Отыгрывать эльфа непросто #1-#3 - Леонид Владимирович Кондратьев

ну если не бомбы — то гаубичного снаряда точно. Заинтересованные лица узнали о его существовании буквально через две-три недели после подписания и если бы от острого приступа любопытства можно было бы скончаться то среди личного состава иностранных разведок и дипломатических миссий начался бы мор, перед которым померкли бы лавры испанки и черной смерти.

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

О принятии Дома Риллинтар в состав Союза Советских Социалистических Республик

Без публикации в центральной печати

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик, рассмотрев просьбу Главы Дома Риллинтар о принятии Дома Риллинтар в состав Союза Советских Социалистических Республик, постановляет:

1. Удовлетворить просьбу Главы Дома Риллинтар и принять Дом Риллинтар в состав Союза Советских Социалистических Республик.

2. Просить Верховный Совет Российской Советской Федеративной Социалистической Республики принять Дом Риллинтар в состав Российской Советской Федеративной Социалистической Республики на правах автономной области.

3. Провести в соответствии со статьей 36 Конституции (Основного Закона) СССР выборы депутатов в Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик от автономной области Дома Риллинтар в апреле 1945 года.

4. Поручить Совету Народных Комиссаров СССР провести необходимые организационно-хозяйственные мероприятия, связанные со вхождением Дома Риллинтар в состав СССР, а также утвердить мероприятия по хозяйственному и культурному строительству в автономной области Дома Риллинтар и отпустить на эти цели необходимые средства.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР — М. КАЛИНИН

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР - (А. Горкин)

Москва, Кремль.

11 октября 1941 г.

Глава 1

Странные зигзаги судьбы

Санитарный эшелон, блуждающий по покрытым первым снежком необъятным лесам, мерно покачивался на дорожных стыках и хрустально-звонко бренчал сцепками. Спешно переоборудованные для приёма раненых вагоны, с тройными ярусами нар в каждом и железной печкой посредине, свистели на промозглом ветру многочисленными щелями. И это было величайшим из благ. Ибо даже с такой вентиляцией, моментально уносящей ту капельку тепла, которую давала гудящая печурка, воздух в вагоне был очень тяжелым. Миазмы давно не мытых, заросших тел и грязного белья перемежались со зловонием застарелого гноя и сукровицы, пропитывающих многократно стиранные и прокипяченные бинты.

В присвист сквозящего сквозь стены ветра, потрескивание и гул огня вплетаются стоны, крепкий матерок и скрежет зубов. Но даже в таком наполненном страданиями и запахом смерти месте находилось время для разговоров. Тем более что именно в таких ситуациях солдатский телеграф обычно работает на полную катушку. Поэтому к ведущейся около печки беседе с большим интересом прислушивалась та часть раненых, которая находилась в сознании, а некоторые из них и сами, несмотря на лежачее положение и выступающий от напряжения на обескровленных лицах холодный пот, участвовали в разговоре.

— Ну мы под Малой Вишерой и дали! Девяносто вторая пехотная и мой сто двенадцатый танковый батальон. Да так дали, что немцы только пятками и сверкали. Да потом двести пятьдесят девятая пехотная добавила. На сортировочном земляка из неё встретил. Он, правда, уже отвоевался — ногу по колено снарядом оторвало. Повезло! А ведь могло и что повыше!

Слегка грохнувшие от немудреной шутки и тут же закашлявшиеся от боли раненые с интересом уставились на молодого тщательно перебинтованного танкиста. Накинутый на плечи тулуп, остатки комбинезона и наискось нахлобученный на бинты танковый шлем позволяли с большой долей вероятности утверждать, что этот разговорчивый оратор был именно танкистом.

— До самого Чудова гнали. Ночью маршем прямо на ихних хребтах в город и вошли. Их еще за полчаса до нас летуны так проутюжили, что любо-дорого смотреть было. В ночи только взрывы были видны и зарево на полнеба. Так что оборону мы заняли, считай, что в царских условиях. А вот с утречка на нас немчура и попёрла. Ихний тридцать девятый мехкорпус. А там болото на болоте и болотом погоняет. Считай, только с морды лица подойти и можно. И то только вдоль железки. Так что ихних танков нащелкали ажно цельных семнадцать штук. Правда, еще пехтура помогла со своими бронебойщиками. Тоже там кого-то наковыряли.

Лежащий немного в стороне парень, буквально распятый на подложенной под спину доске да так и вместе с ней и загипсованный, тихим голосом, скривившись при этом от усилий, прервал оратора:

— Слышь, черепашка, это еще кто кому помог. На хера вы тогда за реку поперлись? Подпустили бы и с флангов расстреляли бы. А так — с шашками наголо и героизмом в одном месте. Это не твоя коробочка возле полустанка горела? Герои, бл…!

Вызверившийся на комментатора танкист моментально отозвался:

— А ты кто таков?!

С трудом повернувший голову раненый все так же тихо и с натугой из-за боли в сломанных ребрах прошептал:

— Восемьсот восемьдесят третий ИПТАП. Младший лейтенант Сивов Петр. Мы от вас слева на мыске стояли. А ваша коробочка за насыпью ехала.

— Вот хитрецы! Значит это вы того чеха, ну "тридцать восьмой" панцер в зад подожгли? Замаскировались знатно, ничего не скажешь. Мы там горели, чего уж тут. Да по-другому нельзя было. От тебя, наверно, и не видно было, что они там пушки на прямую наводку ставили. А мы до железки все тогда расстреляли. Так что если бы не мы — перемешали бы пехтуру с землицей. Успели ведь мы тогда до пушек — в блин их раскатали. А когда уже назад разворачиваться стали — так по нам и влетело. Эти сволочи одну чуть сбоку в кустах поставили. Вот мы, уже коптя как самовар, её и додавили, — иллюстрируя свои слова, танкист сделал удушающее движение руками, из-за слоя бинтов похожими на две культяпки. — Мне-то ещё ничего, а вот командир, когда нас вытаскивал да пламя с коробочки сбивал… — тут рассказчик скосил глаза на лежащее на нижнем ярусе тело, больше похожее на мумию от количества намотанных на неё бинтов, заботливо укрытую полушубком. — Обгорел он жутко. Думали, до медсанбата не довезем, да и видно было, что не жилец. Ан нет! Держится! А потом в эвакогоспитале вкололи, вон, ему что-то. Говорят, чуть ли не мертвых на ноги поднимает…

Сама собой возникшая пауза через некоторое время прервалась голосом одного из прикорнувших возле чугунного бока печки раненых:

— Есть такое средство, меня им еще в начале августа пользовали. Проникающее в живот и перитонит вдобавок, чтоб ему пусто было. Так скажу я вам, ребята, от меня уже все врачи отказались, чуть ли не в глаза сказали, что всё — отбегался ты, Макар Семёныч. Так не поверите, уже через день после укола на поправку пошел. А через неделю и того хлеще — обратно в полк отправили.

— Брешешь!

Еще один