем или будущем.

— Что ты там шепчешь, любимый? — ласково спросила К'Нелл, запуская мотор и разгоняя мотоцикл.

— Да так, пустяки, — шепнул Роджер, нежно покусывая самое дорогое ушко в мире. — Все будет хорошо, правда!

Все было хорошо.

БЕРЕГ ДИНОЗАВРОВ

Keith Laumer • Dinosaur Beach • Dinosaur Beach (1971, Keith Laumer, publ. Charles Scribner's Sons) • Перевод с английского: А. Орлов

Глава 1

Летний вечер был необыкновенно хорош. Вместе с Лизой мы сидели на веранде, глядя на розовые отблески тускнеющего заката и прислушиваясь к звукам газонокосилки, которой наш сосед, Фред Ханникут, скашивал сорняки. Где-то в деревянных перекрытиях по-деловому трещал сверчок, бодро и энергично. По мощеной улице прогрохотал автомобиль; желтый свет тусклых фар на какой-то момент разогнал густые тени, высвечивая кроны яворов, нависающие над брусчаткой. Где-то среди огней недалекого порта играло радио.

Прекрасный вечер и замечательное место! Меньше всего мне хотелось уходить. Набрав полную грудь бодрящего воздуха, я поднялся на ноги.

Лиза глянула на меня снизу вверх. Скуластое личико, короткий носик, большие, широко расставленные глаза — и самая очаровательная улыбка на свете. Даже крошечный шрам на щеке нисколько ее не портил — изъян, делающий совершенство безупречным.

— Загляну к «Саймону», выпью пива, — сказал я.

— Вернешься, будем ужинать — как раз приготовлю. — Лиза продемонстрировала свою лучшую в мире улыбку. — Печеная свинина и вареная кукуруза…

Встав легким танцевальным движением, она коснулась губами моего уха.

Сойдя по ступеням, я помедлил, уже на тротуаре, и оглянулся. Грациозный силуэт рисовался на фоне светящейся стеклянной двери.

— Приходи скорее, милый! — Лиза помахала рукой и исчезла.

Исчезла навсегда.

Откуда ей было знать, что я никогда не вернусь?

Глава 2

По перекрестку промчался трамвай, грохоча и рассыпая искры, — нарядная игрушка с рекламными головами, приклеенными поверх маленьких квадратных окон. Гудели клаксоны, мигали огни светофоров, торопились домой пешеходы — после долгого дня, проведенного в офисе, за прилавком или на цементном заводе…

Я пробирался сквозь толпу, не напирая, но и не останавливаясь. Времени всегда достаточно — вот урок, усвоенный мною давно и прочно. Его не пришпорить и не остановить; в некоторых случаях от него, правда, можно улизнуть, но это другая история.

За благочестивыми размышлениями я незаметно прошел четыре квартала, до стоянки такси на Делавэре. Забравшись на заднее сиденье «рео», которому уже лет десять как пора быть на пенсии, я назвал адрес. Водитель посмотрел недоуменно и раскрыл было рот, но спросить, что молодому человеку вроде меня нужно в таком квартале, не успел.

— Довезешь за семь минут, получишь пятерку, — объявил я.

Таксист включил счетчик и рванул с места, не жалея сцепления. По дороге он приглядывался ко мне в зеркало заднего вида, прикидывая, как бы все-таки спросить половчее. Впереди раскаленным железом засветились неоновые буквы; я велел остановиться за полквартала, сунул водителю пятерку и вышел. Выведать ему так ничего и не удалось.

Бар в неглубоком погребке когда-то — до сухого закона — был чистеньким и уютным. С тех пор он сильно изменился к худшему, как и весь квартал. Стены, прикрытые темными панелями, почти не пострадали, только заросли грязью. Лепной потолок тоже выглядел терпимо, но в темно-бордовом ковре бесконечная череда посетителей протоптала широкую тропу до самой стойки, с ответвлениями к столикам. Кожаные сиденья стульев приобрели неопределенный цвет, вдоль швов тянулась липкая лента, и никому не было дела до следов, оставленных поколениями пивных кружек на дубовых столешницах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});