Год на Севере - Сергей Васильевич Максимов

когда обогреваются солнцем со всех сторон. На три фута в землю слоится уже чистый лед, который, по всему вероятию, помнит время мироздания, лежит многие тысячи лет. Вся растительная жизнь на Новой Земле сдавлена между верхним слоем почвы и низменным слоем воздуха: оттого растения мало поднимаются над земной поверхностью и не глубоко уходят внутрь.

Самое убийственное впечатление производит здесь то, что во время ходьбы, сколько вы ни удваиваете шагов, предметы остаются на том же расстоянии. Нет ни жилища, ни деревца, по чему можно бы судить об отдалении. Здесь от ясности и прозрачности воздуха все кажется близким, но в то же время все в одном и том же отдалении. В ясные дни воздух почти бесцветен: на ослепительно-белых горных вершинах местами прорезаются черные скалы, но в воздухе ни малейшего цветного отлива. Экспедиция, отправленная королем датским Фридрихом II в Гренландию в виду ее берегов воротилась назад, не исполнив назначения, увлеченная оптическим обманом этим: ветер надул паруса, судно летело, как птица, но берег стоял все в том же отдалении.

Из зверей на Новой Земле самый могучий из всех, деспот северных стран с гигантской силой и бесстрашно свободный — белый медведь, очень похожий на нашего косолапого Мишку Топтыгина. Белый лишь вытянут в длину больше нашего плясуна на 7—9 футов. На жадно вытянутой шее насажена голова, которая немного напоминает овцу и под острым, выбегающим вперед носом, представляет пасть, отступающую назад. Эта пасть усажена зубами, маленькое ухо хоть и срезано, но слышит издалека, как кошачье. Рев похож на сиплый вопль, но иногда переходит в неистовый вой, столь дикий, что, может быть, подобного и не найти в царстве животных. Шерсть на нем совершенно белая, серебряная, жестка, как щетина, и вырастает на мездре, толщиной в лубок: шубы из нее не сошьешь, но подстилать под ноги вместо ковра очень годится, потому что чрезвычайно прочна. У стариков серебряная шерстка желтеет. Белый медведь весь покрыт мехом: голы только кончик носа, края губ. У него здоровые когти и темное кольцо вокруг глаз. В такой шубе этот зверь, шутя, ходит навстречу леденящим морозам: где, по-видимому, все живое должно исчезать, — белый мишка жив и бодр. На Новой Земле он даже зимует и притом в местах самых морозных, именно в горах стран, которые стоят далеко на севере. Он даже выводит детенышей около Рождества, так что во время беременности самки температура бывает ниже нуля градусов и полярная ночь занимает более половины этого времени.

Бьют его очень мало, больше за то, что пугает и опасен тем, что соблюдает на льдах и в безлесье скверную привычку лесного родича: гнуть людей и животных поперек и переламывать. Глуп еще тем, что ходит на огонь и в промысловые избы лезет непрошеным гостем. Бродяга он настоящий и, во всяком случае, непоседливее своего лесного брата: белый медведь живет во всех местах Ледовитого моря. Его видели в 86 верстах от твердой земли. Он останавливается на островах, плавает на льдах; нагулянный жир делает его одним из лучших пловцов на свете. Он ныряет между льдинами, шатается по каменистым берегам и лазит по ледяным горам, как лесной его брат по деревьям за пчелами. На ледяных горах белому медведю поживиться нечем, но на ледяных полях, а особенно на низменностях необитаемых островов, для него готова пища сытая и обильная. Где лежат моржи, тюлени и другие сальные морские звери, туда ошкуй или белый медведь ходит охотно под ветром. Особенно хорошо он видит и чутко нанюхивает. Он может поддерживать свою жизнь не иначе, как только непрестанным трудом: замерзлая вода служит плотом, на котором он спускается в море; в незамерзшей воде он находит пищу. Как деспот северных стран, он ненавидит всех и считает всякого своей добычей и собственностью, бросается даже на те сальные бочки (весом иные до 80 пудов), которые называются моржами. Морж бесится, ревет от боли, но везет медведя в воду, вывозит опять на берег, если не успеет ошкуй изломать его до воды. Обессилевшего зверя медведь съедает, но не брезгует и трупом своего брата. Зимой и летом ему житье всех лучше: всегда готова пища, — трупов убитых и брошенных зверей он первый гость и лакомка. Нет пищи или сыт — он полежит на солнышке, погреется, сходит в воду за рыбой. Когда гольцы идут, он встанет поперек реки, и свое тело, как невод, распустит. Когда сыт, тогда любит свистеть в когти и тем наводит большой страх на промышленников, а так как ошкуи любят ходить стадами, то свисту такого бывает довольно во всю зиму. Спать он не ложится, спячки не знает: вся жизнь его проходит среди одной вечной зимы. На человека нападает только в тех случаях, когда сходится по нечаянности глаз на глаз. Тогда и бьют его из моржовок или принимают на рогатины.

Вообще он зверь очень сильный и особенно велика эта сила в коротких ногах, на которых он кажется неуклюжим; не большой мастер ходить по земле (ходит прыжками). Вообще на белого медведя не слыхать крупных жалоб от наших русских охотников. Для людей он соблазнителен нагулом очень нежного и хорошего сала, которое не воняет. Матери, завидев людей, защищают медвежат и не убегают прочь. Медведи сыты и от охоты за тюленями; сядет он у расщелины льдины, куда нырнул тюлень, и сторожит: не двинется, не шевельнется, словно замер, как настоящая охотничья собака. Но лишь завидел, что тюлень стал опять выставать, чтобы набрать в свои легкие свежего воздуха, — медведь растянулся во всю длину, передние лапы сложил кольцом. Лишь только зверек из воды, железный ошейник готов и с такой пружиной, которая не соскакивает. В бою с глазу на глаз медведь смешон и малоопытен: идут двое, один хочет направить удар в один бок, медведь старается ухватиться лапами за этот бок, оставляя другой без защиты. Идет один и твердо держит копье, подстрекая медведя к нападению, сам охотник прикидывается трусом и указывает ту сторону, в которую намерен бежать. Медведь оставляет свое место, охотник тотчас займет его: зверь старается опять занять покинутое место и спихнуть охотника, но здесь-тоего и встретит копье, которым стараются попадать в бок, под левую лопатку.

В соседях с медведями бегают по Новой Земле белые и голубые песцы. Шкурки голубых в большом почете и в хорошей цене. Водятся еще лисицы и волки, но зверей этих ловят мало: некогда. После Успеньева дня надо поторапливаться: зима ходит там быстрыми шагами.